Сапожок Принцессы

– Дайте ему что-нибудь, сэр Эндрью. Я буду прекрасно себя чувствовать там, все видя и оставаясь невидимой.

Она кивнула Брогару, соблаговолившему подняться в мансарду и встряхнуть лежавшую на полу солому.

– Могу ли я молить вас, мадам, не совершать безумных поступков? – спросил сэр Эндрью, когда Маргарита уже собралась подняться по лестнице. – Помните, это место кишит шпионами. Прошу вас, не показывайтесь сэру Перси, пока не убедитесь, что вы остались вдвоем.

Сэр Эндрью понял, что его слова излишни. Маргарита была настолько спокойна, с такой ясной головой, какая не часто бывает в таком положении у мужчин. Глупо было опасаться, что она может поступить опрометчиво.

– Нет, – ответила она, пытаясь быть как можно приветливей. – Это я вам могу обещать. Я не подвергну опасности ни жизнь моего мужа, ни его дело. Я не выйду при посторонних. Не бойтесь, я найду возможность помочь ему таким способом, в каком он больше всего будет нуждаться.

Брогар вновь спустился в комнату, и Маргарита была готова отправиться в свое убежище.

– Не рискую поцеловать вашу руку, мадам, с тех пор как я ваш лакей, – сказал сэр Эндрью, когда она уже начала подниматься. – Но, прошу вас, не падайте духом. Если я не перехвачу Блейкни в течение получаса, то вернусь в надежде найти его здесь.

– Да. Так будет лучше всего. Мы можем себе позволить полчаса подождать. Шовелен не сможет быть здесь раньше. Дай Бог, чтобы я или вы увидели Перси до того. Удачи вам, друг мой! Не беспокойтесь обо мне.

Она легко поднялась по расхлябанным деревянным ступеням, ведущим в мансарду. Брогар уже забыл о ней. Она могла устраиваться там поуютней или не устраиваться, как ей будет угодно. Сэр Эндрью смотрел на нее до тех пор, пока леди Блейкни не вошла на чердак. Она задернула рваную занавеску, и молодой человек увидел, как прекрасно она устроилась, чтобы все видеть и слышать, оставаясь невидимой.

Он хорошо заплатил Брогару, старому грубияну не было смысла выдавать ее. После этого сэр Эндрью направился к выходу. В дверях он еще раз обернулся и посмотрел на мансарду. Нежное лицо Маргариты глянуло на него, и он с радостью отметил, что она выглядит очень спокойной и даже ласково улыбается. Последний раз на прощание кивнув ей, он вышел в ночь.

ГЛАВА XXIV

ЗАПАДНЯ

Следующие четверть часа прошли бесшумно и незаметно. Брогар занимался уборкой стола, готовясь к встрече новых гостей.

Поскольку Маргарита наблюдала за этими приготовлениями, минуты текли для нее не очень утомительно и даже приятно. Это подобие ужина предназначалось для Перси, Брогар явно не был равнодушен к высокому англичанину, потому что старался сделать свой стол как можно более привлекательным. Он даже достал из каких-то тайных закутков старого посудного шкафа нечто похожее на скатерть. А когда, встряхнув, увидел на ней большое количество дыр, приложил немало усилий для того, чтобы скрыть, по возможности, ее позор, тщательнейшим образом разложив на столе.

После этого он достал салфетку, тоже старую и рваную, но обладающую достаточной степенью чистоты, и старательно вытер все стаканы, тарелки и ложки, поставленные на стол.

Маргарита не могла не улыбнуться, наблюдая за приготовлениями, которые Брогар совершал под неизменный аккомпанемент ворчливых чертыханий. По всей видимости, высокий рост и тугой кошелек англичанина весьма пленили его, иначе он, свободный гражданин Франции, вряд ли стал бы беспокоиться из-за какого-то там sacrés aristos.

Когда стол был готов, Брогар осмотрел его с явным удовлетворением. Затем подолом рубахи смахнул с одного из стульев пыль, помешал в котле, подбросил в огонь свежую вязанку прутьев и тяжело вышел из комнаты.

Маргарита осталась наедине со своими мыслями. Она расстелила поверх соломы дорожный плащ и чувствовала себя вполне комфортабельно: солома была свежая, а отвратительный запах снизу – намного менее резким.

