Око за око (СИ)

Стоя неподалеку, Рамси Болтон смотрел на ее коленопреклоненную фигуру, расплывшуюся вьющимися локонами по зеленому бархату платья. Она явно была довольна, и бастард давился тихим бешенством. Какой-то старик, карлик, принц… Сколько еще было мужчин, которые летели на эту рыжую голову как мотыльки на огонь, а он по-прежнему не имел над ней должной власти. Страх, в его положении, видите ли, ему не подходил, а на что он мог еще рассчитывать? Это для Миранды он был наполовину лордом, а для Сансы наполовину бастардом, незаконорожденным и недостойным, всегда и во веки веков. Там в Винтерфелле, бастард ведь особо-то ее не истязал, больше запугивая и унижая. Спустив ее с ее заоблачных высот, он рано или поздно вбил бы в ее прекрасную голову одну простую мысль – она принадлежит ему, только ему, и когда бы он задал ей вопрос «любит ли она его», его женушка бы покорно ответила «да, милорд». Наивный он даже думал, что его задумка удалась. В последние дни перед побегом она была тихой, не плакала и старалась сделать все, что он просил. Даже вычистила ему сапоги под его чутким руководством, не побрезговав грязной работой, но он жестоко обманулся, поплатившись за подобное упущение.

Сейчас она снова о чем-то думала, и он подозревал о чем. Они ведь договорились о Петире, а главное… о ребенке.

Это было то самое, что он попросил у нее тогда, когда ей вздумалось выпустить его из темницы. Это было так просто, гениально, приятно, а главное, давало ему столько привилегий разом! Бастард не был в ней уверен после случая с собаками, но все же полагал, что Санса Старк не убьет отца своего чада из принципов глупой старковской чести, принципов высокородной леди. Ведь ребенок без живого законного отца, все равно, что бастард, а горделивая Санса не позволит, чтобы ее дитя кто-то назвал «ублюдком». Не станет никакого смысла скрывать то, что Рамси Болтон жив, а иметь ребенка от какого-то пленника-раба для высокомерной леди Болтон не к лицу.

Она хотела сокрушить его, предав навеки вечные забвению, а теперь сама же будет стараться восстановить его честное имя. Как удобно, а главное как приятно вновь владеть ею. Как приятно, что ребенок окончательно привяжет ее к нему. Она никогда не оставит свое дитя, и он, воспользовавшись этим, вцепится в нее мертвой хваткой и никуда от себя не отпустит – Санса Болтон его жена, мать его ребенка и принадлежит ему согласно всем законам и традициям Севера.

Если она только не выкинет какой-то финт, показав себя в очередной раз с новой неизведанной ему стороны. Почему-то она не говорила ему о ребенке, хотя, кажется, старалась. Рыжая лиса опять что-то задумала, решив оставить его в очередной раз с носом, и он подогреваемый рассказами лорда Бейлиша о каких-то привязанностях, злился на нее, да вот почему-то не мог придумать, что с ней такого сотворить, чтобы при этом не навредить ни себе, ни ей.

Санса еще была слаба. Ему сказали обеспечить ей покой и отдых, чтобы не потеряла ребенка, и связанный по рукам и ногам бастард выдумывал очередную пытку для чуть не отнявшего ее у него Петира. Он всегда чурался всей этой канители с беременностью, спокойно расправляясь с забеременевшими от него любовницами, но сейчас было совсем другое дело. Одно дело отпрыск какой-то потаскушки. Другое – сын законной жены, сын леди Болтон от лорда Болтона.

– Думал, сжечь. Кому нужны эти тряпки. – говорил он равнодушно, но равнодушным отнюдь не был.

Бастард внимательно наблюдал за своей женой. Она была так увлечена своей детской радостью, вытаскивая обрезы каких-то ценных ей тряпок, и не обращала на него внимания, и ему очень хотелось сбить эту довольную улыбку. Хотелось ее разложить прямо здесь на сундуке, задрав при этом юбку повыше, и, поддавшись порыву, двинувшийся в сторону девушки Рамси положил свои руки на покатые девичьи плечи, нырнув пальцами под ткань платья.

– Я ведь могу взять себе? – прервала его раздумья Санса, и он вновь заулыбался. Она протягивала ему руку, чтобы он помог ей подняться, и ему ничего иного не оставалось, как помочь.

Проклятая беременность. Ребенок был ему необходим, но уж слишком не хотелось ему расставаться с ее телом на долгое время, тем более, что она была далеко не столь фригидна и холодна, как ему казалось ранее.

