Плачущий король (СИ)

Полынь Мара Леонидовна

Плачущий король

1

"Она проснулась и выглянула в окно. Сад встретил её росой, сияющей в лучах солнца..." - Страж со вздохом закрыл книгу и поставил на место. Возьми любую с полки, и, скорее всего, прочтёшь там что-нибудь вроде "прекрасная дева шла не оглядываясь; на следы, что оставляли её крошечные ступни, падали лепестки роз".

- Прости за долгое ожидание, - раздался голос от дверей. - Надеюсь, ты не скучал?

Страж обернулся. К нему летящей походкой шёл тот, кто владел и библиотекой, и древом, в котором она находилась, и добрыми пятьюдесятью квадрастрелами леса вокруг: Его Сиятельный Перст, младший корень рода Эруидатте - Лиелимати.

- Мой господин, - Страж, как и подобает верному слуге, поспешно опустился на одно колено и приложил руку к левой стороне груди. Глупая дань традиции.

- Ах, оставь, оставь, - взмахнул руками Лиелимати и, взяв Стража за плечи, заставил подняться. - Лучше скажи: получилось? Ты привёз?

- Да, мой господин, - Страж поспешно полез в перемётную суму, всё это время лежавшую на диване, и бережно достал небольшой свёрток. Форму его содержимого трудно было определить из-за множества слоёв обёрточной бумаги, а по весу это мог быть и булыжник, и бутылка дорогущего вина. Он протянул сверток хозяину древа.

- Ах, - Лиелимати вновь всплеснул руками, - положи его сюда. Вот сюда, - он указал на тяжёлый письменный стол у окна. Все те секунды, что Страж шёл к столу и возлагал ношу на середину столешницы, хозяин не отрывал от него завороженного взгляда. - Можешь идти, - прошептал он, больше не глядя на Стража, будто стараясь как можно быстрее вычеркнуть из головы даже само воспоминание о его существовании.

- Да, мой господин, - Страж поклонился и, подхватив сумку, поторопился уйти. Он чувствовал себя неуютно в таких высоких древах. Их хозяева, сплошь знатные господа, никогда не покупали его ради приятных вещей. И доставка свёртка от Ведьмы - милая забава в сравнении с тем, что ему иногда приходилось делать. Правда, в этой посылке, похоже, ничего милого. Наверняка очередной яд. Интересно, о чьей смерти скоро будут трубить глашатаи?

Только оказавшись за внешним рядом ветвей, Страж вздохнул с облегчением. Странное чувство, что он словно испачкался в чём-то липком, ещё долго будет преследовать его. Что-то потекло по лицу. Неужели начался дождь? Страж посмотрел вверх, но сквозь кроны просвечивало изумительной голубизны небо. Он провёл рукой по глазам, и посмотрел на ладонь. Кровь? Это - его кровь? Стало тяжело дышать. И вдруг он понял, что лежит. Прохожие с криками бросились прочь. Почему? Паники не было, только странная апатия обволакивала разум.

Страж всегда знал, что встретит смерть не в кругу любящих внуков, и не злился на Лиелимати. Но где и когда он успел его отравить? Да ещё и таким сильнодействующим ядом, не поскупился. В том, что Эруидатте заметает следы, сомнений почему-то не возникло. Ему не было жаль избавиться от неуместного свидетеля, пусть и надёжного настолько, насколько можно вообще себе представить. Такого, что молчал бы под многими изощрёнными пытками. Значит, в свёртке был не просто яд. Что-то намного более серьёзное. Но почему прямо возле древа? Почему он не мог подождать, пока Страж хотя бы отойдёт подальше от родового дуба? К чему такая спешка? Или это всё же не он? Может, его достала Ведьма? Но зачем?

"По крайней мере, у меня есть шанс вернуться неупокоенным духом, - отстранённо подумал Страж. - Покой после смерти мне точно не светит". И его сознание поглотило ничто.

- Часовой внутренней стражи какого-то знатного рода, - как сквозь вату, донеслись до него слова. Каждое что-то значило, но вместе они складывались в какую-то неразборчивую какофонию. - Точнее сказать сложно, я не видела раньше сочетания зелёного с белым.

- Какая-то младшая ветвь, может?

- Может, я не сильна в геральдике.

- А ему идёт.

Кто-то фыркнул в ответ.

- Эй, кажется, он пришёл в себя.

- Можешь встать?

