Мой верный страж

Тем не менее Виктория ощущала растущую потребность вернуться в Уайт-Роуз-коттедж. Она хотела увидеть сестру в убедиться, что с Вивьен все в порядке. И самое главное — ей не терпелось оказаться в знакомом окружении, чтобы в родных стенах обрести себя. Хотя память ее полностью восстановилась, она чувствовала, что не успокоится, пока не проведет несколько дней дома. Присев за каменный стол, она опустила голову на скрещенные руки.

— Что ты здесь делаешь?

Знакомый голос проник в круговерть ее мыслей. Виктория подняла глаза и улыбнулась при виде Гранта. Он уселся напротив нее и взял ее руку в свою. Другой рукой он коснулся ее прохладной щеки, обведя большим пальцем тени под глазами.

— Тебе следовало вздремнуть, — промолвил он. — Нам придется съездить на Боу-стрит во второй половине дня для дачи показаний. Хотелось бы, чтобы ты хорошо отдохнула.

Виктория склонила голову, прильнув щекой к его ладони:

— Я не могу заснуть. Все время думаю.

— О чем, любовь моя?

— Хочу повидаться с сестрой. Хочу съездить в Форест-Кросс и выспаться в своей постели.

Грант снял сюртук и набросил его ей на плечи. Плотное сукно на шелковой подкладке еще хранило его тепло и запах, и Виктория тесно запахнулась в него.

— Я отвезу тебя туда сразу же после того, как мы разделаемся с показаниями. Мы пробудем там столько, сколько захочешь.

— Спасибо, но… лучше мне поехать одной. Я хочу о многом подумать, а в твоем присутствии у меня ничего не получится.

Грант молчал, борясь со вспышкой раздражения. Когда он снова заговорил, голос его звучал тихо и холодно:

— О чем, собственно, ты собираешься думать?

Виктория пожала плечами:

— О себе… о моем прошлом… будущем.

— Ты имеешь в виду свое будущее со мной, — уточнил он.

— Я хочу поехать домой и поразмыслить обо всем, что случилось. Моя жизнь слишком быстро изменилась, ты не находишь?

Грант разочарованно вздохнул. Потянувшись к Виктории, он усадил ее к себе на колени и скользнул рукой под наброшенный на нее сюртук. Тепло его ладони, проникнув через платье, согрело ее грудь.

— Понимаю, — неохотно произнес он. — Но мне не нравится, что ты собираешься путешествовать одна и останешься в Форест-Кроссе без моей защиты.

Она ласково улыбнулась:

— Грант… до того как мы встретились, я довольно долго была самостоятельной.

— Пора это изменить, — буркнул он.

— Позволь мне одной поехать в Форест-Кросс, — уговаривала Виктория, хотя они оба понимали, что она не нуждается в разрешении.

Гранта парализовал страх, что, если он выпустит ее из виду, она вообще раздумает выходить за него замуж. В конце концов, он не в состоянии предложить ей тихую сельскую жизнь, к которой она привыкла. Он не джентльмен. Она видела достаточно свидетельств его грубоватой натуры и бешеного нрава, видела его многочисленные недостатки. Он относится к тому типу мужчин, которых она презирала и побаивалась в своей прежней тепличной жизни.

— Хорошо, — с трудом выговорил он. — Я отправлю тебя в Форест-Кросс после дачи показаний. Ты поедешь в моей карете с моим кучером и лакеем. Я приеду за тобой через неделю.

— Неделю? Но этого недостаточно… — Виктория умолкла на середине фразы, понимая, что с таким же успехом могла бы разговаривать с глухим, и кисло улыбнулась. — Ладно.

Новая мысль пришла Гранту в голову, и он нахмурился.

— Ты ведь не собираешься встречаться с бывшими поклонниками в Форест-Кроссе?

В ее глазах сверкнула озорная усмешка.

— Нет, мистер Морган. Деревенские парни за мной не ухаживали.

— Неужели? Да что с ними со всеми такое, прости Господи?

— Я не принимала их авансы, — заявила Виктория, удобнее устраиваясь у него на коленях. — Все мое время поглощали заботы об отце, чтение и… — Она нежно склонила голову ему на плечо. — Наверное, я ждала тебя, — сказала она и почувствовала, как сжалось кольцо его рук.

