Со всей силой страсти

–  Позовите доктора!  – крикнул он.

Ахнув, девушка прижала руку к груди. Джентльмен загородил собой от нее ужасную картину, а потом, пообещав привести помощь, быстро увел Оливию с террасы.

Через несколько секунд двери распахнулись и появился Райтон. Герцог опустился на колени рядом. За ним – Тристан с Арчером. Райтон резко отдал приказ и Арчер помчался вниз по каменной лестнице на конюшню за лошадью, чтобы привезти доктора. Все это время Джек прижимал к груди тело деда. Он понял, что доктор уже не потребуется, нутром почувствовал тот момент, когда дед отдал Богу душу,  – и, вытянув руку, закрыл мертвые глаза, но не выпустил его из объятий. Не сейчас! Он так и не сдвинулся с места, продолжая прижимать к себе человека, на которого злился всю свою жизнь. Райтон и Тристан что‑то говорили ему, он что‑то отвечал, не давая себе отчета, что именно. Наконец появился доктор, вслед за ним – разгоряченный Арчер. Джека заставили опустить тело на пол, чтобы освидетельствовать. Он стоял как в тумане, наблюдая, как доктор наклоняется к деду, осматривает, ощупывает. Потом поднялся и объявил, что граф мертв.

–  Примите мои соболезнования, лорд Гаррет.  – Доктор сочувственно положил ему руку на плечо.  – Его сердце не выдержало напряжения.

Джек кивнул, не в силах сказать ни слова.

Райтон распорядился, чтобы тело отправили на Беркли‑сквер, а Арчер вызвался проводить Джека в дом деда… Нет, теперь это был его дом. Они добрались до Беркли‑сквер, где расположились в библиотеке. Арчер разлил виски по стаканам, и они сидели в тишине, пока к Джеку не вернулся дар речи.

И он начал говорить. Позже Джек не мог вспомнить и половины из того, что рассказал. Арчер просто сидел и слушал, а когда одинокая слеза потекла по щеке приятеля, предпочел сделать вид, что ничего не заметил.

Проспав пару часов, Джек проснулся. Уже наступило утро, и в голове чуть прояснилось. Он начал приходить в себя после тяжелого потрясения. Арчер устроился тут же в библиотеке на диване, а Джек занимал кресло с подголовниками, укутанный в плед. Должно быть, Арчер укрыл его, когда он неожиданно вырубился. Джек немного посидел так, вспоминая подробности минувшей ночи как кошмарный сон. Когда он осознал полностью, что произошло, его охватил озноб.

Дед умер. От сердечного приступа. На руках у Джека.

Все случилось так, как предсказала Сэди.

Глава 18

Сэди узнала об этой новости сразу, как проснулась. Отлично осведомленная об ее истории, Индара примчалась к ней и сообщила, что ночью старый граф умер на террасе особняка у Райтонов.

Девушка опустилась на край кровати и, зажав руки между колен, подумала о Джеке. Несмотря на постоянную вражду между ним и дедом, это его, несомненно, потрясло, и сейчас он нуждается в ее поддержке.

Ни разум, ни здравый смысл не могли остановить Сэди. Она быстро оделась и поехала на, Беркли‑сквер. Дверь ей открыл седой дворецкий с добрым лицом и печальными глазами.

–  Я Сэдимун,  – объяснила она, сообразив, что именно так ласково Джек всегда называл ее. Ничего ужасного не случится, если и она воспользуется этим именем. Ей хотелось, чтобы Джек быстрее понял, кто пришел, и принял ее. Будет ужасно, если он откажется.  – Я близкий друг его светлости.

Дворецкий был так поглощен своим горем, что не стал спрашивать никаких подробностей и не задумался, стоит ли ее впускать, а просто уступил дорогу, чтобы Сэди смогла войти.

–  Лорд Джерард… извините, лорд Гаррет в библиотеке.  – Дворецкий указал на дверь справа.

Сэди искренне сочувствовала старому слуге, поэтому, прежде чем двинуться дальше, осторожно дотронулась до его плеча.

–  Я переживаю вместе с вами.  – Это была правда. Граф Гаррет был заносчивым типом, настоящим тираном, но он проявил к ней доброту. И Сэди отлично понимала – будь она леди от рождения, дед Джека распахнул бы перед ней объятия и принял как новообретенную внучку.

