Наши ножи (СИ)

— Да.

— Зачем ты ее обижал?

Рамси передернул головой. Что за глупый вопрос! И самое главное, от Бальтазара. В нем самом порой назревал этот проблемный ком. Ведь Санса… Быть может, поступи он иначе, но… Девушка была виновата. Она ведь сама на каком-то моменте научилась быть его женщиной. Почему-то она не могла сделать этого вначале, но разве то была его вина? Виновным он себя не считал, если бы не эти широко распахнутые глаза, точно такие же как его, глядевшие на него с неподдельным укором. Он ведь даже простил бы подобный вопрос Рогару, но не Бальтазару, который как две капли воды был похож на него.

— Твоя мама не всегда была хорошей, — все что ответил Рамси, облизав губы.

— Это когда она была волчицей? — отец кивнул головой. — А теперь?

— Теперь… Хм, — ухмыльнулся мужчина. — Теперь она Болтон. Такой же, как я и вы.

— Ты не будешь делать с ней всего того, о чем говорил тот человек?

Глядя в глаза ребенку, бастард отрицательно покачал головой и нехотя, но все же сказал слова, которые так хотел услышать его старший сын. Бальтазар кинулся к отцу на шею, боясь прогневить его еще больше, и не обращавший внимание на то, что было вокруг, мужчина ощутил резкую боль, словно ему нанесли еще один удар по спине — это был Рогар, напрыгнувший на отца сзади.

— Ух-х-х, Крепыш! — прокряхтел Рамси, снисходительно списав все на садистскую жилку в среднем отпрыске.

— Мы идем смотреть город? — спросил кудрявый мальчик. Его проблемы брата не мучили. Он знал. Ему объяснили — взрослые играют во взрослые игры, но игра… это ведь весело?

— О, нет! — милорд заметил черную монетку на шее Бальтазара и, покрутив ее между пальцев, поднялся на ноги. — Лучше! Мы идем щипать лебедя!

— Лебедя?

— Ага. — Переглянувшиеся друг с другом дети послушно взяли его за руки.

Вновь Бальтазар подобострастно смотрел на отца, будучи довольным его обещанием. Маленькому ребенку для счастья нужно было так мало. В конце концов, если бы отец сделал бы что-то страшное, мама бы его не любила. Людей, которые наносят обиды, любить не нужно. Так считал маленький ребенок, Бальтазар Болтон, первый сын Рамси Болтона.

— Милорд уже ушел?

Мэри укладывала волосы госпожи, любопытствуя о ее задумчивом состоянии.

— Милорд решил прогуляться. Он достаточно долго сидел взаперти.

— Слава богам! Вы так переживали, а все закончилось так хорошо, — вздохнула служанка. — Его называют дьяволом, а вас — ведьмой. Его выпороли при всех, но говорят, что он даже не почувствовал боли. Это правда? — не услышав, Санса кивнула головой. — Даже нас, слуг, стали называть нечистой силой, — радовалась девушка причастности к чужой славе.

— Да.

— Он кажется очень довольным, — не сдавалась Мэри неразговорчивости Сансы.

— Рамси Болтон всегда доволен… Даже если это не совсем так.

— Наверняка, милорд решит преподнести вам подарок.

— Это маловероятно.

— Почему вы так думаете? — заплетала она часть прядей в косы, изящно укладывая их на затылке леди.

— Мой муж не из тех мужчин, о которых…

— О которых мечтает леди? — перекривляла она интонацию леди Болтон, и очнувшаяся Санса приоткрыла рот на подобное неуважение к себе. Увидев ее замешательство, Мэри нагло уселась за стол напротив, размахивая посеребренной щеткой. — Вы об этом часто говорите.

— Не твое дело, — процедила Санса сквозь зубы. — Я говорю то, что хочу.

— Ох… Все леди подпорчены сказками и красивыми песнями, в которых рыцари рьяно сражаются с врагами, размахивая мечом направо и налево, а потом вдруг ползают на коленях перед какой-нибудь принцессой, лобызая кончик любимого пальца, — потрясла рукой служанка. — Я вам всегда говорила. Мужчины из другого теста. Все эти сказки — для маленьких девочек, которые потом, увидя, что у рыцаря есть и другой «меч» и одним пальцем он не ограничится, в ужасе зажмуриваются и «исполняют долг», — страдальчески растянула она слова. — Потому, что им так сказали, а не потому, что им хочется.

