Разбуженная страсть

– Потом. Нам надо войти и узнать…

– Нет. – От тона его голоса она съежилась, и это произошло бы и с ним тоже, если бы он мог услышать свой голос сквозь шум крови в ушах. – Я пойду. Ждите здесь.

Марта кивнула и скрестила руки на груди. Смертельно бледная, она отошла в сторону. А Тео быстро зашагал через кухню к спальне. В доме был ужасно затхлый воздух, а запах… Тео никогда не случалось сталкиваться со смертью, но, возможно, то был запах смерти.

«Нет-нет, – думал он, стараясь не отдаться панике. – Может быть, это совсем другой запах. Ведь зловонные запахи в комнатах больных, возможно, именно таковы…»

Он переступил порог спальни. Мистер Барроу лежал неподвижно под грязной простыней. Тео в смущении отвел взгляд – разве человеку захочется, чтобы его видели в подобном положении? Но он тут же напомнил себе, что обязан помочь старику. И медленно подошел к кровати.

Мистер Барроу был серьезно болен. И очевидно, слишком слаб, чтобы встать к ночному горшку. Сколько же он здесь пролежал, всеми забытый, без ухода? Неужели никто из работников не заметил его отсутствия и не заглянул к нему?

Дрожащей рукой он коснулся шеи старика с истончившейся, словно пергаментная бумага, кожей, пощупал пульс… Да, несомненно жив.

Тео прижался к стене и тут же опустился на колени. Он испытывал облегчение – и огромную слабость.

– Тео! – Голос вдовы показался ему совсем другим. Испуганным и настороженным.

– Оставайтесь на месте! – крикнул он. – Все не так уж плохо…. пока. Но не входите в дом.

Мистер Барроу повернулся на голос. Тео тут же шагнул к кровати. Губы старика шевелились, но Тео не сразу понял, что тот просил пить.

Ну конечно же! Больному надо попить! Тео бросился в кухню. Где старик держал пиво? И не вредно ли пиво в его состоянии? Возможно, ослабленному организму лучше сидр. Он понятия об этом не имел.

Но сейчас это был вопрос жизни и смерти. В кладовке не оказалось ни одной бутылки, а на кухне Тео нашел лишь пустой кувшин. Значит, он принесет воду из ручья и вскипятит ее на всякий случай. Так ведь люди делают с чаем, верно? Да, так он и поступит.

Печь была не растоплена. Ему придется развести огонь. Боже, надо разжечь печь, сходить к ручью, принести воды, найти какую-нибудь посуду для кипячения. А сколько времени ее надо кипятить? А потом ведь надо еще и остужать до нужной температуры… Наверное, надо ее процедить – но как? Тео охватило отчаяние. Он поставил кувшин на стол и обхватил голову руками.

Нет, сначала он найдет доктора. Черт бы его побрал – зачем он потратил целых три минуты на мысли о воде, когда должен был немедленно бежать за доктором? Какой же он беспомощный и непрактичный!

– Тео! – Чем дольше он находился в доме, тем сильнее Марта волновалась. – Тео, скажите, чем я могу помочь?

Внезапно он появился на пороге, бледный, но решительный.

– Ему нужен доктор. Не знаю, где найти доктора.

– Я знаю. – Наконец-то она могла что-то сделать! – Знаю, где можно найти даже нескольких.

– Хорошо. Тогда бегите и отыщите слугу. Пусть идет на конюшню и как можно быстрее привезет доктора. – Он замолчал, чтобы перевести дух, и она заметила, скольких усилий ему стоило держать себя в руках. – Если у кого-то из работников есть сидр или слабое пиво, нам оно понадобится. Попросите мальчика его привезти.

– А сказать доктору, что вы заплатите? – Порой доктора отказывались приходить в дома бедняков.

Тео выругался, чуть отвернувшись.

– Пусть доктора пришлют в мой дом. Там ему, конечно, заплатят. Я перевезу туда мистера Барроу. Его все равно надо вызволить из этой комнаты.

– Я попрошу мальчика, чтобы на конюшне ему дали тележку, – сказала Марта уже на ходу.

– Нет! – Голос Тео остановил ее. – Не хочу, чтобы он трясся в телеге. Я понесу его. Постараюсь его отмыть и отнесу в дом.

