Речная искусительница (Речная нимфа)

В нескольких футах от них заржал жеребец. (1 фут = 30, 48 см). Пирс измерил его долгим оценивающим взглядом. И снова, как и вчера, он пришел к выводу, что никогда не встречал лошади с более совершенными пропорциями. Прошлым вечером, когда все разглагольствовали по поводу уже изрядно поднадоевшей истории о том, что на серого жеребца не стоит делать ставку, что он все равна никогда не обгонит Принца, у Пирса только усилился азарт и желание победить.

Он решил навести кое-какие справки. Прежде чем Пегаса вывели на помост, Пирсу удалось отвести Динка в сторонку и сунуть ему в руку десятидолларовую монету в обмен за сведения о рекордном времени лошади. Он не поверил своим ушам, когда узнал, что лучшее время Пегаса в беге на милю равно одной минуте и сорока четырем секундам. (1 миля = 1609 м). Если лошадь пробежит хотя бы приблизительно с таким временем, то нет сомнений в победе.

Однако, ему было необходимо услышать это от Динка еще раз. Он снова повернулся к жокею.

— Ты сам видел, как Пегас пробежал это расстояние за минуту сорок четыре?

Динк проглотил еду.

— Да, сэр. Я же ведь сам на нем и скакал. Мой хозяин очень расстроился, когда пришлось его продать. Но в прошлом году был неурожай табака, а кроме того, хозяин обзавелся новой красавицей-женой, и ему срочно нужны были деньги. Он даже не смог дождаться сезона скачек.

— Так ты думаешь, Пегас победит Принца?

— И не сомневаюсь, сэр. Плевать, каких кровей жеребец Стоуна и как он бегает! Я знаю, что Пегаса с самого рождения учили только одному — всегда приходить вместе со мной первым к финишной линии. Мы тренировали и обучали его именно этому. Каждый его мускул делал все, чтобы одержать победу. Люди в округе болтают, что масса Мак-Лин купил его для езды, но это неправда. Он проехался на нем пару раз за город, вот и все. Только для того, чтобы повысить ставки.

— Похоже, твой мистер Мак-Лин — парень не промах.

Большие глаза Динка лукаво заблестели.

— Не слишком-то он и умен.

Он начал было смеяться, но затем подавил смешок, прикрыв рот рукой.

Яичница на тарелке у Пирса совсем остыла. Он съел пару кусочков, давая Динку возможность насладиться трапезой, прежде чем задать следующий вопрос. И как только они покончили с едой, Пирс спросил:

— А ты знаешь что-нибудь о том, как тренировали ту, другую лошадь?

Динк отодвинул тарелку в сторону и встал. Пожав плечами, он усмехнулся.

— Это не имеет значения. Владелец использует ее для верховой езды. И, насколько мне известно, он здоровенный детина, а это значит, что лошадь пригодна лишь для того, чтобы возить седока, а не участвовать в скачках.

— Так ты уверен, что Пегас выиграет скачки?

— Если только не встретит на дороге какую-нибудь выбоину. А уж я сегодня утром пройду всю дистанцию шаг за шагом и сделаю все, чтобы этого не случилось.

Пирс боялся поверить в свою удачу. Слушая негра, он чувствовал, что, похоже, у него появляется еще один козырь. Однако, чтобы быть абсолютно уверенным…

Пирс поднялся и достал из внутреннего кармана пиджака толстую пачку банкнот. Он отсчитал пять бумажек по сто долларов и положил их в руку рабу.

У Динка отвисла нижняя челюсть и он в оцепенении смотрел на своего хозяина, даже не сжав руки, чтобы удержать банкноты.

— Деньги твои, все равно выиграем мы или проиграем. После скачек добавлю еще. Когда ты начнешь новую жизнь… уже свободным человеком…

Динк выдохнул:

— Что вы сказали?

— Думаю, я возьму остальные деньги, — медленно сказал Пирс, пряча деньги в карман, — и поставлю их на Пегаса. Если хочешь, я поставлю и за тебя.

— Вы сказали, что я буду свободным?

У Пирса на глаза навернулись слезы, когда он положил руку на костлявое плечо маленького жокея. Даже победа на скачках не могла стать дороже этой минуты.

— Да, именно так.

— Ну тогда, — Динк сунул банкноты в руку Пирса, — делайте ставку на все! Я стану свободным и богатым!

