Вспомни меня, любовь

— Вам также разрешено оставить себе все украшения, посуду и прочие предметы обихода. Дворец в Ричмонде, замок Хьюэр и поместье Блетчингли теперь принадлежат вам. Только дочери короля и новая королева будут считаться выше вас, мадам. Надеюсь, что вы удовлетворены столь щедрыми и почетными условиями, предложенными вам нашим милостивым повелителем Генрихом Тюдором. Господи, храни короля!

— Я всецело удовлетворена щедростью моего дорогого брата Хендрика, — ответила леди Анна. — В ближайшие дни я напишу ему, что покорно подчиняюсь вынесенному относительно меня решению. Этого достаточно, милорд, как вы считаете? — Анна тепло улыбнулась герцогу.

« Надо же, ее вполне устраивает такое развитие событий! — удивился герцог Суффолк. — Хорошо, что Генрих не видит ее довольной физиономии›.

— Да, мадам, это как раз то, что нужно, — произнес он вслух.

— Ко двору герцога Клевского будет направлен специальный посол сэр Уоттон, — вступил в разговор архиепископ, — чтобы объяснить это деликатное дело вашему брату. Если бы вы могли послать с ним письмо, это очень облегчило бы миссию.

— Вы поможете мне написать его? — спросила Анна. — Мое недостаточное знакомство с английским языком может привести к каким-то недоразумениям или к непониманию со стороны Вильгельма. Он иной раз туго соображает.

Граф Саутгемптон и герцог Суффолк усмехнулись при этом замечании, а архиепископ удивился:

— Разве вы не предпочтете написать своему брату на вашем родном языке, дорогая мадам? Не удивит ли его и не обеспокоит ли, если вы обратитесь к нему на английском?

— Теперь я англичанка, милорды, — ответила Анна, — и, если это вас не затруднит, мы вместе напишем письмо на английском языке, а потом, если сочтете нужным, вы переведете его на язык моей родины. Пошлите Вильгельму оба варианта, чтобы он убедился, что оригинал написан мной собственноручно. Это должно его успокоить, не так ли? — ясно улыбнулась она.

— Не хотите ли передать что-нибудь королю, миледи, — спросил герцог Суффолк, — заверив его в вашем согласии?

— Да, — согласилась Анна, — можете сказать моему брату королю, что отныне и навеки я — самая покорная из его слуг. — Анна склонилась в реверансе.

— Невероятно! — воскликнул граф Саутгемптон, когда они возвращались в Лондон. — Никогда не встречал такой разумной женщины, хотя, с другой стороны, с самой первой встречи в Кале она очень хотела, нет, даже жаждала во всем угождать королю.

— Она наверняка угодила ему сегодня, — со знанием дела заметил архиепископ. — Боюсь, что, потеряв эту королеву, мы лишились выдающегося дипломата. Я никогда не видел лучшего тактика.

— Если вас интересует мое мнение, так она была очень рада избавиться от короля, — хмыкнул герцог Суффолк. — Бедный старина Гэл был бы, наверное, разочарован, узнай, с каким удовольствием она подчинилась его воле. Думаю, я скажу ему, что, услышав новость, Анна упала в обморок и лишь потом вы, Томас, заверили ее в добром отношении короля. Это польстит его тщеславию, вы согласны, милорды?

— Тщеславие короля нынче не нуждается в лести, — вздохнул архиепископ. — Госпожа Говард полностью удовлетворяет его, так что ничто другое уже не интересует его.

— Перестаньте, милорд, — возразил герцог Суффолк, чья четвертая жена была намного моложе его. — Молодая жена — это счастье.

— Сомнения внушает не сама госпожа Говард, а ее ненасытное семейство, — осторожно пробормотал граф. — Герцог Томас грызет удила, настолько ему не терпится вернуться к власти, которая, как он считает, принадлежит ему по праву.

— Тогда, может быть, и вы согласитесь замолвить словечко за Кромвеля? — предложил архиепископ. — Я знаю, он человек нелегкий и всегда был таким, но все мы понимаем, что он не заслужил жестокой кары.

— У вас доброе сердце, милорд, но здравый смысл на сей раз изменил вам, — пожал плечами граф Саутгемптон. — Судьба Кромвеля решена. Он — погибший человек, и никто, даже сам Господь Бог, не в силах спасти его. Король твердо решил жениться на госпоже Говард, и мы должны примириться с тем, что вместе с ней придут и ее родственники. У нас нет выбора.