– Ты решил, что делать с крестьянами?

– Ничего. От меня не убудет, если изнасилуют пару девок. Пускай мужики расслабятся напоследок. – отвечал он, улыбаясь да выпучивая глаза, наматывая рыжий локон на палец. – Радоваться им осталось недолго.

– Это не смешно.

– Знаешь по собственному опыту?

– До тебя меня уже могли изнасиловать. И не раз. Будешь и дальше меня цеплять? – сверкнули льдом ее глаза, и довольный ее реакцией Рамси улыбнулся шире прежнего.

– Всегда! – трепал он ее за щеку. Лорд Болтон откинул ей волосы на спину и, бесцеремонно оглядывая ее фигуру, думал о чем-то своем. – У меня есть еще два сундука с подарками для Амберов. Они скоро приползут к Дредфорту, поджав свои хвосты, а лорд Хормут преклонит свои колени… дому Болтонов.

– А крестьяне? – дались они ей, едва не цыкнул языком бастард.

– Отсыпь им немного, – махнул он рукой в сторону сундука с монетами. – Еще недельку они продержатся, если будут держать язык за зубами. Не хочу , что бы кто-то все испортил раньше времени. – недовольно пробурчал лорд Болтон. Он приблизился к ней вплотную, и ответившая на его поцелуй Санса, видя знакомо-пьянеющий взгляд мужа, испугалась последствий и, низко наклонив голову, отстранилась.

– Л-лучше, если сделаешь это ты. – теребила она пальцами пуговицу у него на костюме. – Ты же хотел вернуть себе свои права лорда? Есть еще и обязанности. Мой отец всегда помогал людям, если мог. Поэтому его и любили.

– Поэтому ему отрубили голову, милая. – злорадствовал он, готовый начхать на ребенка и взять ее даже силой, если потребуется, но…

Опять треклятое «но». Бастард впервые ощутил как сдавливается его голова от противоречивых мыслей, да от необходимости идти вразрез со своими желаниями. Доля истины в словах жены все же была, и он принял небольшой мешочек из ее рук.

Люди уже ждали его на улице. Он что-то говорил им, улыбаясь, и они, прежде чем уйти, благодарно заходились в поклонах, словно морские волны в бурю.

Санса наблюдала за ним из окна и все думала о своем решении. С Джоном ей всегда приходилось брать на себя обязанность жесткого правителя – сводный брат всегда был добр, даже с ней, несмотря на ее отнюдь не ласковое с ним поведение. Ее душа более тяготела к мягкости, и с Рамси она бы вдоволь могла бы исполнять роль отзывчивой и доброй леди, если бы только она была уверенна, что то, что было в Винтерфелле никогда не повторится.

– Ваше влияние идет милорду на пользу, – заскрипел проржавшим голосом старик-ключник, найдя Сансу у окна.

– Кроу… Я хотела говорить с вами. – о чем-то думала она. – Вы видели, как он рос, и должны знать, каким жестоким он может быть.

– Миледи думает, что…

– Я думаю вам известно куда больше, чем остальным, о моем побеге из Винтерфелла… Если я останусь в Дредфорте…

– Думаю, вам нечего опасаться. Лорд вас защитит.

– Но… Кто защитит меня от лорда?

– Миледи… – вроде как удивился ее словам старик. – У нас и разговоров-то, о том как милорд за вас перепугался! Говорят ваших обидчиков постигла очень незавидная участь.

– Быть его женой тоже незавидная участь. – откровенничала она со стариком, искренне обрадовавшись если бы на его месте вдруг оказалась ее служанка Тая.

– Лиха беда начало, – осекся ключник под пронзительным взглядом леди Сансы. – Я женат не был, но… Время иногда творит удивительные вещи, миледи. Милорд меня сегодня только и гонял проведать, уж не встали ли вы и все ли в порядке. – говорил искренне Кроу, утаив впрочем от нее то, что бастард приказал не выпускать леди Болтон из замка без его ведома.

Женскому самолюбию его слова льстили. Слушать подобное Сансе было приятно, и она снова недоверчиво смотрела на бастарда, думая, что все же сможет его обуздать. Ей этого очень хотелось, ведь так она окончательно совладала бы со своим злейшим врагом, и леди Болтон чувствовала, как внутренний голос уговаривает ее остаться, поменяв статус леди Винтерфелла на леди Дредфорта.