Именно это Пирсу и хотелось услышать. Если Динк так страстно желал поставить на Пегаса все свое, только что полученное состояние, то Пирсу ничего не оставалось, как сделать то же самое.

Вдруг радостное выражение на лице Динка погасло.

— Вы просто меня дурачите, да?

Пирс положил Динку руку на другое плечо и посмотрел на него со всей искренностью, на какую был только способен.

— Поверь мне, я никогда бы не сделал такой подлости.

— Но я не понимаю. Ведь это куча денег. Зачем вы все это делаете?

— Не заставляй меня размышлять над этим, — сказал Пирс, отпуская Динка, и он усмехнулся, слегка сдвинув набок щеголеватую шляпу. — А то ведь я могу и одуматься.

В воздухе раздался резкий звук выстрела. Он повернулся в сторону порта и выглянул между лопастями огромного колеса.

— Похоже, праздник уже начинается. Не прогуляться ли мне в город. Проверить ставки.

Подняв брови, он еще раз поправил шляпу и добавил:

— А может, заодно отыщу пару хорошеньких мордашек.

— Ну, насколько я знаю, здесь никого нет, кроме простых фермерских дочек. Они совсем не похожи на модно одетых дам у нас дома, в Мэриленде.

При воспоминании о юных красавицах Луизианы, игриво подмигивающих из-за кружевных вееров, у Пирса сильнее забилось сердце. Он видел их, когда прогуливался мимо разукрашенных металлическими орнаментами окон и ворот Нового Орлеана. Ах, эти разноцветные, качающиеся из стороны в сторону при каждом грациозном шаге юбки на кринолинах… Такие прекрасные… но такие недоступные. Запретный плод.

Улыбка исчезла с лица Пирса. Однако через минуту он снова ухмыльнулся.

— Однако, даже в такой деревенской глуши, наверняка можно найти одну-две красотки, которые могут свести мужчину с ума.

Глава 3

Пирс увидел Джорджи, когда она направилась прямо к нему. У него перехватило дыхание. Эдакая изящная конфетка в бело-розовом одеянии! Она не шла, а парила в тени белоснежного кружевного зонтика, украшенного розочками. Такие же розочки были и на пышной тюлевой юбке. Ее появление так поразило мужчин, столпившихся на широком тротуаре у входа в отель, что они в буквальном смысле отпрыгнули в сторону, чтобы освободить место для ее плавно колышущейся широкой юбки с кринолином. Пирс не мог вообразить более восхитительного зрелища.

— Скачки назначены на 3 часа дня, — сказал стоявший рядом с Пирсом великан с внешностью викинга. — Это время вас устраивает, мистер Кингстон?

Пирсу потребовалась вся его сила, чтобы отвести взгляд от девушки, не успев ее как следует разглядеть. Он утвердительно кивнул Джейку Стоуну:

— Да, прекрасно.

Затем он снова перевел взгляд на красавицу, которая теперь была всего лишь в нескольких ярдах от него. (ярд — 914, 4 мм). Пирс увидел ее глаза, удивительно умные и живые, с озорными искорками.

Ах, эти глаза под дерзкими дугами темных бровей! А какой удивительный цвет! Глубокие золотисто-карие глаза с рыжим отблеском, лишь немного темнее светло-каштановых волос, уложенных локонами. Сердце Пирса бешено заколотилось, как у какого-нибудь мальчишки-школьника.

— Что это все разглядывают? — спросил Стоун, поворачиваясь к Джорджи.

Красавица озарила всех широкой ослепительной улыбкой, соперничающей с блеском ее глаз.

— Джейк, — сказала она нараспев, останавливаясь рядом с Пирсом и Стоуном, который был одет очень просто, — сто лет вас не видела.

Взяв протянутую руку дамы, Стоун уставился на нее с таким изумлением, что казалось, он ее не узнал. Но кто же мог забыть такое восхитительное видение?

— Вы разве меня не помните? — нежно проворковала Джорджи с очаровательным южным акцентом. — Похороны торговца Клеру. Я была в черном платье. А в ювелирном магазине в Орегоне я помогла этому забывчивому господину выбрать кольцо для невесты.

Прекрасные глаза скользнули по Пирсу и измерили его с ног до головы.

— Ах, да, конечно, я… я…

Стоун все еще пребывал в растерянности. Красавица снова посмотрела на Стоуна: