Семь дней страсти

Да, ему действительно надо поскорее возвращаться в Лондон. Не может же он разорвать помолвку прямо накануне свадьбы. И хотя встреча с Имоджин и ее отцом вряд ли будет приятной, Ланкастер не мог дождаться, когда это произойдет. Он хочет быть счастливым. И плохая новость для семьи Брандисс станет началом его счастливой жизни.

– Лорд Ланкастер! – послышался знакомый голос.

Он повернулся и увидел спешившую к нему Синтию.

– Добрый вечер, мисс Мерриторп! – с поклоном ответил он.

Она немного смутилась, но только на короткое мгновение, потом присела в реверансе.

– Добрый вечер, милорд. Улыбнулась ли вам удача сегодня?

– Да, спасибо, все вполне терпимо.

Продолжая вежливо улыбаться, Синтия ущипнула его за запястье.

– Пожалуйста, лорд Ланкастер, не могли бы вы быть поточнее?

Николасу хотелось еще немного подразнить ее, но она вся трепетала от волнения, и от этой дрожи волновалась грудь. Ланкастер получал удовольствие, но вокруг было много других мужчин. Он наклонился к ней ближе, не сводя глаз с полной груди:

– Мы выигрываем, Син.

– Это правда? – Синтия сделала глубокий вдох, и платье еще плотнее обтянуло ее фигуру.

– У нас теперь около семисот фунтов.

– О! – Синтия ухватилась за его локоть и наклонилась к уху. – О, Ник, я чувствую такое облегчение.

Она еще сильнее прижалась грудью к его руке.

– Наверное, мне следовало предложить тебе шаль, – выдавил Ланкастер.

– Если ты скажешь еще хоть слово, я начну мычать.

Но от дальнейших шуток его уже отвлек румянец на ее щеках, ее розовые губы и нежная кожа шеи. Ему хотелось уткнуться туда и покрыть поцелуями все расстояние от шеи до роскошной груди…

Ланкастер оторвал от нее взгляд и перевел его на ближайшее лицо среди гостей. Этим лицом оказалась леди Осборн, которая как-то странно смотрела на него. Ланкастер расправил плечи и отодвинулся от Синтии.

– Если удача на моей стороне, поиграю еще часок, пожалуй. Тебе нравится вечер?

– Совсем не нравится, – улыбаясь, ответила Синтия.

– Синтия… – Она была так очаровательна сегодня, и он уже говорил ей об этом. А вдруг она ему не поверила? – Син…

Из толпы гостей послышался возмущенный голос. Возможно, неудачный карточный ход. Синтия оглянулась на шум.

– После того как мы заплатим твоему отчиму… – начал Ланкастер, но голоса стали еще громче.

И, похоже, доносились они из холла.

– Что там такое? – тревожно прошептала Синтия.

– Игрок проигрался, я уверен.

Однако у Ланкастера уже не было уверенности. Он положил руку на плечо Синтии.

– Оставайся здесь.

Он стал медленно пробираться сквозь толпу гостей. Но поскольку к холлу устремлялось все больше людей, им овладело желание поторопиться. Выйдя в холл, он, не обращая внимания на собравшихся там людей, протолкнулся вперед.

И оказался лицом к лицу с ночным кошмаром.

Глава 20

Прошло десять лет с тех пор, как Ланкастер видел его. Ричмонд не часто бывал в Лондоне. В городе было не так много невинности, а деревня дарила ему щедрые подарки.

Последние десять лет не прошли бесследно для этого человека, годы не пощадили его. Он выглядел беспомощным и хилым. Но Ричмонд никогда и не производил впечатления монстра. Он виртуозно исполнял роль волка в овечьей шкуре. Этакий приветливый и добродушный парень на публике, превращавшийся в чудовище за закрытыми дверями.

Теперь он, похоже, был неспособен даже на самое маленькое зло.

Кожа на его некогда приятном лице обвисла. Он немного ссутулился, а пальцы вцепились в ручку трости. Причем рука, которая удерживала трость, все еще казалась крепкой, хотя была толстой и противной. Ланкастер замер, глядя на эту руку, воспоминания навалились на него.

Он словно оглох, его уши на время перестали слышать. Потом до него опять стали доноситься звуки. Голос Ричмонда, исполненный презрения, бранил дворецкого. Два лакея внушительных размеров, стоявшие рядом с дворецким, не давали Ричмонду пройти в дом.

