Грешник

— Я давно не видел Коннора, Дункана и Йена, и…

— Думаю, дело было не только в этом, — возразила Глинис.

Алекс отвел взгляд и довольно долго молчал. Наконец он сказал:

— Ты знаешь, я вообще не собирался жениться. Ты видела моих родителей, так что, наверное, понимаешь почему.

Глинис уже не хотелось продолжать этот разговор, но она сама задала ему вопрос и должна была приготовиться к ответу.

— Когда они объявились в Данскейте, мне сразу все вспомнилось: их ссоры, ругань, нескончаемое страдание. — Он снова посмотрел на Глинис и погладил ее по щеке. — Я немного беспокоился, но это продлилось недолго.

— Я рада, что ты сказал мне правду. Хочу, чтобы ты пообещал никогда мне не лгать.

— Я не буду тебе лгать, — пообещал Алекс. — И сейчас я тебе скажу нечто очень важное.

— Что же?

— Мне нравится воевать с врагами моего клана, если честно, я получаю от этого большое удовольствие. Но я не хочу воевать с тобой.

— Ну, мы можем иногда спорить, — заметила Глинис.

Алекс пожал плечами:

— Я хочу, чтобы между нами царил мир.

Глинис вдруг поняла, что ей неудобно лежать, когда платье собралось складками вокруг нее. Она села на край кровати и попыталась его расправить.

— Надеюсь, я смогу здесь найти иголку с ниткой, чтобы починить одежду. Если я попрошу это сделать одну из служанок, они будут о нас судачить неделями.

— Давай-ка избавимся от твоего платья, — сказал Алекс и провел пальцем по ее голому плечу.

Одно легкое прикосновение, и она уже тает как масло. Что этот мужчина с ней делает!

Он сел и расстегнул оставшиеся пуговицы на спинке ее платья, потом прижался губами к ее пояснице. Потом спустил платье ниже и передвинул губы вслед за руками. По телу Глинис пробежал трепет, отзываясь в самой глубине.

— Встань, чтобы мы могли снять его с тебя, — сказал Алекс.

Глинис встала, он помог ей переступить через платье. Потом, уверенно взяв ее за бедра, потянул ее назад и усадил между своих ног. Он откинул ее волосы на одну сторону и поцеловал шею, одновременно одной рукой лаская грудь, а другой двигаясь вверх по внутренней стороне бедра.

— Когда ты сказал, что тебе нужна компания, — пробормотала Глинис, — я думала, ты хотел, чтобы было с кем поговорить.

— Так и есть. Я хочу, чтобы ты мне рассказала обо всех способах, какими ты хочешь, чтобы я к тебе прикасался.

Он начал поглаживать у нее между ног, обводя кругами самое чувствительное место.

— Вот так хорошо… — сумела проговорить Глинис.

— Ты прекрасна, — хрипло прошептал он. — Я хочу слышать, как ты стонешь, когда достигаешь разрядки.

Ощущения Глинис становились все острее, она впилась пальцами в его ногу выше колена. Его твердое мужское естество упиралось в нее сзади, но он, казалось, сосредоточился только на ее удовольствии. Когда ее дыхание изменилось, он припал губами к ее плечу и ввел палец в ее лоно. Все это время он перекатывал ее сосок между большим и указательным пальцами. Глинис изогнулась дугой, напряжение в ней все нарастало, ей уже казалось, что она расколется пополам. Но ведь все это делал Алекс, умелый любовник, который знает, как доставить наслаждение женщине. Любой женщине.

— Остановись! — потребовала она, отстраняя его руку.

— Что случилось?

Глинис повернулась к нему лицом и толкнула его на кровать.

— Я хочу чувствовать тебя внутри, чтобы между нами ничего не было. — Она наклонилась над ним. — Я хочу прикоснуться к тебе так, как ни одна женщина не прикасалась. Я хочу коснуться твоего сердца.

— Глинис, я не могу…

— Я не говорю, что ты должен прямо сейчас меня полюбить, — сказала она. — Но я не умею делать что-то наполовину. Алекс, я просто не такой человек.

— Ах, Глинис, не надо.

— Александр Бан Макдоналд, я тебя люблю. Я не буду это повторять, потому что знаю, тебе неловко это слышать. Но ты должен знать, что держишь мое сердце в своих руках.

