Пират и язычница

– Скорее всего никто, если не считать короля. Когда-то мы с ним любили проводить время таким образом.

– Прекрасно, значит, он обязательно захочет вспомнить молодость, уж поверьте!

– Верить вам? – взорвался он. – Я уже сотворил подобную глупость, мадам. Нужно было догадаться, что столь хитрой, пронырливой и расчетливой особе обязательно придет в голову что-то оригинальное, хотя и очень неприличное. Вы, как обычно, продумали все до последней мелочи. Жаль, что я ничего не знал о вашем истинном призвании, когда женился!

– Мое сердце прямо-таки разрывается от жалости, – ехидно поддела Саммер. – Такой всемогущий человек не в силах укротить простую деревенскую девчонку!

– Клянусь Христом, еще не все потеряно! Вы будете ползать передо мной на коленях, мадам! Поверьте, я всегда исполняю свои обещания!

Он поклонился и вышел, оставив ее одну.

Саммер была крайне довольна собой. Она держалась сухо и отчужденно и к тому же разозлила мужа настолько, что он принялся ей угрожать.

Остаток дня она была так занята, что не нашлось времени расстраиваться, но вот наступила ночь, одинокая и бесконечная. Она приказала принести горячей воды для ванны, чтобы скоротать время и поскорее заснуть, но воспоминания нещадно терзали ее.

Вымывшись, Саммер уселась перед зеркалом и стала причесываться, но образ мужа неотступно ее преследовал. Вот он стоит за спиной… нагибается, ласкает груди… вонзается в нее и покрывает поцелуями…

Закрыв глаза, она ударила кулаком в холодное серебристое стекло, вскочила и приказала принести вина. И пила чашу за чашей. В голове вертелась фраза из пьесы некоего Шекспира:

«Вина, скорей вина, я утоплю в нем горести свои».

К тому времени, как кувшин наполовину опустел, она горько пожалела о своем опрометчивом поступке – кровь полыхала желанием, не находившим выхода. Только под утро она сумела задремать, но и во сне не нашла покоя. Высокий темный мужчина манил ее за собой, и она была послушна каждому его движению.

Вынув из кошелька золотую крону и протянув ее на ладони, он насмешливо спросил:

– Ты любишь золото, не так ли, малышка?

– Да, Рурк.

– И отдашься мне за монетку?

– Да, Рурк.

– В этом мешочке сотня крон! Позволишь взять себя сто раз? – похотливо ухмыльнулся он.

– Да, Рурк, пожалуйста, – молила Саммер.

Проснувшись, она съежилась от стыда. От жгучего презрения к себе ее спасла лишь мысль о нелегком сегодняшнем дне. Саммер принялась торопливо одеваться. Пора. Скоро прибудут гости.

Все утро и полдня во двор въезжали позолоченные кареты. Кучера вместе с грумами и конюхами распрягали коней и отводили их на конюшню. Хотя приглашенные должны были ночевать в Пенденнис-Касл, Саммер тем не менее велела приготовить комнаты для гостей, с тем чтобы дамы могли умыться, переодеться или отдохнуть. К каждой была приставлена служанка, несмотря на то что некоторые наиболее высокопоставленные леди, такие, как графиня Каслмейн, привезли с собой горничных.

Наконец прибыл и король в сопровождении Бакингема, и хозяева поспешили приветствовать монарха. Сегодня на Саммер было платье, сшитое по последней парижской моде, с глубоким вырезом и зашнурованным лифом, из которого соблазнительно выглядывала грудь. Широкая юбка в светло– и нефритово-зеленую полоски оттеняла глаза, сверкающие подобно изумрудам. Она низко присела перед Карлом, и тот воспользовался случаем, чтобы дерзко разглядеть ее прелести. Вдоволь налюбовавшись, он соизволил поднять Саммер и поцеловал ей руку.

– Маленькая красотка, – прошептал Карл и уже громче добавил: – Клянусь Богом, некоторые мужчины умеют выбирать себе жен!

– Добро пожаловать, сир. Похоже, погода решила смилостивиться над нами и не омрачать дождем небеса, – заметил Рурк, намеренно игнорируя реплику короля.