— Как эта девчонка Говард вдруг вырвалась вперед? — вслух удивился герцог Суффолк. — Ведь король точно так же флиртовал с другой, с этой Уиндхем? Но потом она вдруг скоропалительно вышла замуж за внука Говарда.

Оба его собеседника только пожали плечами. Архиепископ ничего не сказал, а граф Саутгемптон не знал.

Барка скользила вниз по реке, увозя их из Ричмонда, где бывшая королева в это время объясняла своим дамам, что теперь они могут вернуться ко двору либо разъехаться по домам. Большинство дам настроились ехать в Гринвич и пытаться занять должности при новой королеве. Родственницы короля даже не сочли нужным приехать в Ричмонд. Графиня Рутланд оставалась до тех пор, пока ее муж, камергер бывшей королевы, т будет официально освобожден от своих обязанностей. Сэр Томас Дэнни и доктор Кайе поспешили занять места на отплывающих в Лондон барках. С королевой прощались очень вежливо, но она чувствовала, что отныне становится частью прошлого. Будущее — это Кэтрин.

На барках не нашлось места для фрейлин.

— Вы сможете уехать завтра утром, — пообещала графиня Рутланд тем из них, кто собирался ехать.

Нисса прощалась с подругами. Кейт Кэри и Бесси Фицджеральд плакали. Сестры Бассет оставались холодно вежливы, Хельга фон Графстейн и Мария фон Гессельдорф намеревались остаться со своей госпожой. Юный виконт Уиндхем отвесил принцессе Клевской изящный прощальный поклон.

— Я горжусь, что служил вам, мадам. Если понадоблюсь вам, всегда к вашим услугам, — сказал он.

— Вы хороший мальчик, Филипп, — улыбнулась леди Анна. — Благодарю вас за дружбу, милорд.

— Ты уверен, что не хочешь съездить навестить родителей, Джайлс? — спросила младшего брата Нисса. — Они будут ужасно о тебе беспокоиться. Ты действительно решил остаться? — Я должен сделать карьеру при дворе, Нисса, — ответил он. — Ты ведь знаешь, это мой единственный шанс. Церковь уже не считается хорошей карьерой для вторых сыновей. А вслед за мной подрастают еще три брата, так что родителям есть о ком беспокоиться и кому подыскивать невесту. Рано или поздно, конечно, я покину дом принцессы Клевской, но если я сделаю это сейчас, кто подыщет мне другое место? Нет, лучше я останусь. Может быть, осенью и приеду навестить вас. Единственное, о чем я жалею, — что не увижу папиного лица, когда ты представишь ему своего мужа! — усмехнулся Джайлс, и его голубые глаза лукаво заблестели. Нисса рассмеялась:

— Ах ты, гадкий мальчишка! — Наклонившись, она поцеловала своего маленького брата. — Храни тебя Господь, Джайлс. Будущий царедворец поклонился ей и ответил;

— Господь да хранит тебя и Вариана, сестра.

— Леди де Винтер, — позвала Ниссу графиня Рутланд, — вы задерживаете отплытие барки, поторопитесь!

Нисса стремительно повернулась к принцессе, и глаза ее тотчас же наполнились слезами:

— Я не хочу покидать вас, дорогая мадам!

Анна Клевская старалась не давать воли своим чувствам.

— Тебе не о чем беспокоиться, Нисса. Я сумела вырваться из пасти английского льва, и даже без единой царапины. Теперь я самостоятельная, обеспеченная женщина. Отныне я ни перед кем не должна отчитываться. Ни перед важничающим занудой Вильгельмом, ни перед Хендриком, невзлюбившим меня с первого взгляда. Теперь мы с ним лучшие друзья. Так что не оплакивай мою долю, Нисса. Наконец-то я заживу так, как хочу. Я свободна. Свободна жить так, как мне нравится. Нет, дорогая, меня никак нельзя назвать несчастной, Для тебя, Нисса, важнее всего любовь. Ты впитала мечту о любви с молоком матери. А я с молоком матери впитала чувство долга. О любви я знаю лишь то, что говорила мне ты и некоторые другие, и этого мне достаточно. Я не хочу большего. — Принцесса расцеловала молодую графиню Марч. — А теперь иди. Поезжай домой со своим красавцем мужем. Если захочешь, напиши мне, я буду рада твоим письмам.

Нисса низко присела.