— Сказки создают мечту, — пожала плечами Санса, и Мэри, поднявшись, вновь вернулась к своей работе. — Что плохого в том, чтобы мечтать? В жизни и так полно ужасов.

— А кому нужна мечта, если правда совсем другая? — приземленная Мэри цокнула языком. — Мечта удовлетворения не приносит. Был у меня один пекарь-мечтатель, твердивший о прекрасной купчихе. Краснел от вида голого женского тела, но даже он каждый раз месил мою грудь, словно тесто на булки! — леди Болтон поджала губы. Щеки ее невольно покраснели. — А лорды и рыцари — не пекари. Они — убийцы. Они грубеют от вида крови, и слезы прекрасных благородных девиц их только раззадоривают. Сами подумайте, с какой стати лев должен становиться котенком?

— Потому что… Лорд должен быть лордом, — настаивала миледи, и Мэри покачала головой. Уж она-то мужчин знала лучше высокородной леди Дредфорта. Девушка потерла глаз, убрав темные волосы со лба.

— Но ваш-то бастард.

— Прикуси язык! — цыкнула Санса.

— Я-то прикушу, но сами поразмыслите. Мне рассказывали, что он — сын изнасилованной мельничихи…

— Даже если так… Он — лорд Дредфорта и мой муж.

— Но до встречи с вами он же был бастардом и продолжает им быть, кем бы вы его ни называли. Разве не так?

— Что ты хочешь сказать? — не понимала Санса, куда клонит прислужка, начиная вскипать.

— То, что его называют лордом, не значит, что он знает, как лорд себя ведет. Я — ваша служанка, но ведь веду себя не так, как те девки, что облизывают вас, — кивнула она головой в сторону двери. — Раз уж вы так хотите «мечту», могли бы помочь вашему благоверному в ее осуществлении. А то вы больше фырчите. — Санса возмутилась, но все же наглую девку от себя не прогнала.

Однажды миледи решила приехать в Чаячий город. Там она вспомнила о своей служанке, перекупленной у Петира Бейлиша, и боги словно специально послали ей на замену Таи еще более наглую Мэри. Кареглазая девица, пришедшая к миледи, так как один из солдат с болтоновским крестом не оплатил ее услуги, говорила с леди Болтон нагло и дерзко, жалуясь на не такой уж и простой труд жрицы любви, предлагая миледи попробовать самой.

Санса приказала Псу убить ее. Перегнувшая палку девица тут же простила все долги горе-клиенту, но уйти ей не дали. Задав ей вопросы очень странные, Санса Болтон предложила выкупить ее из борделя в обмен на верную службу, и Мэри согласилась променять тяжкое ремесло на не менее тяжкую службу у миледи.

— Даже, если ему сказать «как», ничего не изменится.

— А вы пытались?

— Если жаждущий попросит воды у Рамси Болтона, он напьется своей крови.

— Но… У вас есть большое преимущество.

— Пф…

— Я не об этом, — уловила Мэри шальную мысль в рыжей голове хозяйки и засмеялась в голос. — Он к вам привязан. Говорят, ваш брак благословен Неведомым. Хотя… Это тоже не помешает. Уж поверьте мне. Хм-хм. Помнится, был у меня один… Со мной потерял девственность и от меня же под утро возвращался к жене. Он даже не знал, куда что вставляется! Пришлось все рассказывать-показывать, но… Учеником он оказался очень талантливым.

— Ты решила сравнить меня с проституткой Чаячьего города?

— И проститука, и леди — женщины, и все мы — женщины в мире мужчин, — выкрутилась Мэри, и Санса невольно с ней согласилась.

— Хорошо, что королева тебя не слышит.

— Королева без короля, хоть и с драконами, — подхватила ехидный замковый слух служанка. — Ваши сказки вам помогли?

— Нет. Не помогли. — Помогли ей советы Таи и Мэри, переборовшие в ней благочестивицу. Ведь с Рамси она сумела совладать именно через женскую магию и никак иначе. Слезы его совершенно не трогали. — Помоги надеть платье!

— О вашем муже ходят ужасные слухи. — Перезашнуровывая корсет, Мэри вдруг затянула слишком туго.

Леди ахнула, и служанка, вспомнив слова мейстера, содрогнулась, срочно расслабляя шнуровку.

— Он еще ужасней, поверь.

— Но ведь не с вами?

— Так было не всегда, — заметила Санса, подставляя руки под рукава черного платья.