Долгих лет царствования (ЛП)

Оставить Форт было трудно, но решение Фицроя – и вовсе наглость. Без макияжа, в простых платьях, с волосами, заплетёнными в обычные косы, я, Мадлен и Наоми стали бы незаметными. Никто не ждёт побега королевы – никто бы не присматривался. А вот Фицрой был бы более заметен – так что и не пытался скрыть свою личность. Он уверенно зашагал к вратам и попросил стражу открыть их для него и его подруг.

- Сбегаешь, Фицрой? – спросил стражник. – Не могу сказать, что виню тебя.

- Не сегодня, Миллс, просто хочется на время покинуть эти унылые стены.

- И за это винить не могу, - вздохнул стражник. – С удовольствием бы присоединился. Удачи, - и нам так просто открыли врата, опустили мост, позволяя уйти в город.

Впервые я видела тёмные окна дворца, сады без присмотра… Всё казалось таким мирным за этим забором из кованного железа, а река так спокойно отражала звёзды!

Ворота оставили без присмотра, скрепили тяжёлым навесным замком. Фицрой вынул из кармана ключ, открывая их. Я даже не спрашивала, где он его нашёл.

- Ну что ж, думаю, нам повезло, - вздохнул он, - что смерть отгоняет мародёров.

- Мародёров?

Он удивлённо посмотрел на меня.

- Замок почти что обшит золотом, разумеется, люди хотят забрать всё, что можно! Но убийство, кажется, их присмиряет.

Не слишком обнадёживает. Золото есть золото, вопреки всем суевериям, и какие-то там неприятности воров точно не остановят.

Но пока мы шли по узкой тропинке вниз по лужайке, никого так и не встретили. В траве лежали осколки фонарей, печально падали с деревьев последние листья, красочные плакаты были изорваны ветром и дождём.

- Здесь никого не было, - промолвила я. – Здесь вообще никого не было… - мой голос, казалось, разрушал тишину, разбивал её за мелкие кусочки.

- Твои советники хотели, чтобы всё осталось нетронутым.

- Для расследования?

Фицрой кивнул.

Мы подошли к задней части дворца, к двойным дверям, что вели в зал. Даже сейчас, когда прошла целая неделя, двери были приоткрыты, будто бы приглашали нас внутрь. Дворец замер во времени, застыл в ночь падения двора.

Дверь скрипнула, когда мы толкнули её, проходя внутрь.

Столы после банкета ещё стояли на местах, но тарелки сбили на пол. У потолка ворковали голуби, на пол были брошены инструменты. И я сидела за этим столом, и умерла бы, если б не ушла.

Глаза Мадлен заблестели от слёз.

- Вот как это было. Вот где они все умерли.

Фицрой молча прошёл вдоль зала, перешагивая через стулья и рассыпавшиеся драгоценности.

Я повернулась за месте, рассматривая зал – такой тревожный, такой тихий… Оборванный посреди праздника – и мёртвый. Кто-то пытался убрать от тел, удалить всё, что можно – и праздник будто бы замер. Все ушли, но забыли вернуться.

- Нам надо на кухню, - промолвила я. – Ты знаешь дорогу?

Мадлен кивнула. Она провела нас сквозь другую дверь по коридору, освещённому только лунным светом, в котором так ярко сверкали позолоченные стены.

Шаги эхом отражались по коридору. Я схватила Фицроя за рукав, кивая по направлению звука. Мародёры. А если нас увидят? Признают ли во мне королеву или увидят просто конкурентов, охотников за сокровищами?

Проход был заставлен статуями и вазами ростом с человека. Я спряталась за одной из вас, и Фицрой вжался позади меня, прижимая меня к холодной стене – я чувствовала, как билось моё сердце.

Мадлен и Наоми скрылись за статуей, показывающей двух влюблённых.

Шаги приближались. Дыхание Фицроя обжигало затылок.

Из-за угла показался мужчина.

Холт.

Я ахнула, и Фицрой зажал мой рот ладонью, пытаясь подавить звук. Холт шагал по коридору, осматривая всё, будто бы оно ему принадлежало, и плащ развевался за спиной.

Что он делал.

Я ждала, пока он наконец-то не повернул за угол, а после выскользнула из-за вазы и прокралась следом за ним. Фицрой поймал меня за руку, но я только вывернулась из его тёплых пальцев. Я должна была увидеть, что тут забыл Холт, зачем он пришёл.