Голоса вились над головой, вкручивались в уши, причиняя настоящую боль. Он зажмурился, пытаясь отгородиться от внешнего, но крепкий пинок под рёбра заставил широко раскрыть глаза. Грязный пол, серые стены. Камень и кирпич. Он не в древе. Но где? Чьи-то ноги прямо перед лицом.

- Эй, а ну вставай! - слова сопровождались ещё одним пинком.

Он попытался сесть, но мир опрокинулся и закружился, как вокруг муравья, сидящего на самом краю ветки в сильный ветер.

- Ща блеванёт! - голоса стайкой перепуганных птиц метнулись в разные стороны.

Он хотел вернуться обратно в ничто. Но голоса не давали. Они вились надоедливыми мухами вокруг, больно жаля. И эти пинки. Почему ему не дадут спокойно отдохнуть?

- Ты кто? - наконец слова прорвались в его разум и сложились во что-то осмысленное. Он попытался ответить, но понял, что не знает, что сказать. Действительно, кто он?

- Я...

Этот хриплый звук - его голос? Кто он такой? Что он делает? Как он выглядит? Что он вообще такое? Воспоминания были пусты. Только странная женщина во всём чёрном всплыла откуда-то из глубины прошлого. Приблизилась вплотную. Чёрные волосы развевались, как водоросли колышутся на глубине. Она поцеловала его в шею и прошептала... Что именно? Что-то важное. Она улыбалась. Она была довольна. Она смотрела на него, как... как... Как победительница? Если он вспомнит, кто эта женщина, поможет ли это ему вспомнить себя? - Не знаю...

-"Не знаю"? Что значит "не знаю"?! - голос был... злой? Ещё один пинок подтвердил это предположение. Но сил прикрыться, увернуться не было. Не было сил даже сфокусировать взгляд на чём-нибудь одном. Вроде бы они в комнате. Но что это за место? Кто его собеседники, зачем мучают его? Почему не оставят в покое? Он - дерево. Да. Дерево. Ветки тянутся к небу, корни уходят в толщу земли... Сознание, поддавшись образу, поплыло прочь.

- Ща отрубится опять, - сказал один из голосов.

- Да за него и пол-луны не дадут, - добавил кто-то ещё, и вновь пришла темнота.

- Пятнадцать солов, прекрасная госпожа.

- Десять.

- Это смешная цена даже для трупа. А он вполне себе дышит.

Опять голоса. И этот жар на лице... Он приоткрыл глаза, но яркий свет заставил зажмуриться вновь.

- Одиннадцать.

Прекрасная госпожа. Пока что безликая, но было что-то знакомое в её голосе. Это из-за него он проснулся. Вместо пустоты пришла боль, и он едва слышно застонал.

- И если вы не уберёте его с солнца, то действительно скоро будете продавать лишь труп. А за бездыханного много не выручишь.

- Тринадцать и по рукам.

Прекрасная госпожа сомневалась несколько долгих секунд. Он безучастно ждал своей участи. Он - всего лишь дерево.

- По рукам.

Лёгкий звон. Какое-то движение. Прикосновения. Не очень нежные. Мир окрасился в красный. В белый. В синие вспышки. Он опять застонал. Кажется, громче.

- Осторожнее, он нужен мне живым, - опять прекрасная госпожа. Где-то рядом. Ещё одно прикосновение, и пришла прохлада. Стало легко и свободно. Теперь он был не дерево, но лист, подхваченный потоком горного ручья. Несущийся в пустоту.

Сознание вернулось толчком, внезапно. Будто что-то разбудило его, встревожило. Но что? Какой звук? За окном пели птицы. Он лежал на простынях, укрытый мягким пуховым одеялом. И вдруг ощущение собственного тела оглушило. Пальцы на ногах, ладони, трущиеся о ткань. Спина. Голова на подушке. Удар сердца. Ещё один. Вдох. Выдох. Кровь несётся по сосудам. Вот здесь заканчивался он, а дальше начинался внешний мир.

- Здравствуй.

Он открыл глаза и посмотрел на говорившую. Прекрасная женщина сидела в кресле возле кровати. Во всём чёрном, с чёрными волосами и такими же глазами, она внимательно наблюдала за ним. Эта подчеркнутая чернота ещё сильнее оттеняла удивительную белизну кожи, будто бы хозяйка никогда не бывала на солнце. Перед глазами встала сцена: она целует его в шею и что-то шепчет. Но что? Кто она? Где это место? Почему он здесь лежит? И кто он? Вместо ответов в памяти снова и снова всплывало, как она целует его.