Валиде Хюррем (СИ)

Топ Капы. Покои Валиде Султан.

Хюррем Султан и её дочь Михримах в тишине восседали на террасе, любуясь золотистыми деревьями, пожелтевшими из-за осени и огромным Стамбулом.

Причитая, Сюмбюль-ага вбежал на террасу. Увидев его, Валиде Султан, нахмурившись, напряжённо переглянулась с дочерью.

— Что такое, Сюмбюль?

— Госпожа. У Нурбахар Султан начались роды.

— О Аллах, — прошептала Хюррем Султан и легко улыбнулась. — Пусть же династия Османов пополнится прекрасным Шехзаде.

— Дай Аллах, — кивнула Михримах Султан, напрягшись. Нельзя, чтобы Нурбахар родила сына. Иначе это упрочит её влияние. — Валиде?

— Да? — обратила к дочери свои зелёные глаза Султанша.

— Это наиболее подходящее время для воплощения нашего плана в действие. Подумайте сами. Мехмет вместе с пашами сейчас в мечети совершает утренний намаз. Нурбану в своих покоях. В гареме переполох из-за родов Нурбахар.

Хюррем Султан задумчиво помолчала, а после обратила зеленые глаза к Сюмбюлю.

— Сюмбюль. Сообщи Фахрие, что пришло время действовать. И пусть придёт Нурбану.

— Как прикажете, госпожа.

Проводив его взглядом, Султанши в предвкушении и настороженности переглянулись.

Топ Капы. Покои Нурбану-хатун.

Черноволосая Нурбану прихорашивалась перед зеркалом, переодеваясь по возвращении из покоев султана, когда к ней в покои зашёл Сюмбюль-ага и сообщил о том, что Валиде Султан ожидает её у себя.

— Зачем Султанша вызывает меня? — насторожилась Нурбану, смерив агу недовольным взглядом. — Что-то случилось?

— Не задавай вопросов, хатун. Ступай в покои. Султанша не намерена ждать тебя вечность.

Поджав губы, Нурбану, сверкнув чёрными глазами в сторону Лаезар-хатун, молчаливо позвала её за собой.

Сюмбюль-ага засеменил впереди них, оглянувшись назад и заметив Фахрие-калфу, застывшую за углом в коридоре у дверей покоев Нурбану.

Едва они скрылись из виду, Фахрие-калфа подошла к дверям, около которых стояли две служанки, и сказала им, что нужно срочно отправиться в прачечную и помочь другим девушкам, а к этим дверям скоро будут приставлены другие свободные служанки.

Очистив путь, Фахрие-калфа, оглядевшись, вошла в покои Нурбану и осторожно осмотрелась. Ей и искать не пришлось. Одно из писем Нурбану лежало на столике и, прочитав его, калфа поняла, что она писала дочери Эсмехан в Трабзон.

Сложив его и спрятав за бляшку ремня, Фахрие-калфа спешно покинула комнату.

Топ Капы. Покои Валиде Султан.

— Мне известно, что ты каждую ночь проводишь в покоях моего сына, — проговорила Хюррем Султан, смотря на стоящую перед ней Нурбану в небесно-голубом платье. — Надеюсь, ты не испытываешь проблем со здоровьем? В силу своего возраста, да и ко всему ты перенесла четверо родов…

— Я в порядке, Валиде, — ухмыльнулась Нурбану в ответ. — Не переживайте. Дай Аллах, в скором времени рожу династии ещё одного наследника.

Та содрогнулась от подобной мысли, а после заметила Фахрие-калфу, вошедшую на террасу и осторожно кивнувшую.

— Что же, Нурбану. Возвращайся в свои покои, раз ты в порядке. Если что, обращайся ко мне. Я готова помочь.

— С вашего позволения, — поклонилась женщина и удалилась.

Михримах Султан нетерпеливо взглянула на Фахрие-калфу.

— Ну что?

Калфа спешно достала из-за бляшки ремня письмо и показала его Султаншам.

— Прекрасно, — воскликнула довольно Хюррем Султан. — Скопируй с него почерк Нурбану и напиши письмо следующего содержания…

— Готово, — в скором времени выдохнула Фахрие-калфа, отложив перо в сторону. — Что делать дальше, госпожа?

— Сначала прочти подделанное письмо, — велела Валиде Султан, взглянув с ухмылкой на Фахрие-калфу, которая принялась читать.

«Повелитель, нет сил более находиться в этом дворце, ставшим для адом. Сгораю я здесь в его адском пламени. Дворцовые интриги истощили мою душу, а власть, убившая покойного Шехзаде Селима и моего сына Мурада, и меня убивает.