Она оседлала его и медленно опустилась на него.

— Глинис… Иисусе!

— Это значит, что ты можешь очень больно меня ранить, — сказала она. — И если ты это сделаешь, я не смогу тебя простить. Никогда.

— Я не причиню тебе боль, — произнес Алекс таким тоном, словно это была мольба. Они начали медленно двигаться. — Не причиню.

Глава 41

Северный Уист

Два месяца спустя

Алекс стоял на стене замка Данфэйлиг рядом с Тормондом, суровым старым воином. Тормонд руководил перестройкой оборонительных сооружений замка и стал его правой рукой. Они осмотрели ход работ, и Тормонд сказал:

— Сегодня мы закончим латать эту последнюю дыру в стене.

— Жалко, что этот старый замок не был построен на острове возле берега, — заметил Алекс. Он жалел об этом уже не в первый раз. В отличие от многих замков на Западных островах, включая Данскейт и крепость Макнила, Данфэйлиг стоял на скалистом холме над берегом, куда можно было добраться по суше. — Если на нас нападет другой клан, нам будет трудно противостоять.

— Но ведь здесь вряд ли кто-то нападет, — возразил Тормонд. — А от набегов пиратов Данфэйлиг теперь отлично защищен.

Пираты обычно полагались на быстроту и хитрость и нападали небольшой группой. Когда Алекс только приехал в замок, у него регулярно происходили стычки с пиратами. Теперь пираты все реже и реже наведывались на его сторону острова. Но корабля Хью Алекс не видел ни разу, и это казалось ему странным.

Алекс разглядел на берегу ниже замка жену и дочь и улыбнулся. Эта сцена напомнила ему, как он впервые увидел Глинис без ее маскировки на берегу острова Барра. Он усмехнулся, вспомнив, как по ее лицу стекали нашлепки из красной глины. Ну и решительная женщина!

В эти дни Глинис направила свою решимость на то, чтобы превратить Данфэйлиг в настоящий дом, удобный для всех, кто живет и работает в его стенах, и чтобы дела у всех шли гладко. Ей нравилось управлять большим хозяйством, и это занятие ей очень хорошо подошло.

Пролетели недели. Алекс сам не знал, как получилось, что он больше не мог представить себе жизнь без Глинис. Как теплый летний туман, она медленно окутала его кожу, пропитала его чувства, самую его душу, пока не стала ему необходимой как воздух.

— Управляйся тут без меня, — сказал Алекс Тормонду. — А я пойду навещу мою жену и дочь.

Тормонд кивнул:

— Тебе с ними повезло.

Но удача — вещь ненадежная, она в любой момент может от тебя отвернуться. Алекс знал, что такой грешник, как он, не заслуживал свалившегося на него счастья, но молился, чтобы ему засчиталось то, что он изменил свое поведение. Он спустился по лестнице и пошел по тропе, бегущей по берегу. Увидев его, Сорча бросилась ему навстречу, размахивая раковиной устрицы.

— Я вижу, ты нашла волшебную штуковину. — Алекс поднял ракушку и внимательно рассмотрел. — Она приплыла на спине дельфина аж из самой Ирландии.

Сорча засмеялась и забрала ракушку обратно. Она теперь смеялась все чаще и иногда, казалось, была очень близка к тому, чтобы заговорить. Алекс был уверен, что недалек тот день, когда он услышит голос своей дочери.

Сорча ушла на поиски новых сокровищ. Глинис взяла Алекса за руку, и они побрели вдоль берега. «Жизнь хороша!» — подумал Алекс.

— Ты заметил, что Питер, молодой рыбак, который иногда приносит в замок рыбу, замирает всякий раз, когда мимо проходит сестра Шеймуса? — спросила Глинис.

Шеймус, десятилетний паренек, повсюду таскался за Алексом, как щенок. В конце концов, Алекс по совету Глинис дал пареньку работу — чистить его оружие.

— Сестра Шеймуса? — переспросил Алекс.

— Да, симпатичная девушка с золотыми волосами. Ее зовут Уна.

— Гм…

Глинис стала доверять Алексу, но он следил за тем, чтобы не сказать или не сделать ничего, что могло бы поколебать ее доверие. Поэтому счел за благо не говорить Глинис, что когда эта девушка приходит в замок, все его люди прекращают работу, чтобы на нее посмотреть.