В этот момент она была почти счастлива. Счастлива оттого, что видела через рваную занавеску убогий стул, дырявую скатерть, стакан, тарелку и ложку и более ничего. Но эти уродливые, искореженные вещи всем своим видом, казалось, говорили, что тоже ждут Перси Скоро, очень скоро он будет здесь, и, если больше никто не появится, она окажется с ним наедине в этой странной комнате.

Эта мысль была столь божественна, что Маргарита закрыла глаза, чтобы ничто не мешало ей. В течение нескольких минут она будет с ним наедине! Она сбежит по лестнице, он увидит ее! Затем он сожмет ее в объятиях и поймет, как рада она ему, как рада умереть за него, и что никогда еще на всей земле не бывало подобного счастья!

А что дальше? Она не могла даже смутно представить себе этого. Она, конечно, знала, сэр Эндрью прав, Перси сделает все, чтобы завершить начатое. Находясь здесь, она ничего не может сделать, кроме как предупредить его об опасности, сказать ему, что Шовелен идет по следу. А затем она постарается все же отговорить его от рискованной, отчаянной миссии. Но как это сделать? Ей нельзя даже взглядом попытаться удержать его. Нет, она будет послушной, что бы он ей ни сказал, даже если он прогонит ее. Она будет все равно ждать в страшной лихорадке, пока он будет идти, быть может, на верную смерть. Но это перенести намного легче, чем мысль о том, что он никогда не узнает, как сильно она любит его. Без этого она ни за что не сможет обойтись. Даже эта грязная комната будто ждет его, будто говорит, что он вот-вот появится.

Неожиданно до ее чуткого слуха донесся звук приближающихся шагов. Сердце ее дико встрепенулось от радости! Неужели наконец Перси?! Нет, шаги были не так медленны и не так тверды, как его. Кроме того, ей показалось, что она слышит шаги двух разных людей. Да! Так и есть, это идут двое. Возможно, какие-нибудь прохожие или…

Но времени для предположений более не осталось, так как в следующий момент раздался настойчивый стук в дверь. Затем она с силой распахнулась и жесткий командный голос прокричал:

– Эй, гражданин Брогар, сюда!

Маргарита не видела вновь прибывших, через дыры в занавеске ей была видна лишь небольшая часть комнаты.

До нее донеслись шаркающие шаги вышедшего с обычными чертыханиями Брогара, который, увидев незнакомцев, замер посреди комнаты в зоне видимости Маргариты и, поглядев на пришедших с еще большим презрением, чем к недавним своим гостям, прохрипел:

– Sacrée soutane! [25]

Сердце Маргариты будто остановилось. Ее и без того большие глаза увеличились невероятно, когда она увидела, кто решительно подошел к Брогару. На нем были сутана, широкополая шляпа и туфли с пряжками – обычные атрибуты французского кюре. Оказавшись рядом с трактирщиком, он на мгновение распахнул сутану, показав чиновничий трехцветный шарф, увидев который Брогар моментально переменил презрение на подобострастную покорность.

От появления этого кюре у Маргариты, казалось, застыла кровь в жилах. Она не могла видеть его лица, затененного широкополой шляпой, но она узнала эти тонкие костлявые ручки, этот скользящий шаг, эту сутулость! Это был Шовелен!

Ужас возникшей ситуации буквально парализовал Маргариту. Тяжелое разочарование, страх от неясности своих дальнейших действий совершенно разбили ее, потребовалось сверхчеловеческое усилие, чтобы не упасть в обморок.

– Тарелку супа и бутылку вина, – потребовал Шовелен. – И вон отсюда, понял? Я хочу остаться один.

Брогар повиновался на этот раз молча и без всякого ворчания. Шовелен сел за стол, приготовленный для высокого англичанина, и трактирщик покорно засуетился вокруг, подавая вино и наливая суп. Человек, вошедший вместе с Шовеленом и до сих пор не видимый Маргарите, оставался около двери.

По резкому жесту Шовелена Брогар поспешил уйти в другую комнату, после чего новый гость подозвал к себе стоявшего у двери.

В нем Маргарита сразу узнала Дега, конфиденциального секретаря Шовелена и его порученца, которого раньше часто видела в Париже. Последний пересек комнату и на несколько мгновений задержался у двери, за которой только что скрылся Брогар.