Глава 19

Велев кучеру остановиться в конце грунтовой дороги, Виктория вышла из кареты и пешком дошла до Уайт-Роуз-коттеджа. Успокоенная знакомым видом, она жадно вглядывалась в мирный пейзаж. За время отсутствия ее маленький мирок пришел в запустение. Розовые кусты нуждались в подрезке, клумбы армерии, ноготков и душистого горошка заросли сорняками. И все же это был ее дом. Виктория ускорила шаги и приблизилась к арочному входу с таким чувством, словно отсутствовала целый год, а не месяц.

Ее радость омрачали только мысли о Гранте. В миг расставания в Лондоне он не поцеловал ее на прощание и с мрачным видом смотрел ей вслед, пока она, высунувшись из кареты, махала рукой. Он казался таким забавным и одновременно трогательным в своем унынии, что Виктория чуть не велела кучеру поворачивать назад. Упрямство, с которым она отказывалась принять его предложение, обескураживало и безмерно огорчало его.

Разумеется, Виктория хотела выйти замуж за Гранта Моргана, но сомневалась, не закончится ли подобный союз крахом? Она боялась, что надоест ему и наступит день, когда он пожалеет о том, что женился на ней… а вот этого она точно не вынесет.

Ей хотелось поделиться своими проблемами с сестрой, единственным родным человеком на всем белом свете. Несмотря на свои причуды, Вивьен была весьма прагматичной женщиной. К тому же Виктория знала, что сестра любит ее и не откажется выслушать и дать наилучший, с ее точки зрения, совет.

Радуясь возвращению, с нетерпеливо бьющимся сердцем, Виктория постучала и вошла, не дожидаясь ответа.

— Джейн, — послышалось из глубины дома, — не ожидала, что ты вернешься из деревни так… — Голос затих, и Вивьен, появившись в гостиной, уставилась на нежданную гостью.

Виктория с сияющей улыбкой смотрела на сестру. Как всегда, ее поразил облик Вивьен, такой знакомый и одновременно экзотический. Как можно любить человека и совершенно его не понимать? Вивьен принадлежала к миру, настолько далекому от ее собственного, что казалось невероятным, что они происходят из одной семьи, более того — являются близнецами.

Вивьен первая нарушила молчание:

— Ты была совершенно права, отказываясь от всех моих предложений приехать в город. Лондон — неподходящее место для тебя, деревенский мышонок.

Виктория рассмеялась и заключила сестру в объятия.

— Вивьен… Я не верю своим глазам. — Беременность ее близняшки стала очевидной: живот округлился, кожа светилась изнутри. Деликатное положение Вивьен придавало ей неожиданно трогательный вид, и она казалась красивее, чем когда-либо.

— Я ужасно толстая, — сказала Вивьен.

— Нет, ты очень красивая. Правда. — С чрезвычайной осторожностью прижав к себе сестру, Виктория почувствовала, как Вивьен расслабилась и облегченно вздохнула.

— Милая Виктория, — вымолвила она, обнимая ее в ответ, — я думала, ты станешь презирать меня за все, что тебе пришлось вынести по моей милости. Я боялась даже показаться тебе на глаза..

— Как я могу презирать родную сестру? Ты — все, что у меня есть. — Разомкнув объятия, Виктория отстранилась и улыбнулась. — Правда… мне страшно не понравилось быть тобой!

Вивьен пришла в недоумение, а затем рассмеялась.

— Не сомневаюсь, что ты чувствовала себя не в своей тарелке, изображая даму полусвета. Но уверяю тебя, это намного лучше, чем похоронить себя заживо в Форест-Кроссе.

— Вообще-то, меня чуть не похоронили, — сухо напомнила Виктория.

Вивьен кивнула с покаянным видом:

— Прости меня, дорогая. Ты же знаешь, я никогда бы сознательно не подвергла тебя опасности. Если бы только ты осталась здесь, вместо того чтобы ехать в Лондон…

— Я беспокоилась о тебе.

— Имей в виду, что я способна позаботиться о себе с куда большим успехом, чем ты. — Прижав руку к пояснице, Вивьен направилась к потертой бархатной кушетке. — Мне лучше присесть: ноги гудят.

— Тебе помочь? — спросила Виктория, моментально проникнувшись сочувствием.

Вивьен похлопала по кушетке рядом с собой:

— Сядь, и давай поговорим. Как я понимаю, твое присутствие тут означает, что все позади?