Госпожа его сердца

Люсинда, прежде всегда молчаливая, сегодня очень нервничала и любую паузу в разговоре стремилась заполнить беседой о пустяках.

Но Джеффри знал, что ему пора сменить тему. Пришло время для разговора, который он откладывал слишком долго.

– Мисс Кардингтон… – начал он.

Она повернулась к нему:

– Да, слушаю.

Джеффри готовился к этому моменту уже несколько недель – с тех пор как принял решение. Но теперь, глядя в глаза Люсинды, он вдруг лишился дара речи.

Это будет нелегко.

– Да, я слушаю вас, – повторила девушка, лицо которой, казалось, светилось в лучах послеполуденного солнца.

Джеффри и Джеймс гостили в Стэнфорд-Парке, загородном доме Кардингтонов, уже почти неделю. Джеффри понимал, что от него со дня на день ожидали предложения руки и сердца Люсинде. И он понял, что пришло время сказать правду – сказать, что он не мог жениться на ней.

Вздохнув, барон взял девушку за руку и проговорил:

– В последние несколько месяцев мы с вами провели много времени вместе.

Люсинда трепетно улыбнулась.

– О, это было очень приятное времяпрепровождение.

Конечно, она мыслила в неправильном направлении, и Джеффри знал: ему лучше говорить быстро – иначе он может навсегда связать себя с не подходящей ему женщиной. Но при этом следовало быть тактичным – ведь он не мог предсказать ее реакцию. Люсинда казалась тихой и разумной. Но что, если разочарование доведет ее до истерики? Эта неприятная мысль постоянно преследовала его.

Сделав глубокий вдох и мысленно вверившись высшим силам, барон продолжал:

– Мисс Кардингтон, я восхищаюсь вами. Вы добросердечны и одарены многими талантами, а ваш отец весьма щедр в своей поддержке Обществу.

Улыбка Люсинды чуть померкла при упоминании о ее отце.

– Приятно слышать, что вы такого высокого мнения о нашей семье.

– Да, и я хочу, чтобы вы знали: я всегда буду относиться к вам с величайшим уважением. Надеюсь, что мы навсегда останемся добрыми друзьями.

Улыбка окончательно покинула лицо девушки.

– Друзьями?.. – переспросила она. – Я чем-то вызвала ваше недовольство?

– Вовсе нет.

– Значит, кто-то из моей семьи, не так ли?

Должно быть, она подумала о своей матери. Но Джеффри не хотел, чтобы Люсинда во всем винила леди Кардингтон.

– Пожалуйста, не поймите меня неправильно, – попытался начать он снова. – Вы девушка удивительной доброты и честности…

– Вы хотите сказать, что доброта и честность – не те качества, которые вы ищете в супруге? – перебила Люсинда.

– Конечно же те. Но мне…

– Вам нужно нечто большее, – произнесла она с таким горьким разочарованием, что Джеффри почувствовал себя чудовищем, причинившим боль бедной девушке.

Он уже готов был сделать ей предложение, чтобы искупить свою вину, но тут Люсинда со вздохом проговорила:

– Какое облегчение, если быть откровенной. Я думаю, что… – Она нервно кашлянула. – Я бы предпочла не выходить замуж.

Она посмотрела на него так виновато, будто призналась в каком-то ужасном и шокирующем поступке. У Джеффри не было ни малейшего сомнения в ее откровенности, но все же он был сбит с толку.

На протяжении многих месяцев все светское общество живо обсуждало вопрос: кто же выиграет главный приз – лорда Сомервилла? Поэтому Джеффри просто-напросто не приходило в голову, что Люсинда могла не желать этого союза. Как же быстро возросло его самомнение… Жизнь преподала ему хороший урок – погибели предшествует гордыня.

Барон с улыбкой спросил:

– В таком случае брак со мной был бы обманутой надеждой?

Люсинда тоже улыбнулась:

– Но виновата была бы только я сама, и я отдаю себе в этом отчет. Видите ли, дело в том, что моя дорогая матушка грезит о моем браке с пэром, хотя меня эта идея пугает.

– А она знает о вашем мнении на сей счет?

– Конечно же нет! – Она произнесла это с такой мелодраматичностью в голосе, что Джеффри заподозрил в ее словах иронию. – Но мне не хватило бы духу противоречить матушке. Думаю, вы меня понимаете.

Люсинда бросила взгляд на Джеймса и Эмили, по-прежнему флиртовавших у реки.

– Боюсь, если я не найду подходящую партию в этом году, больше всего это ударит по моей сестре. Согласно папиному пожеланию, первой выйти замуж должна я, и только потом Эмили.

– Но ведь ей всего шестнадцать. У нее еще все впереди.

– Я надеюсь, что смогу ее в этом убедить, – вздохнула Люсинда. – Но сейчас родители рассчитывают на меня, а я никак не могу оправдать их надежд.

– Вам рано печалиться, – подбодрил девушку Джеффри. – Вы еще можете найти подходящего человека, за которого вам действительно захочется выйти замуж. К тому же я не думаю, что было бы правильно строить свою жизнь, полностью основываясь на чужих ожиданиях.

Произнося эти слова, Джеффри неожиданно для себя понял, что в последнее время он только и делал, что пытался оправдать чьи-то ожидания.

– Я полагаю, что жизнь по такому принципу требует большой силы духа, – размышляла вслух Люсинда. – Идти против течения, против мнения окружающих – это всегда нелегко.

– Так оно и есть. Тем не менее вы сильнее, чем думаете.

Люсинда внимательно посмотрела на собеседника.

– Должно быть, вы считаете, что больше всего нас должна заботить дорога, уготованная нам Господом, и только Его ожидания имеют вес.

Джеффри сделал вид, что удивлен этой мыслью.

– Нет, я вовсе об этом не думал.

Они оба весело рассмеялись. И в этот момент Джеффри понял, что открыл для себя новую мисс Кардингтон, ту, которую он уважал гораздо больше. Но в тот же миг он сообразил, что вокруг вдруг стало неожиданно тихо – не было слышно голосов Джеймса и Эмили, до того все же доносившихся от реки время от времени. Барон повернул голову в сторону реки, и Люсинда проследила за его взглядом. Ни Джеймса, ни Эмили нигде не было видно.

– О Боже… Похоже, я должна бежать спасать свою сестру, иначе они могут ввязаться в неприятности, – сказала Люсинда.

Когда они начали спускаться с холма, Джеффри дотронулся до ее руки.

– Люсинда, я искренне надеюсь, что вы вскоре найдете свое счастье.

Она с улыбкой ответила:

– А я надеюсь, что вы найдете свое.

Рука об руку, как верные друзья, они спускались с холма.

Глава 32

Лиззи сидела под старым раскидистым дубом, читая томик стихов Теннисона и думая о Рие.

Природа, окружавшая ее, точь-в-точь как в стихах Теннисона, была исполнена гармонии, отчасти состоявшей в том, что времена года неустанно сменяли друг друга, невзирая на ход человеческой жизни.