Прошу прощения у вас за свою ложь. Любви к вам в моём сердце никогда не было. Все мои слова , пропитанные нежностью, шли от жажды власти.

Более я притворяться не могу. Я уезжаю в Трабзон, к дочери Эсмехан, где желаю найти покой.

Прошу вас, не ищите меня и забудьте свою рабыню Нурбану».

— Отлично, — довольно ухмыльнулась Михримах Султан.

Золотоволосая Султанша перевела взгляд на мать и повторила на лице выражение решимости, что застыло на её лице.

— Сюмбюль, отнеси это письмо в султанские покои якобы от имени Нурбану, — распорядилась Хюррем Султан, и тот, спешно взяв письмо в руки, кивнул. — Фахрие, а ты отправляйся в покои Нурбану и сообщи ей, что Повелитель ожидает её в Охотничьем домике, куда направился после намаза, пожелав с ней прогуляться. Кстати, с остальным всё улажено?

— Да, госпожа, — подтвердил Сюмбюль-ага, поняв скрытый смысл её слов.

— Отправляйтесь, — поторопила их Михримах Султан. — Роды Нурбахар скоро закончатся, да и Мехмет вот-вот вернётся с намаза.

Топ Капы. Покои Нурбану-хатун.

— В Охотничьем домике? — переспросила Нурбану, изумившись словам Фахрие-калфы.

— Да, госпожа. Повелитель пожелал перед наступающим походом провести побольше времени с вами, — выдумывала калфа. — Рекомендую собрать побольше вещей с собой, так как султан намерен задержаться там на несколько дней с вами.

Окрылённая любовью и предвкушением долгих счастливых дней наедине с султаном Мехметом, Нурбану спешно собралась, стараясь не обращать внимания на легкую тошноту. Вдруг Валиде была права, и она уже не столь молода и здорова, чтобы столь часто бывать на хальвете у султана Мехмета?

Сев в карету, черноволосая женщина более не могла пренебрегать тошнотой и головокружением. Беспокойно нахмурившись, она задумалась. Подобное случалось с ней лишь при её беременностях. Неужели..?

С радостной встревоженностью она приложила руку к животу. С первого хальвета прошло около двух недель. Для беременности этого срока достаточно.

Нурбану не смогла сдержаться от счастливой улыбки. Мысли в хаотичном порядке заплясали в её разуме. Она предвкушала, как родит Шехзаде, а после станет, подобно Хюррем Султан, законной женой султана Мехмета, а когда избавится от остальных сыновей султана, самой Валиде Султан.

Она смогла всё преодолеть. Добилась желаемого, как всегда.

В нетерпении женщина заёрзала на месте, остро желая обо всём сообщить султану Мехмету. Но её радостные мысли и нетерпение прервал неясный стук, топот копыт и крики.

Вздрогнув от страха, она перевела взгляд на Лаезар-хатун.

— Что это?

— Не знаю, госпожа.

Внезапно занавеска резко распахнулась, и показалось некрасивое, щетинистое лицо какого-то мужчины.

Схватив Нурбану за запястье руки, он жестоко вышвырнул её из кареты, и она с грохотом упала на пыльную землю, застонав от боли.

Обернувшись, она увидела, как Лаезар-хатун перерезали горло и, всхлипнув и закричав, девушка замертво упала в траву, заливая её своей алой кровью.

Нурбану истошно закричала, пытаясь подняться на ноги, но наткнулась на другого разбойника, преградившего ей путь.

Схватив её за чёрные волосы и потянув с земли, он приставил кинжал к её горлу.

— Я Нурбану Султан! Как вы смеете? — её крик эхом разошёлся по лесу. — Я госпожа!

Эти слова стали последними, ею сказанными, и судьба женщины пронеслась у неё перед глазами.

Острие кинжала резко полоснуло её горло, и алая кровь брызнула на зелёную траву.

Мир в глазах Нурбану потускнел, стал бесцветным, а после и вовсе исчез. Как и она исчезла. Умерла. Как и сын в её чреве, который мог бы стать султаном, изменив будущее этого государства, если бы ему было суждено родиться.

Черноволосая женщина медленно осела на землю, а после безвольно упала на спину. Чёрные глаза, ставшие стеклянными, остались широко распахнутыми, всё ещё горящие в немом страхе. Её небесно-синее одеяние залилось кровью.

Женщина, к которой никто не смог остаться равнодушной, пала. Она владела сердцами, властвовала над чужими разумами, смеялась, плакала и проливала чужую кровь, не задумываясь, какая участь ожидает её.