Единственная любовь королевы

И голос Альберта, донесшийся из-за двери, как ей показалось, тоже был другим, участливым:

— Кто там?

— Это ваша жена, Альберт, — ответила она, заливаясь слезами.

Дверь открылась. За ней стоял Альберт, распростерший объятия.

Она бросилась ему на грудь, крепко прижалась к нему.

— Ах, Альберт, давайте больше никогда, никогда, никогда не ссориться.

ДОЛГИЙ ОТПУСК ДЛЯ БАРОНЕССЫ

Крестины Альберта Эдуарда явились важным событием, поскольку в свое время ему предстояло стать наследником престола. Крестным отцом попросили быть короля Пруссии, который, чтобы исполнить свою роль, приехал в Англию. Альберт встретил короля в Гринвиче и проехал с ним до Виндзора, где его ожидала королева. Виктория обожала принимать гостей, особенно когда прием сопровождался большим балом, а Фридрих Прусский был, несомненно, достоин большого бала.

Король всех очаровал. Такой же высокий, как и Альберт, он оказался очень толстым, лысеющим, с редкими, как заметила королева, бакенбардами, однако эти недостатки сполна возмещались его очаровательными манерами и явным желанием понравиться.

Он живо интересовался всем, что видел. Его привели в восторг дети, особенно Киска, здоровье которой заметно поправилось, и она опять стала очень живой. Королева настояла на том, чтобы король пригласил ее на кадриль, и хотя он уверял ее, что не танцевал уже очень давно и боится, что у него ничего не получится, все же согласился, и бал по-настоящему удался.

Крестили мальчика в часовне святого Георга в Виндзоре. Альберт Эдуард, как радостно отметила королева, вел себя превосходно, хотя и не проявлял, в отличие от Киски, ни к чему интереса.

В честь крестин будущего короля был сочинен новый гимн, однако Альберт настоял, чтобы его не исполняли.

— Если будет исполняться новое сочинение, — объяснил он Виктории, — на него обратят внимание и начнут обсуждать его достоинства и недостатки. Но разве мы собираемся на диспут, а не для того, чтобы радоваться рождению наследника престола? Так что никакого нового гимна. Я предлагаю, чтобы в заключение пропели «Аллилуйя» и все.

— Но это же замечательно! — воскликнула королева. — Все это знают, и музыка, безусловно, величественна. Правда, бедный мистер Элви разочаруется…

— У нас еще будет возможность прослушать его сочинение, — успокоил ее принц.

— Вы абсолютно правы, Альберт, — согласилась королева.

Потом она часто восхищалась тем, какой торжественной получилась церемония. Особенно красивой была музыка.

Из-за суматохи, связанной с крестинами, разговор с Лецен о ее предстоящем длительном отпуске постоянно откладывался. Чем больше Виктория об этом думала, тем меньше представляла, как же ей это лучше сделать. Она обнаружила, что избегает общества Лецен. Альберт это видел и решил, что, как и в случае с Робертом Пилем, пришла пора действовать.

Как-то раз, застав Лецен одну, он поинтересовался, как она себя чувствует. По его мнению, она выглядела явно нездоровой: вероятно, из-за желтухи, от которой она еще не оправилась.

— Королеву тревожит ваше здоровье, — сказал Альберт. — Она говорит, вы ни разу по-настоящему не отдыхали.

При упоминании королевы лицо баронессы смягчилось.

— Сердце ее величества преисполнено нежности к тем, кого она любит. Я достаточно здорова. После недолгого пребывания в Виндзоре я почувствую себя совсем хорошо.

— Королева находит, что вам нужна полная перемена обстановки. Вы уже, наверное, столько лет не были в Кобурге.

— Разве королева собирается нанести туда визит? Она мне об этом ничего не говорила.

— Королева, разумеется, не может бросить государственные дела. Она думает о вас.

Баронесса хмыкнула.

— Ее величество знает, что мое место рядом с нею.

— И все-таки вам нужно восстановить силы, — ответил принц и оставил ее.

Баронесса встревожилась. Что все это могло значить? Нет, Виктория никогда не позволит ее изгнать. Изгнать? Но ведь он сказал: перемена обстановки. Да только знает она его экивоки! Стоит дать ему возможность отослать ее, и он уж постарается, чтобы она больше не вернулась.

