Жених-горец

— Я не думаю, что вы лжете.

— Нет, но вы считаете, что Дэрмот говорит неправду. Илза пожала плечами, а потом тяжело вздохнула.

— Я сама не знаю, что мне думать. Забыть свою жену? Ведь мы с ним познакомились до того, как его избили. Так почему воспоминания о нашей совместной жизни покинули его?

— Кто знает? Просто старайтесь не давать волю гневу. — Джиллианна посмотрела на дерущихся. — Вам нужно попытаться начать все заново. Я знаю, что это будет нелегко.

— Нелегко, — повторила Илза, наблюдая, как один из Кэмпбеллов пролетел через церковные скамьи и упал на каменный пол.

— О Боже! — выдохнула Гейл. — Похоже, Сигимор разозлился не на шутку. Он буквально крушит все на своем пути.

— Да. — Илза улыбнулась весело хихикнувшей Джиллианне. — Скоро эта бойня закончится. Когда Кэмпбеллы увидят, что большая их часть валяется вдоль стен, они отступят.

— Ваш брат часто заканчивает драки таким образом, да? — спросила Джиллианна.

— Он говорит, что если у противников не хватает здравого смысла отступить, когда он их спокойно об этом просит, то они заслуживают того, чтобы он их попросту выбросил вон. — Еще один Кэмпбелл пролетел к стене, и Илза неодобрительно покачала головой.

Однако она заметила, что боевой пыл покидает остальных родственников несостоявшейся невесты, и они потихоньку начинают отходить от ее братьев и Макенроев.

— Тейт говорит, что Сипшору надоело бить их и он просто хочет их прогнать. Мне кажется, он уже делал так однажды и, заметив, что противники бросились наутек, решил, что это очень хорошая тактика боя.

— Да, он прав. Вижу, мой муж его полностью одобряет. — Джиллианна посмотрела на Илзу. Она молчала и внимательно изучала ее, и Илза почувствовала себя неуютно.

— Что-то не так?

— Просто любите этого дурачка, как вы любите его сейчас, Илза Камерон. Это будет очень трудно, но счастье того стоит. О, смотрите! Священник двинулся вперед, надеясь усмирить разбушевавшихся!

Илза хотела спросить эту женщину, что она имела в виду, говоря о счастье, но решила, что ответа все равно не получит. Если бы леди Джиллианна хотела сказать что-то еще, она бы это сказала. В этом Илза не сомневалась. Она медленно покачала головой. Эта женщина очень быстро приняла ее, не задав почти ни одного вопроса. Но тут у Илзы не возникло никаких подозрений, хотя со стороны все это выглядело очень странно.

Илза решила обратить свое внимание на мужчин, которые в этот момент яростно спорили со священником и между собой.

— Он опозорил мою дочь! — возмущенно кричал сэр Лесли Кэмпбелл, злобно глядя на Дэрмота и святого отца. — Это оскорбляет и меня, и всю мою семью!

— Но он сделал это ненамеренно, — успокаивал его отец Гауди. — Я не знал, что у меня есть жена, что мы обручились, — вставил Дэрмот.

— Да как можно забыть о том, что ты женился?! — прогремел сэр Лесли. — И ты думаешь, что я поверю этому вранью?

— Я знаю только то, что сообщил вам: на меня напали, и я потерял память еще до того, как мы договорились о свадьбе с вашей дочерью. — Дэрмоту не нужно было смотреть на Камеронов, чтобы понять, что они тоже сомневаются в правдивости его слов. Он почти физически ощущал их гнев и подозрение.

— Ты заплатишь за это, Макенрой! Ты обещал сделать мою дочь своей женой, хозяйкой своего дома.

— А теперь оказалось, что он этого сделать не может. Понятно? — вмещался Сигимор. — Он обручился с нашей сестрой почти год назад, и ее дети дают ей право считать его своим законным мужем.

— Если эти дети — его, — ехидно вставил сэр Кэмпбелл, но когда Сигимор с грозным видом двинулся к нему, трусливо отступил назад.

— В моей церкви никто больше драться не будет! — прокричал во весь голос отец Гауди, останавливая Сигимора и сурово глядя на сэра Кэмпбелла. — Бумаги, которые представила нам леди Камерон, законны. Я ей верю. И я также знаю о прискорбной болезни сэра Дэрмота. Я верю, что он не помнит, что женился на ней год назад. Все случившееся не более чем невинная ошибка, и злого умысла здесь нет и в помине. И давайте положим конец этому конфликту.