«Вы сошли с ума? Там, наверное, миля пути». Но она произнесла эти слова про себя, продолжая бежать к дому. Бежала изо всех сил, подхватив подол платья, а подошвы ее ботинок дробно стучали по бугристой земле. Марта нашла мальчишку лет двенадцати и отправила его за питьем для больного. Затем сказала слуге, чтобы немедленно скакал за доктором. После чего поспешила к дому Барроу, и от долгого бега у нее закололо в боку.

Мистер Мирквуд упорно не желал впускать ее в дом.

– Он бы не хотел, чтобы дама видела его в таком состоянии, – заявил он.

Но она могла хотя бы позаботиться о животных. Голодные бедняжки громко кричали. Марта нарвала на грядках немного овощей. Возможно, в кухне оставался хлеб, который можно было накрошить и бросить гусям. Но сначала – вода. За домом стояло ведро, и мистер Мирквуд объяснил ей, как дойти до ручья. Вода, овощи, хлеб – даже такие простые дела немного успокоили ее. И конечно же, она со всем справится.

Но очевидно, миссис Уивер справилась раньше. Когда Марта вернулась с водой, та уже разбрасывала хлеб гусям.

– Я принесла бы больше пользы в доме, – сказала женщина вместо приветствия. – Уверена, он понятия не имеет, как ухаживать за больным. Но он забрал у меня сидр и велел оставаться на улице.

Наконец-то между ними возникла своего рода симпатия.

– Он мне то же самое сказал. Как будто в такое время что-то имеет значение. Вы не могли бы отогнать гусей, пока я налью воду?

Обе трудились спокойно и уверенно. Напоили гусей и свинью и наполнили корыто кое-какими овощами из огорода. Когда же наконец решили передохнуть, в дверях появился мистер Мирквуд.

– Я переодел его в чистую рубашку, а теперь отнесу к себе. – Тео был без шляпы, и волосы его стояли дыбом, словно он то и дело проводил по ним рукой. – Но думаю, мы сначала должны сжечь все постельное белье и матрас и открыть все окна. В доме есть дрова?

Миссис Уивер покачала головой и тут же сказала:

– Лучше все постирать. Я соберу его вещи и посмотрю, что еще можно спасти.

– Нет! – У него был странный взгляд, решительный и суровый. – Сожгите все!

– Сомневаюсь, что у него есть еще какое-то постельное белье. – Суровый взгляд Тео не смутил миссис Уивер. – А второго матраса точно нет. И на чем он потом будет спать, если мы все сожжем?

По лицу Тео пробежала судорога.

– Я принесу ему этот проклятый матрас из своего дома. – Он оперся рукой о дверной косяк и склонил голову к плечу. Марта же вспомнила, что он выглядел точно так же в тот страшный день, когда назвал ее «трупом». – Пожалуйста, сожгите все. Если не можете, скажите мне, и я сделаю это в каком-нибудь другом месте.

– Мы сделаем все сами. Я сделаю, – сказала Марта. Что она говорит? Она ведь ни разу в жизни не запустила даже фейерверка…

– Спасибо, миссис Расселл, – кивнул Тео и снова исчез в доме.

Где же теперь разжечь костер? Наверное, там, где дует ветер. И подальше от дома, чтобы искры не попали на соломенную крышу. Ей надо было собрать дрова и найти трутницу. Если повезет, миссис Уивер сжалится над ней и поможет. Если нет, то придется делать все самой, как всегда…

Ее мысли были прерваны движением в дверях, и Марта тут же забыла обо всем на свете и словно приросла к земле.

Мистер Мирквуд держал на руках больного. Ох, она знала, что так и случится. Но одно дело знать, а другое – видеть собственными глазами. К тому же она не была готова к подобному зрелищу – к мертвенно-бледному лицу старика, к его рукам, бесцельно сложенным на груди, и к трепетавшему подолу его рубашки. И еще – к той ужасающей легкости, с которой молодой человек нес больного. Нес словно мешок с костями…

Так выглядел ее отец в последние месяцы жизни. И он так же сильно потерял в весе. А цвет лица был серовато-белым. Возможно, и мистер Расселл выглядел точно так же – его руки и ноги бесцельно болтались, когда фермер принес его разбившееся тело.

Что-то шевельнулось в душе Марты. Растаяла какая-то защитная пленка, словно ледяной покров во время весенней оттепели. Она сделала тихий вдох и почувствовала, как по щекам ее полились слезы.