По велению короля

В соседней комнате послышался топот. Эллен вышла и увидела сержанта, тащившего круглую деревянную лохань.

– Куда ее поставить, миледи? Мажордом сэра Роджера нашел ее и сказал, что она предназначена для этих комнат. Он не знает, почему ее отсюда вынесли. Она должна висеть на железном крюке за дверью.

Бедняга раскраснелся от усилий и тяжело дышал.

– Думаю, если вы разведете огонь, сержант, я хотела бы помыться перед очагом, – решила Эллен.

– В вашей спальне, – предложил сержант. – Там вам будет удобнее. Сэр Роджер отдал приказ, чтобы эти покои запирали снаружи. Не хотите же вы, чтобы кто-то застал вас врасплох?

Эллен отметила его почтительный тон. И говорил он совершенно серьезно.

– Вы правы, – согласилась она.

Сержант пронес лохань мимо нее и поставил перед очагом.

– Сейчас затоплю, – пообещал он, встав на колени, чтобы разжечь сначала лучину, а потом и дрова. Взяв зажженную свечку, которую протянула Эллен, он развел огонь, встал и отдал ей свечку. – Кажется, слуги уже несут воду. Может, вы хотите посидеть в дневной комнате, пока наполняют лохань?

Эллен последовала его совету и терпеливо ждала, пока четверо слуг сновали в комнату и из комнаты с ведрами воды, над которыми стоял пар. На то, чтобы наполнить даже такую маленькую лохань, ушло с полчаса, поскольку слугам приходилось идти за водой на кухню. Наконец все было готово. Слуги оставили два полных ведра, чтобы промыть голову. Эллен вежливо их поблагодарила.

– Теперь я оставлю вас, миледи, – объявил Рейф. – Помните, дверь закрыта снаружи. Ее могут открыть только сэр Роджер или я.

– Спасибо, – кивнула Эллен, провожая его долгим взглядом.

В скважине повернулся ключ. Несколько бесконечных секунд после его ухода Эллен не шевелилась, привыкая к новой тишине, окружавшей ее. В подземной камере эта тишина была безграничной. Но здесь за окнами пели птицы, ас ближайших лугов доносилось мычание коров и блеяние овец. Хотя день стоял безветренный, воздух был сладок и свеж. Она распахнула все окна, чтобы проветрить комнаты. Здесь витал легкий запах плесени, очевидно, покои долго стояли пустыми. Все же она отметила, что постель недавно перестилали.

Эллен развела огонь в дневной комнате, почти сразу же поняв, что здесь топят яблоневыми поленьями, потому что в воздухе распространилось приятное благоухание. Она уже почти забыла о подобном за время своего заключения!

Эллен со вздохом вышла в спальню, сбросила грязную одежду и осталась голой, размышляя, что делать с обносками. Но под конец бросила их в огонь. Отстирать все это невозможно!

Потом она забралась в лохань. К ее восторгу, оказалось, что на бортике лежит маленький кусочек мыла, а в воде плавает тряпочка.

Она терла и терла каждый дюйм своего тела, пока не порозовела кожа. Вымыла волосы, обнаружив, что, невзирая на все страхи, вши не успели завестись. Впрочем, еще несколько недель в подземелье, и тогда ей долго пришлось бы избавляться от назойливых насекомых. Вовремя она убралась оттуда!

Подняв ведро с водой, она смыла мыльную пену, смешанную с грязью. И только потом вышла из лохани и тщательно вытерлась оставленным на кровати полотенцем. До чего же приятно снова чувствовать себя чистой!

Завернувшись в светло-голубой шелковый халат, найденный в сундуке, Эллен уселась на маленький табурет перед огнем и принялась расчесывать волосы, пока они не заблестели. Сейчас она вдруг поняла, что никогда раньше не считала ванну и чистые волосы такой уж большой роскошью. Стоит провести месяц в подземелье, чтобы оценить подобные пустяки по достоинству!

Аккуратно заплетя толстую, косу, она подошла к окну спальни, оперлась о каменный подоконник и снова выглянула наружу.

Замок стоял на скале, высившейся над морем. До своего появления здесь Эллен никогда не видела моря. Вода тянулась до самого горизонта, и казалось, ей не было конца. Сейчас ярко-синие волны сверкали и переливались на солнце, а над ними парили белые чайки, то и дело бросавшиеся вниз с резким криком. Но на море не было ни единой лодки. Очевидно, замок Колби находился в уединенной местности, где очень редко появлялись посторонние люди.

Разве сможет Дункан отыскать ее здесь? Да продолжает ли он поиски или посчитал ее мертвой? Ведь столько времени прошло! Он вполне свыкся с холостой жизнью и теперь, получив наследника, обойдется без жены! Но он любил ее! Сколько раз говорил, что любит ее! Первым признался в любви!

Эллен вдруг обнаружила, что по лицу градом льются слезы. Да, день, начавшийся в подземной темнице, где сыро, холодно и полно блох, заканчивается совсем неплохо, но она так одинока и несчастна! Теперь ей не с кем поговорить: даже крыса сюда не придет. Не то чтобы она стала Эллен настоящим другом, но все же хоть какое-то общество…

Бросившись на постель, она рыдала до тех пор, пока так и не уснула в слезах. А когда проснулась, в окно лился красноватый свет и солнце садилось в потемневшую воду. Поднявшись, Эллен снова подошла к окну и долго любовалась сказочными переливами оттенков закатного неба. Когда она в последний раз видела подобную красоту? Непонятно почему, но созерцание морского пейзажа придало ей сил. Все печали и одолевавшая ее слабость куда-то исчезли. Если Дункан не в состоянии найти свою жену, тогда она сама отыщет своего мужа. Правда, оставались сущие пустяки: сбежать из замка Колби.

Эллен невесело усмехнулась. Но она сбежит, и не важно, сколько времени и усилий ей на это понадобится.

В дверь ее комнаты постучали. Эллен, кутаясь в халат, подошла к порогу.

– Да? Кто это?

– Это я, миледи, Рейф. Я привел служанку с вашим ужином; Можно ей войти?

– Конечно! – воскликнула Эллен и отступила, услышав скрежет ключа в замке.

Дверь открылась, и сержант ступил через порог. Вслед за ним шла служанка с подносом. Почтительно опустив глаза, она подошла к столу и поставила поднос. Не успела Эллен оглянуться, как женщина выпорхнула в коридор. Послышался стук удалявшихся шагов.

– Вам еще что-нибудь угодно, миледи? – осведомился сержант.

– Нельзя ли вылить воду из лохани?

Мужчина кивнул и, к полному изумлению Эллен, подняв лохань, шагнул к окну и вылил воду во двор. Потом вынес лохань за дверь и повесил в коридоре на железный крюк, выступавший из каменной стены.

– Это все, миледи? – вежливо спросил он. – Думаю, до утра вам хватит дров. И хотя по ночам довольно сыро из-за близости моря, холодно не будет.

– Я вполне довольна, сержант, – заверила она.

– Сэр Роджер желает знать, есть ли у вас все необходимое.

– Все, кроме свободы! – бросила Эллен.

Сержант ухмыльнулся.

– Обязательно передам ему, миледи, – пообещал он с легким поклоном. – Доброй вам ночи.

Выйдя в коридор, он закрыл и запер дверь снаружи. Эллен прислушалась к топоту ног и вздохнула. Как приятно поговорить хоть с кем-то! Пусть даже ни о чем. Она будет ждать его.

Подступив к столу, она оглядела содержимое подноса и была приятно удивлена. Еда в подземелье состояла либо из овощного рагу, либо из овсяной каши. Все это наливали в маленькие черствые корки каравая, из которых вынимали мякиш. Ни аппетитного аромата, ни особого вкуса. Но теперь в большой хлебной корке лежали ломоть окорока, кроличья ножка и кусок холодного мясного пирога. Рядом стояла миска с пригоршней свежего горошка и двумя листочками вареного салата. Тут же лежали ломоть сыра и персик. Не забыт был даже небольшой серебряный кубок со сладким вином.

– Какие огромные перемены! – громко воскликнула Эллен и, подвинув стул поближе к столу, стала медленно есть, пока не доела все до последней крошки. Она уже не помнила, когда так наслаждалась, особенно персиком!

Усевшись на подоконник, она откусывала кусочек за кусочком и любовалась яркими, весело подмигивающими звездами, высыпавшими на сине-черном небе. Фруктовый сок стекал по рукам, и она жадно облизала их, после чего окунула руки в ведро с водой и смыла липкие пятна.

Посидев еще немного, она вскочила, нашла кувшин и медный тазик, наполнила кувшин и поставила на горячие угли. Завтра утром у нее будет теплая вода для умывания.