Роза восторга

Через некоторое время размышления графа были резко прерваны сдавленным стоном Изабеллы. Этот звук быстро привел его в чувство, но не успел он понять, что случилось, как девушка подстегнула свою лошадь и пустила ее галопом, помчавшись по дороге в направлении к простиравшейся вдалеке пустоши.

– Изабелла, – рассерженно закричал он, но она не обратила на него внимания.

Воррик молча выругался, потом развернул лошадь, чтобы догнать рыцарей Эдрика и Беовульфа, которые уже вырвались вперед.

– Что-то случилось с каким-то животным, милорд, – крикнул сэр Эдрик через плечо. – Это единственное, из-за чего Изабелла так себя повела.

Вскоре это подтвердилось, как только граф догнал их. Изабелла уже спешилась и сидела, склонившись над бездомной собакой, которая лежала невдалеке от дороги. Воррик удивлялся, каким образом ей удалось заметить собаку, потому что та была чуть больше кошки, от которой остались кожа да кости, – до того она изголодалась. Девушка что-то тихо сказала ей, и так как собака оказалась дружелюбной и понятливой, она поднесла руку к ее носу, чтобы та привыкла к ее запаху. Собака попробовала лизнуть ей пальцы, и только тогда Изабелла начала ее осматривать, когда собака подняла голову.

– Тегн, пусть мужчины принесут повозку, – приказала Изабелла, взглянув на Воррика, как будто бросая ему вызов своим приказом.

Но он ничего не сказал. Неотложной необходимости вернуться в Рашден не было, кроме того, граф знал, что Изабелла имела склонность ухаживать за ранеными и больными животными, и, в любом случае, не повиновалась бы ему, если даже он приказал бы ей оставить собаку. По крайней мере, у нее появилась возможность подумать о чем-то другом, кроме лорда Лионела Валерекса.

Девушка заботливо взяла собаку, которая даже не сопротивлялась, положила на повозку, накрыв старой попоной и что-то мягко нашептывая ей на ухо.

– Бедная собачка, – сказала она, – потрепав и почесав ее за ухом. – Бедняжка, ты уже состарилась и теперь не годишься для охоты, поэтому тебя и бросили на произвол судьбы. Клянусь, что это так и есть. Эдрик, привяжи, пожалуйста, Цендрилону к повозке, а ты, Беовульф, принеси немного мяса из своей сумки. Я знаю, что ты там припас немного, но это бедное животное больше в нем нуждается, чем ты.

– Да, миледи.

– Миледи вы, надеюсь, не собираетесь проехать остаток пути в этой повозке? – подчеркнул Воррик. – В ней неудобно, и, к тому же, она грязная.

– Что значит грязь и дискомфорт по сравнению с тем, как страдает эта бедная собака? Неужели вы не видите, что она умирает с голоду? К тому же, она напугана, и ее надо успокоить. Я уверена, что вам этого не понять, милорд. Вы слишком самоуверенны, – сказала ему Изабелла. То, что она имела в виду, можно было понять двояко.

Граф поднял бровь и усмехнулся.

– Кажется, в тот день у колодца вас не слишком сильно смутила моя самоуверенность, миледи, – мягко напомнил он ей, и она зарделась от стыда и ярости, так как тут же вспомнила, с какой радостью отвечала на его ласки и поцелуи.

– Ах, не смейте напоминать мне этот день, – бросила она ему в лицо. – Вы не джентльмен, милорд.

– Ах, я могу быть нежным, Белла, очень нежным, если вы прекратите воспринимать меня в штыки.

– Я никогда не уступлю вам, Воррик. Вы ненормальный, если верите, что я вам отдамся. Прекратите называть меня Беллой! Я не давала вам права так меня называть.

– Хорошо. Но я не нуждаюсь в вашем разрешении. Я решил, что мы поженимся сразу, как только вернемся в Рашден.

Воррик не собирался этого говорить, но его вынудили. И он даже не знал, как это сорвалось у него с языка. Граф не хотел жениться. Это получилось только из-за того, что Изабелла всегда пыталась взять над ним верх. И сама эта мысль уязвила его гордость и тщеславие.