— Ах вот как вы заговорили, да? — Гнев сделал сэра Кэмпбелла слишком наглым и смелым, тем более что Сигимор отошел на значительное расстояние. — Вы, Гауди, принадлежите к этому же семейству! Вы — родственник Макенроев!

Отец Гауди стоял, гордо выпрямив спину. Выражение его лица и голос были ледяными.

— Вы хотите меня оскорбить? Я — священник! В первую очередь я предан Господу нашему, Его церкви и Его истине. Вы хотели устроить этот брак, чтобы решить свои проблемы, и теперь должны благодарить Бога за то, что все выяснилось именно сейчас, пока ваша дочь не стала незаконной супругой двоеженца.

Сэр Кэмпбелл уставился на священника, но не произнес ни слова. Потом повернулся к своей дочери.

— Идем, Маргарет.

Когда мимо него проходила его несостоявшаяся жена, Дэрмот никак не мог придумать, что сказать, чтобы утешить ее и извиниться. Девушка улыбнулась ему, и Дэрмот нахмурился. Ее миловидное личико не выражало абсолютно ничего! Такими же пустыми были ее светло-голубые глаза. Маргарет была так же спокойна, как и всегда, и это поставило его в тупик. Дэрмот понимал, что она не была в него влюблена, но все же когда женщина теряет мужчину, за которого только что собиралась замуж, она должна хотя бы расстроиться! Он начал подозревать, что то, что он принимал за мягкий, покорный нрав, на самом деле было непроходимой тупостью.

— В конце концов все встанет на свои места, — прошептала она, после чего ее отец утащил дочь из церкви.

Дэрмот заметил, что все присутствующие смотрят на Маргарет с таким же выражением, с каким, он полагал, глядел на нее он сам.

— Что она имела в виду?

— Возможно, эта девушка умеет прощать, — предположил отец Гауди, — Она понимает, что все это было ошибкой, и желает вам с леди Илзой благополучно произнести свои клятвы перед Господом. Так что, начнем церемонию?

Дэрмот собирался возразить — возможно, Гауди настолько наивен, что верит в бескорыстную доброту Маргарет, но сам Дэрмот так не считал, — но промолчал. Вместо этого он задумался о перспективе брака с этой медноволосой женщиной, клявшейся в том, что они с ним год назад обручились. Для него не имело значения, что она принесла с собой документы. Дэрмот не сомневался, что кто-то пытается сыграть с ним злую шутку.

— Я не знаю… — начал Дэрмот, но Коннор быстро утащил его подальше от Камеронов. — Это чья-то глупая игра, Коннор.

— Я в этом не уверен, — ответил старший брат. — Бумаги составлены в соответствии с законом. На них твоя подпись. — Он посмотрел на группу людей, скучившихся у задней стены церкви, большинство которых появилось лишь после того, как удалились Кэмпбеллы. — Полагаю, кто-то из этих людей был свидетелем вашего обручения. — Коннор взглянул на свою жену, которая все еще стояла рядом с леди Илзой. — Джиллианна приняла твою жену.

Дэрмот проследил за взглядом брата, увидел Джиллианну рядом с Илзой, и плечи его поникли.

— Да, Маргарет ей никогда не нравилась.

— Ну что ты упрямишься? Ты искал себе жену. И вот она сама приезжает к тебе. Так чем ты недоволен?

— Но я искал не такую.

— Нет? Она красива и здорова, и к тому же родила тебе двоих отличных сыновей. Законнорожденных, между прочим.

— При условии, что все, что она говорит, — правда. — Дэрмот нахмурился и нервно провел рукой по волосам. — Не такую я искал, — беспомощно повторил он. — Она не спокойная, не покорная. В ней кипят эмоции, а мне этого совсем не надо.

Коннор тихо выругался.

— Она приехала, чтобы найти мужа, который, как она думает, у нее есть. Мало того, что от него целый год не было ни слуху ни духу, так вдобавок к этому она обнаруживает его у алтаря, готовым жениться на другой. Любая девушка на ее месте, имеющая сердце и разум, надавала бы тебе пощечин.

Дэрмот уловил в этих словах явный намек на непонятное спокойствие Маргарет, но сил защищать свою бывшую невесту у него уже не было. В подобных обстоятельствах редкостное отсутствие каких-либо эмоций у Маргарет действительно выглядело странным.