Хотя Саммер уже успела объяснить гостям правила охоты за сокровищем, никто не хотел начинать игру до приезда его величества. Однако теперь, пока король и герцог наслаждались прохладным сидром, мужчины и женщины принялись выбирать себе партнеров. Самая большая толпа собралась в переднем холле у стола, где в красивой позолоченной корзинке лежал комок серой амбры. Сразу же посыпались непристойные шуточки и остроты.

– Кровь Христова, впервые за целый год вижу, что Бакингем интересуется чем-то еще, кроме покроя собственного камзола! – смеясь, заметил Рурку король.

Джентльмены уже заключали пари на победителя, и Саммер пришла в ужас, услышав, какие огромные деньги беззаботно ставятся на кон.

– Неплохо бы получить немного этой штуки, чтобы исследовать ее в лаборатории, с научной целью, конечно, – подмигнул Карл Рурку. – Леди Хелфорд, я приму участие в охоте, только если вы согласитесь стать моим партнером. – Повернувшись к помрачневшему Рурку, он пояснил: – Я не зря принял такое решение – просто дама, составлявшая рифмованные ключи к разгадке головоломки, лучше других знает, где спрятан тот, что приведет к победе.

– Но, сир, что, если я намеренно собью вас с толку и вы, сами того не подозревая, окажетесь в проигрыше?

– Прогулка по уединенной аллее с такой красавицей дороже всех алмазов мира.

– Я не хотела бы стать яблоком раздора, ваше величество, – произнесла она, холодно взглянув на мужа.

– О, Рурк знает, что мой долг уделять внимание хозяйке, ну а Барбара может взять в пару своего кузена Бакингема, если, конечно, захочет участвовать в игре.

Саммер взяла короля под руку и вынула из стеклянной чаши первую рифмованную подсказку:

Стремись к прохладной сени,

Где незаметно время.

– Вот, сир, это самая легкая, дальше условия будут труднее.

– Вернее сказать, жестче и напряженнее, – лукаво шепнул король, увлекая ее к солнечным часам.

Он то и дело пытался поцеловать свою хорошенькую спутницу, но, несмотря на все уговоры, та держалась робко и скованно. Когда же Саммер напомнила, что неплохо бы поторопиться, иначе они не смогут обогнать соперников, он обнял ее и нежно прикоснулся губами к ушку:

– Я не нуждаюсь в афродизиаках, красавица. Недаром меня прозвали неукротимым жеребчиком.

– И должно быть, не зря, сир, – упрекнула Саммер и, ловко ускользнув от короля, шмыгнула в соседнюю аллею. К сожалению, и там никого не было. Карл в два счета догнал беглянку и все-таки умудрился сорвать поцелуй.

– Милая, – смеясь заметил он, – в обязанности гостеприимной хозяйки входит всеми силами угождать гостю.

– Чем же я не угодила вашему величеству? – жалобно спросила она, хотя, в сущности, ей было все равно: душа болела и томилась по жестоко бросившему ее мужу.

– О нет, я всем доволен, но неплохо бы посидеть и отдохнуть на той уютной тенистой полянке.

– Нам не дадут побыть вдвоем, сир. Обязательно сыщутся любопытные глаза и злые языки, и что тогда останется от моей репутации?

– Маленькая невинность! Кто же посмеет нарушить уединение короля? Да они постараются обходить нас десятой дорогой, чтобы не впасть в немилость!

– Понимаю, – кивнула Саммер, – но в таком случае вы рискуете заслужить мою немилость!

– Сердце мое, да ни за что на свете! Клянусь, я и шагу не сделаю против вашей воли!

Поскольку король предпочел леди Хелфорд, Барбаре пришлось сделать хорошую мину при плохой игре и присоединиться к Бакингему.

– Черт возьми, Барбара, как это ты ухитрилась заполучить самых видных мужчин в королевстве? – подосадовала ее подруга, графиня Шрусбери.

– Но Джордж мой кузен! – запротестовала Барбара.

– И что из того? Можно подумать, тебе это когда-нибудь мешало! Скажи правду, неужели ты никогда его не пробовала?

– У Джорджа странные вкусы, – пробормотала Барбара, прикрываясь веером. – Недаром он завсегдатай того борделя на Хаймаркет, где творится Бог знает что!

– Неужели? – заинтересовалась Анна-Мария и, подойдя к Бакингему, вызывающе облизнула губы. – Сомневаюсь, что серая амбра намного лучше всех известных мне средств подобного рода.