Поворот, поворот… Фицрой поймал меня за руку, притягивая к себе.

- Стой, - прошипел он мне на ухо, - я знаю, куда он идёт.

Я бросила на него быстрый взгляд.

- Куда?

- Это дорога в святыню Забытых. Единственное, что есть внизу.

- Во дворце есть храм?

- Разумеется! Даже если отец не верил в Забытых, это не значит, что он упустил бы возможность похвастаться золотом.

Я кивнула, вновь загнула вперёд, но он потащил меня обратно.

- Подожди. Мы посмотрим, когда он уйдёт.

- Но поможет ли это?

- Ты увидишь, что он там делал, а он нас не заметит.

Мне хотелось спорить, но он был прав. Если Холт нас увидит, то не сможет спрятать все свои тайны. И ведь он не знал, что мы были здесь – а я не могла позволить ему узнать об этом, пока окончательно не исключила из списка подозреваемых.

Так что пришлось ждать, укрывшись в нише статуи, прижимаясь к Фицрою – и соблюдая немотную, кошмарную тишину.

Почему Холт был здесь? О, существует ли невинная причина – быть в темноте, одному… Зачем?

Раздались шаги – и Холт вновь прошёл мимо нас.

Я выглянула из-за статуи. Холт держал в руках мешок, и его содержание, без сомнений, было драгоценным.

После того, как он пропал из виду, я выскользнула в коридор, и мы с Фицроем продолжили путь. Но храм был пуст. Лунный свет лился сквозь узкие окна, но тут не было ни золота, ни статуй, ни реликвий. Просто деревянные скамейки и алтарь – и больше ничего.

Почти ничего – на алтаре оставили цветы, свежие, ещё пахнущие.

- Ну что ж, здесь были грабители, - вздохнул Фицрой.

- А тут было что-то ещё?

- О да. Гобелены, золото, драгоценности в стенах. И всё пропало.

- Холт? Думаешь, он? Мне казалось, он верит – и не мог бы украсть у Забытых…

- Может быть, - сказала Мадлен, - если убедил бы себя, что это не воровство… Он ведь думал, что слишком уж ярок был старый двор? Может, считал, что золото оскорбляло Забытых?

- Как удобно, - хмыкнул Фицрой.

Я взяла один цветок с алтаря. Такие гладкие лепестки – и вправду, Холт. Свежесть, нежность, чистота. Хотелось опустить цветок в сумку, сохранить улику, но я остановилась. Это и вправду жертва – и пусть я не верила в Забытых, не могла её у них отобрать, поэтому осторожно положила на место, поворачиваясь к остальным.

- Пойдёмте на кухню, - вздохнула я, - пока сюда не пришёл кто-то ещё.

Двадцать четыре

Кухня была рядом с банкетным залом. К ней вела лестница, пусть и не украшенная, но соответствующая пышности дворца. Да, здесь было лучше, чем где-либо в Форте – ровный белый камень, широкие перила.

Кухня оказалась двумя огромными комнатами из красного кирпича. У одной стены выстроились печи, в центре стоял огромный стол, всё ещё заставленный разделочными досками, ножами, кастрюлями. На крючках висели сковородки, в углу высились горы пустых тарелок.

Но тут не было понятно, где ж делали торт. Не осталось следов пирога или его составляющих на центральном столе, так что я отправилась во вторую комнату, осматривая шкафы.

- Вот тут пустые мешки от сахара, - сказал Фицрой.

- Поставь их на центральный стол. И, Мадлен, Наоми, поищите что-то, в чём могла быть вода.

- Особенно если на нём есть какая-то интересная маркировка…

- О да, - я осмотрелась в поисках остатков торта или золота.

Но ничего не было. Сахара было слишком мало, мышьяка в нём не оказалось, и ни одного признака того, что воду привозили специально. Но должно же быть что-то!

- А что ещё общего в глазури и в торте? – прошептала я. – Что мы могли пропустить?

- Краситель? – предположила Наоми. – Торт был золотистым… Может, яд там.

Мадлен схватилась на стол, резко побледнев.

- Нет, - выдохнула она. – О нет…

- Мадлен? – я схватила её за плечо. Она, казалось, вот-вот должна была упасть. – Что такое?