– Нет! – резко воскликнула девушка, неожиданно испугавшись, и сердце бешено забилось у нее в груди. – Нет, – повторила она, заставляя себя оставаться спокойной. – Это ложь. Вы специально лжете, чтобы досадить мне. Вы сказали, что до нашей свадьбы, по крайней мере…

Граф чуть было не поддался искушению согласиться, что он, действительно, только хотел позлить ее. Но, подумав, решил, что если король отдал приказ, рано или поздно ему придется жениться на Изабелле. Вряд ли Эдуард согласится разорвать помолвку, если он уже подписал контракт. А то, что кто-нибудь из них – Воррик или Изабелла – умрет до свадьбы, казалось маловероятным фактом. Кроме того, как сказал Кэрливел, Воррик, действительно, сгорал от желания. Он решил, что женится на ней – и дело с концом. Сейчас ей было четырнадцать, и девушка была уже достаточно взрослой, чтобы выходить замуж, и, возможно, когда она станет его женой и попадет в его полное распоряжение, то будет бояться изменить ему.

– Я передумал, миледи. Меня уже начинает утомлять ваш опекун. Он выслушивает ваши оскорбления. А в качестве мужа я смогу придержать ваш язык другим способом, который окажется для нас обоих более приятным, по-моему.

– Черт возьми, вы мечтаете, что я позволю вам прикоснуться к себе? Вы – сукин сын!

– Да, – Воррик посмотрел на нее откровенным насмешливым взглядом, как будто наказывая за то, что она оклеветала его рождение. – Неужели вы еще сомневаетесь, что так будет? – он негромко рассмеялся, когда девушка ему не ответила. – Успокаивайте свою собачку, миледи, – сказал он, прежде чем повернуться и уйти, – она дрожит так же, как вы.

Первое, что сделала Изабелла, когда они вернулись в Рашден – поместила собаку в одной из лучших конюшен, в той части, где был ее зверинец. Она взбила солому и сверху кинула старую попону. Потом заботливо положила на нее собаку, таким образом устроив ей постель. После этого она принесла еды и воды и поставила недалеко от собачки. Так же, как и в повозке, девушка потрепала ее и сказала что-то утешительное, потому что собака подняла голову и обнюхала ее. Вдруг она поднялась и набросилась на еду, которую принесла Изабелла. Пока собачка ела, девушка тщательно изучала ее тело, обнаружив бесчисленное количество мелких ссадин и одну глубокую рану. Было похоже на то, что ее жестоко избили. Сказав бедняжке еще несколько ласковых слов, от которых собака сразу же замахала хвостом и улеглась на свою постель, Изабелла собрала перевязочный материал и мази, положила их в ведро и вышла из конюшни. Девушка накрепко заперла дверь, чтобы собака не смогла убежать. За эти долгие годы она привыкла изолировать каждое вновь поступившее животное от других в ее зверинце, пока новичок не привыкнет к остальным. Кроме того, девушке необходимо было убедиться, что это существо не нападет на своих собратьев.

Позаботившись о собаке, Изабелла медленно пошла к замку, впервые размышляя о словах Воррика, произнесенных им во время путешествия. Действительно ли он собирался жениться на ней сейчас, не откладывая дальше? Или Воррик просто решил позлить ее? Ей необходимо, как можно быстрее, найти ответ на этот вопрос, и если граф собирался немедленно жениться, то у Лионела не будет времени поговорить с герцогом Глостером насчет расторжения их помолвки. Тем более, что этот вопрос мог решить только брат Ричарда, король Эдуард.

Девушка в отчаянии вздохнула. Со дня смерти родителей в ее жизни, кажется, все шло наперекосяк.

– Почему ты такая печальная, Изабелла? – к ней присоединился Кэрливел. Он смотрел на нее добрым задумчивым взглядом. – Что-нибудь не так с собакой?

– Нет. Мне кажется, что ничто ей так не поможет, как хорошая еда. У нее много шрамов и порезов, и одна глубокая рана, но это со временем заживет.

– Тогда что же, миледи? Отчего ваше лицо так опечалено?

– Ничего, Кэрливел, действительно.

– Полно, Изабелла. Неужели я не друг вам?

– Да, но вы еще и брат Воррика.

«Как глупо!» – про себя ругнулся Кэрливел и, обращаясь к ней, спросил:

– И что же брат сделал?

– Ничего. Просто он заявил, что мы немедленно поженимся, – в голосе Изабеллы послышались горькие нотки. – Сначала он говорил мне, что до нашей свадьбы, по крайней мере, год или два, а сейчас, кажется, он изменил свое решение.