Никуда она не поедет.

Она отправилась к королеве: их отношения позволяли ей особенно не церемониться.

— Я полагаю, назревает заговор, — заявила она.

Королева встала, вскинула брови: право, Лецен злоупотребляет их привязанностью друг к другу. Она поняла, разумеется, что означает сей демарш, и тут же почувствовала себя неловко и разозлилась на Лецен за эту неловкость.

— Какой еще заговор, Лецен? О чем вы говорите?

— Принц пытается нас разлучить.

— Он и я обеспокоены вашим здоровьем. Мы думаем, что вам нужен хороший длительный отдых.

— Отдых? Зачем мне отдых? Служить вам — удовольствие.

— В том-то и дело. Вы никогда не меняли образа жизни. Вот почему принц и я решили, что вы проведете славный длительный отпуск в Германии.

— В Германии?

— Да, на вашей родине.

— Моя родина здесь.

— Ну же, Дейзи, пожалуйста, будьте благоразумной. Вы столько рассказывали мне о своих сестре и брате в Бюкебурге, говорили, как вам хочется их повидать. А у вашего брата есть дети. Вы будете так рады их всех увидеть! — А вы, кажется, будете рады не видеть меня?

— Моя дорогая Дейзи, я хочу, чтобы вы были здоровы и счастливы. Альберт и я все обсудили. Недостатка в деньгах вы испытывать не будете. Я никогда не забуду всего того, что вы для меня сделали.

Баронесса не знала, что и сказать. Вот, значит, как они все устроили! Ей-то казалось, что в битве с принцем побеждает она, а оказалось, это его тихая победа.

Виктория была наверху блаженства. Между нею и Альбертом, кажется, возникло наконец взаимопонимание: она гордилась своей новоприобретенной покорностью, ей доставляло удовольствие подчиняться ему почти во всем. Альберт часто бывал в детской, диету Киски изменили, и она сразу пошла на поправку. Альберт оказался прав. Грустно ей было только из-за Лецен, которая стала сама на себя не похожа и как-то сникла. Она и впрямь обращалась со мной так, как будто я по-прежнему маленькая девочка, ученица, подумала Виктория. Этому давно надо было положить конец, и он все-таки пришел.

Почти сразу же после крестин сына Альберт получил приятное известие.

— Мой брат женится, — сказал он. — Мой милый, славный Эрнест!

— Замечательно! А кто его невеста?

— Принцесса Александра из Бадена.

— Надеюсь, они будут так же счастливы, как и мы, а ведь нашему браку можно только позавидовать, — бодро сказала королева, словно забыв о буре, которая только-только улеглась.

— Лучшего им и пожелать нельзя, — ответил Альберт. — Мачеха хочет, чтобы я приехал. Она, разумеется, знает, что вы не можете.

— Ах, Альберт, вам, конечно, хочется побывать на свадьбе брата, но мне ненавистна сама мысль о том, что мы расстаемся.

— Никуда я не поеду, — сказал Альберт.

— Дорогой Альберт, но это же ваш брат, и я знаю, какие вас связывают узы.

Оставить двор, подумал Альберт, пока Лецен еще здесь? Кто знает, что может случиться в его отсутствие. Он отдавал себе отчет в том, что сейчас в его жизни наступил один из наиболее важных моментов: то, бы произойдет сейчас, может отразиться на всем его будущем. Он поступил так глупо, если бы уехал и оставил Викторию с Лецен. Это означало бы покинуть поле сражения накануне победы. К тому же этот ужасный переезд по морю, который он так ненавидел! Но его-то он бы еще как-нибудь перенес, а вот покидать Викторию, пока Лецен не отправится в свой «длительный отпуск», безусловно, было бы глупостью.

— Я не поеду, — заявил Альберт. — Я не могу оставить вас.

— Мой дорогой Альберт, тогда мы должны все Эрнесту объяснить. Я уверена, он поймет. А что, если пригласить их провести здесь медовый месяц? Эрнест долго был здесь, когда мы поженились. Он видел, как мы счастливы. Порадуемся и мы его счастью.