Стук ее каблуков по мраморному полу отдавался эхом. Девушка не оглядывалась по сторонам. К чему? Хотя по праву она была хозяйкой этого дома, но, к сожалению, такие обязанности на нее никогда не возложат. В этом дворце избранница, достойная лорда Гаррета, будет распоряжаться. Но не она!

«А почему нет?» – прошептал внутренний голос. Сэди внезапно вздрогнула. Старик умер. Почему бы не послать все к черту и не занять принадлежавшее ей место рядом с Джеком? Может, это трусость делает ее такой нерешительной?

Покачав головой, девушка отбросила прочь эти мысли. Сейчас все это не важно. Главное – Джек.

Сэди легко нашла библиотеку. Через открытую дверь виднелись шкафы, сплошь – от пола до потолка – заставленные старинными книгами. Она немного постояла на пороге, стараясь успокоиться, и быстро ступила внутрь. Четыре пары глаз обратились к ней, но обладатель пятой так и не оторвал взгляд от ковра, и это обеспокоило ее.

Сэди направилась прямо к Джеку, не обращая внимания на присутствующих. Кивнула им, приветствуя, но не остановилась.

Опустившись перед ним на колени так близко, как позволяли ей пышные юбки, она взяла руки мужа в свои. Они были холодны как лед. Он выглядел неважно. Золотисто‑зеленые глаза воспалены. На крутом подбородке – рыжеватая щетина. Вокруг рта залегли складки. Он так и не сменил вечерний костюм.

–  Дорогой,  – тихо сказала Сэди.  – Сердце мое!  – Джек не откликнулся, но она продолжала шептать ему о том, что все образуется, что друзья рядом. Что она тоже здесь.

Он не сказал ни слова в ответ. По тому, как он пожал ей руку, стало понятно, что, муж слышит ее. Наконец он поднял на нее взгляд. Ей потребовалось сделать над собой усилие, чтобы заглянуть в эти потерянные глаза. Откровенно говоря, Сэди не ожидала, что он станет так тяжело пережидать смерть деда.

Потом Джек пробормотал.

–  Я знаю про ребенка.

Она отпрянула. И вскочила бы, если бы он не продолжал удерживать ее за руки. Не в силах отвести от него взгляд, она вдруг поняла, что он переживает не только из‑за смерти деда, но еще и оплакивает их ребенка. Старик наверняка рассказал обо всем, чтобы лишний раз подчеркнуть, насколько она не пара его внуку. В конце концов, вероятно, она действительно не сможет выносить ребенка Джека.

Склонив голову, Сэди приложилась губами к его пальцам.

–  Прости меня.  – Ради его прощения она была готова на все.

Сэди начала осознавать, что в комнате они не одни, поэтому медленно поднялась с колен, отпустив руки Джека.

–  Он ел что‑нибудь сегодня?  – спросила она лорда Арчера, единственного человека, который тоже был в вечернем смокинге и выглядел не лучше, чем Джек. Судя по всему, никого из присутствующих не удивило ее появление здесь и никого не шокировала их явная близость.

Приятель Джека покачал головой, на лоб упала темная прядь.

–  Сказал, что не хочет.

–  А вы будете завтракать, лорд Арчер?

Похоже, он удивился вопросу.

–  Можно перехватить чего‑нибудь.

Найдя кнопку звонка, Сэди нажала на нее и долго не отпускала. Через несколько мгновений торопливо вошла молодая служанка. Бедняжка выглядела бледной и очень расстроенной. Судя по всему, скорбел весь дом. Вообще‑то к ним должна была выйти экономка.

–  Да, миссус?  – обратилась к ней девушка.

У нее был такой сильный акцент, что в воздухе словно повеяло запахом цветущего клевера.[5] У Сэди помимо ее воли стало теплее на душе. Старый граф был снобом на свой особый манер к себе в штат он нанимал преимущественно прислугу из Ирландии. Она попросила девушку подать крепкий кофе в кофейнике, пшеничных лепешек, сливок, масла и джема – клубничного, который так любил Джек. Потом поинтересовалась, все ли девушка поняла.

Та улыбнулась, повеселев и немного освоившись, и утвердительно кивнула. Поблагодарив, Сэди попросила поторопиться и отослала ее. Затем повернулась к лорду Тристану.

–  Не могли бы вы приказать, чтобы из отеля доставили одежду Джека?

Тот медленно поднялся из кресла. Он не слишком удивился, услышав, как она обращается к Джеку по имени.