Неотразимый грешник

Во всем, что Кейт говорила и делала, чувствовались осторожность, недоверие, страх открыть свое сердце и явное чувство вины.

Майкл знал, что такое и чувство вины, и раскаяние и старался сделать все, что в его силах, чтобы Кейт чувствовала себя счастливой.

В свое время он отправил свою мать в приют, потому что не хотел отягощать себя заботами о ней.

А на аукцион выставил себя потому, что ему не хотелось ни за кем ухаживать. И все же ему пришлось ухаживать за Кейт. В какой-то момент эта имитация ухаживания переросла в искреннее чувство, которое помогло завоевать ее сердце. Возможно, это произошло, когда она упала в грязь и он в первый раз услышал ее смех. Или когда она заявила, что не собирается давать ему деньги на любовницу, а потом выразила ему сочувствие, узнав, что у него больше нет любовницы. Тысячи моментов промелькнули в его голове, словно в калейдоскопе. Но он не мог припомнить, когда именно у него появились чувства к ней.

Майкл приказал лакею приготовить ванну. Воды следовало налить немного, не выше бедер, поскольку доктор запретил мочить рану. Рана зажила, но уродливый шрам остался. Майкл не мог сказать, считать ли эту рану знаком мужества или глупости.

Не обремененный одеждой, он стоял, прислонившись спиной к задней стенке медной лохани, наслаждаясь теплой водой, и боролся с искушением попросить долить еще. Он приказал слуге оставить его на некоторое время одного, чтобы просто насладиться тишиной и одиночеством. Кейт сегодня потратила на него мало времени – только вечер, но он был ей благодарен за это. Ему нужно было время для размышлений, а когда Кейт находилась рядом, Майкл не мог сосредоточиться. Он хоть и был слаб, но в нем проснулось желание.

Щелкнула входная дверь. Было бы неплохо, если бы он еще на какое-то время оставался один, но, похоже, Незбитт решил выполнить все свои обязанности и отправиться спать. Майкл потер заросший щетиной подбородок.

– Пожалуй, следует начать с бритья.

– Почему ты не сказал мне об этом раньше? – раздался голос Кейт.

– Побрить мужчину не так просто, как тебе кажется.

– Неужели?

Она подняла чашку для бритья, бритву с заправленным лезвием и опустилась на колени рядом с лоханью.

– Надо также привести в порядок твои волосы. Немного подстричь их. Это обязанность лакея. Мы хорошо ему платим. Приведи его.

– Я уже отпустила его на ночь. – На ней был тонкий ночной халат, который соблазнительно обрисовывал ее фигуру. Удивительно, но его тело начало реагировать.

– Кейт…

– Я сама все сделаю.

– Ты достаточно за мной ухаживала.

– Но тогда было не до веселья. А сейчас можно и повеселиться.

– Когда веселятся, слышится смех.

– Я просто хочу убедиться, что все делаю правильно. – Она положила кисть в чашку и отодвинула чашку в сторону. Затем подняла бритву.

– Ты понимаешь, что делаешь? – спросил он.

– В детстве я видела, как бреется отец.

– Вы во многом похожи.

Она кивнула.

– Я очень жалела, что не родилась мальчиком.

– А я очень этому рад.

С удовольствием наблюдая, как ее щеки заливает румянец, Майкл подумал о том, что женись он на Дженни, их брак был бы совсем другим. Она не отказала бы ему в страсти, но смогла ли бы она его полюбить?

– Почему у тебя такой испуганный взгляд? – спросила Кейт. – Не беспокойся, я буду очень осторожна.

– Просто у меня болит спина. – Ложь, которую было легко произнести, тогда как правда была непереносима. То, что он видел ее с другим мужчиной, рождало в нем ревность и ярость, которые не шли ни в какое сравнение с горечью потери драгоценностей во время грабежа. Теперь он мог потерять Кейт.

Майкл поднял подбородок. Кейт действовала уверенно. Мысль, что он приобретет цивилизованный вид, намного улучшила настроение Майкла.

Проведя несколько раз по его коже, Кейт погрузила бритву в воду, а чтобы вытереть бритву, провела ею по простыне между его ног.

Майкл схватил ее за кисть.

– Давай не будем махать ею внизу, ладно?

Кейт усмехнулась:

– У меня не было намерения махать этим…

– Все же используй воду возле моего бедра.

– Ты мне не доверяешь?

Доверял ли он?

– Когда ты окрепнешь, тебе следует встретиться с матерью.

– Возможно, завтра. Раньше я выглядел как бандит и, без сомнения, только бы ее испугал.

– Мне начинает нравиться борода. Возможно, я оставлю усы.

– Возможно, тебе не следует этого делать.