Сделав шаг вперед, Ланкастер оставил толпу за спиной. Он подошел ближе и увидел Брэма, стоявшего за спиной Ричмонда. У него было абсолютно бесстрастное лицо, словно он смотрел на пустой луг, а не на бурлящую толпу. На мгновение взгляд Брэма коснулся Ланкастера, но выражение лица осталось бесстрастным.

– Я не собираюсь стоять здесь как последняя шлюха, – прорычал Ричмонд. – Проводите меня немедленно в персональную комнату.

Его голос настиг Николаса, царапая кожу. Много дней жизни этот голос был единственным звуком в ушах Ланкастера. Этот голос смеялся, ворчал и ругался. Этот голос выдвигал жестокие требования и нашептывал отвратительные намерения.

Когда Ричмонд повернул к нему лицо, Ланкастер отступил. Он уже повернулся, чтобы уйти, не в состоянии выдержать этот взгляд.

Ричмонд хмуро посмотрел на него, словно не мог вспомнить. Неужели их было так много у него? Так много, что он не может вспомнить? От этой мысли у Ланкастера образовался внутри тугой комок боли.

– Эй, привет, мальчик, – расплылся в дружеской и безобидной улыбке рот Ричмонда. – Хорошо выглядишь. – Его глаза сверлили Ланкастера. – Правда, очень хорошо.

Мальчик. У Ланкастера сжались кулаки.

– Убирайся.

– Ты сейчас говоришь от имени его светлости? – удивленно поднял брови Ричмонд. – Я и представления не имел, что вы такие близкие друзья.

– Убирайся.

Ланкастер сделал шаг к нему.

– Не раньше, чем верну себе свою собственность.

– Она не твоя собственность, подонок.

Ланкастер неожиданно набросился на него, вцепившись, как охотничья собака, в шею под подбородком Ричмонда, пока его не схватили за плечи.

– Милорд! – закричал дворецкий. – Пожалуйста!

Ланкастер еще сильнее сжал горло противника и увидел, как в глазах Ричмонда промелькнула тревога. Его трость стукнула Ланкастера по голени. Брэм бесстрастно наблюдал за происходящим. Чьи-то руки наконец оторвали Ланкастера.

– Лорд Ричмонд, – прозвучал из-за спины Ланкастера голос Сомерхарта. – Я что-то не припоминаю вашего имени в списке гостей.

– Где она? – проскрежетал Ричмонд, прижимая руку к горлу.

– Может быть, пройдем в мой кабинет? Ланкастер, присоединяйтесь к нам.

Все еще сжимая пальцы вокруг воображаемого ненавистного горла, Ланкастер оцепенело оглянулся. У него на плече лежала рука Сомерхарта, поэтому он повернулся и, отойдя на шаг, освободился от нее. Лица в толпе, смотревшие на них, казались ему бледными овалами с открытыми ртами и расширенными от ужаса глазами.

– Хорошо.

Виконт направился в сторону кабинета Сомерхарта, прошлое последовало за ним как отблеск пламени.

– Ричмонд здесь, – тихим голосом сказала Эмма, провожая Синтию из танцевального зала. – В моем доме.

Ее голос дрожал от ярости, а может быть, это дрожало тело Эммы.

– Ричмонд? – Синтия удивилась, как спокойно она произнесла это имя. – Где?

– В кабинете Харта. Муж хотел, я думаю, прекратить эту безобразную сцену, но я бы предпочла, чтобы Николас выбросил эту собаку за дверь.

– Мне очень жаль, – пробормотала Синтия.

– Не говори чепухи. – Эмма остановилась у входа в длинный коридор. – Ты бы хотела присоединиться к ним? Я понимаю, что ты слишком нервничаешь, но они обсуждают твое будущее, в конце концов.

Да, она нервничала. Внутри все жгло словно кислотой от мысли о том, что она может, оказаться с этим человеком в одной комнате. Но она встречалась с ним раньше. Одна.

– Я бы хотела присоединиться к ним, если вы покажете мне дорогу.

– Умница, – улыбнулась Эмма. – Иди за мной. Мы не должны позволять мужчинам определять наше будущее, правда?

– Точно, – пробормотала Синтия. – Я скорее отдамся волкам на съедение. Не в обиду его светлости, конечно.

– Они странные создания, эти мужчины, – подмигнула Эмма.

Улыбка сползла с лица Синтии, когда она поняла, что они остановились перед высокой внушительной дверью. Эмма открыла ее и, к огромному облегчению Синтии, вошла в комнату следом за ней. Стены до самого потолка были отделаны темным деревом, а темно-коричневая мебель подчеркивала строгий стиль помещения.