– Ты уже не хочешь сделать мне приятное?

– Если бы я хотел разговоров, я бы отправился в гостиную. Мне нужно привести себя в порядок. Это обычно делается в тишине.

– После того выстрела ты всегда в плохом настроении.

– Кейт…

Она прижала палец к губам:

– Я буду молчать, если ты этого хочешь.

Не скажи она этого, Майкл принялся бы за бритье сам, а ее попросил уйти. Вместо этого он поднял голову и закрыл глаза. Ему очень хотелось избавиться от щетины, но он не был уверен, что для бритья его руки достаточно тверды. В какие-то моменты он чувствовал себя полным сил, а в какие-то – совсем слабым.

Ее прикосновения были мягкими – не столь уверенными, как у его слуги, зато от нее исходил сладковатый запах. Кейт, без сомнения, должна привести себя в порядок и принять ванну перед сном. Что, если он придет пожелать ей спокойной ночи и обнаружит ее в медной лохани, как в тот вечер?

Кейт закончила бритье и вытерла оставшуюся пену влажной тканью. Ее грудь нажала на его плечо, словно ей требовалась его близость, чтобы завершить работу.

– Давай я вымою тебе волосы.

Закрыв глаза, Майкл повиновался, сосредоточившись на осторожных прикосновениях ее пальцев к его волосам. И подумал, что быстро привыкает к заботе. Ее руки не были такими сильными, как у Незбитта, но действовали умело, и ощущения были гораздо приятнее. Но лакеи почему-то всегда бывают мужчинами. Если отбросить в сторону нелепые приличия, это обслуживание было бы много приятнее. Если мужчине будет служить женщина, он определенно будет вести себя сдержанно.

Вытерев его волосы полотенцем, Кейт начала мыть ему спину. Ее пальцы гладили и терли мыло на его плечах, спине, а потом на ягодицах. Прошлась она по ним несколько раз с такой энергией, что едва не содрала кожу. Добавив немного теплой воды, Кейт перешла на другие части тела.

Когда ее рука прошлась по его груди, он открыл глаза. Вода намочила ее халат в самых интересных местах, и ее тугие соски натягивали влажную ткань. Его тело напряглось.

Рука Кейт, влажная и скользкая от мыла, двинулась ниже. Майкл застонал, принимая это прикосновение.

– Если ты не будешь осторожной, я дам тебе помыть другое место.

– Я не собираюсь быть осторожной.

Он с удивлением уставился на нее:

– В какую игру ты играешь?

– Ни в какую. Я хочу… сделать тебе приятное. Это лишь вступление.

– Я не хочу, чтобы мне делали приятное.

– Вряд ли у тебя хватит сил мне помешать.

– Я гораздо сильнее, чем ты думаешь.

– Я говорю не о физической силе.

– Что ты пытаешься доказать?

– Я ничего не пытаюсь доказать.

Ее удивил хриплый смех, эхом разнесшийся по комнате. Кейт тут же прекратила мыть Майкла, что позволило, ему подняться на ноги. Это он сделал с большим трудом, чем надеялся. Майкл протянул руку за полотенцем, но уронил его.

– Отойди от лохани, и я тебя вытру.

Он покачал головой:

– Не могу сделать этого, Кейт. Не хватает сил. Я полагал, что понимаю цену, которую плачу, когда решил выставить себя на аукцион, но оказалось, что я ничего не понимал. Говоря откровенно, я не получил от нашего брака того, что ожидал. Действительность оказалась совсем другой. Я старался, чтобы мы оба извлекли из этого брака максимальную пользу. Большую часть жизни я был в долгах, но никогда не чувствовал, что должен так много, как должен тебе. Нет ничего, чего я не мог тебе дать по твоей просьбе. С момента, когда мы обменялись клятвами, я стал твоим слугой. Когда-нибудь я надеюсь подняться до уровня твоего первого мужа. Но сейчас знаю, что это невозможно. Твое сердце всегда будет оставаться с ним, – Майкл не смог произнести вслух ненавистное имя, – и я думал, что со временем с этим смирюсь, но это оказалось выше моих сил. Я искренне полагал, что твоя просьба о любви вычитана из романов. Считал, что в браке вполне можно без этого обойтись. Но я хочу, чтобы жена смотрела на меня так, как ты смотришь на Уэсли. Не хочу, чтобы ты представляла себе его, когда я тебя ласкаю. Не хочу, чтобы ты встречалась с ним в темных аллеях. И мне невыносимо трудно тебя оставить. Но жить так дальше я не могу. Бери часть денег, которые дал мне твой отец, оставь лишь то, что требуется на обслуживание моей матери, отправляйся с Уэсли в Америку и будь счастлива.