Забытая история любви

Она увидела, что и графиня улыбается, как видно, довольная тем, что капитан оказывает ей внимание.

— Сэр, — сказала София. — У меня не было приключений.

— В таком случае, — ответил он, — нужно восполнить этот пробел.

Мори молча слушал с безучастным видом, но София чувствовала тяжесть взгляда его серых глаз и даже обрадовалась, когда молодая горничная появилась в дверях и сообщила, что обед готов.

Однако облегчение ее было недолгим. Капитан предложил ей руку:

— Позвольте проводить вас.

Она не могла отказать ему, не обидев почти всех присутствующих, поэтому, кивнув, встала, но забыла про перчатки Мори, которые лежали под ней, и одна из них упала на пол. Капитан Гордон наклонился и поднял ее.

— Что это?

София растерялась. Не зная, что отвечать, она потупила глаза, отчаянно пытаясь придумать приличествующее объяснение, но, прежде чем это ей удалось, она увидела два сапога — Мори подошел к креслу и взял вторую перчатку.

— А я думал, что потерял их.

— Они ваши? — спросил капитан Гордон.

— Да. Вы же не думаете, что это перчатки госпожи Патерсон? — Тон его отрицал всякую связь между перчатками и Софией, однако это не помешало капитану посмотреть на него с особенным любопытством фехтовальщика, оценивающего нового противника.

Капитан слегка улыбнулся.

— Нет. — И, взяв пальцы Софии в свои, сказал: — Таким рукам нужна защита понежнее. — Он протянул вторую перчатку Мори. — В следующий раз запоминайте, где оставляете их, а то, неровен час, потеряете.

Мори ответил:

— Это вряд ли. — Он взял перчатку, сложил ее со второй и засунул за ремень. — Я не так-то просто теряю то, что принадлежит мне.

Сказав это, он отступил в сторону, пропуская Софию, взявшую руку капитана Гордона, и с едва заметной улыбкой последовал за ними.

Глава 12

«Ну вот, — удовлетворенно подумала я, распечатывая только что написанные страницы. — Теперь у Софии сердечные дела такие же запутанные, как и у меня». Мне пришлось разбираться с возвращением Стюарта, пусть теперь она разбирается с возвращением капитана Гордона. Правда, Джон Мори ответил на вызов совсем не так, как Грэм. «Преимущество писателя заключается в том, — подумала я, — что он может заставить своих персонажей поступать так, как настоящие люди никогда не поступают».

Принтер затих, я закрыла ноутбук, откинулась на спинку стула, подняла руки и с наслаждением потянулась.

Который час, я не знала. За окном уже рассвело, но небо оставалось таким серым, что определить, как высоко солнце поднялось над тучами, возможности не было.

Я знала только то, что уже утро, что я проработала всю ночь и все, что мне сейчас нужно, — это тост, стакан сока и несколько часов сна. Поэтому, когда за окном мелькнула темная фигура человека, первым моим желанием было не ответить на стук и сделать вид, будто меня нет дома. Но возобладало любопытство.

— Я вам обед принес, — сказал Стюарт, стоявший у порога с неотразимой улыбкой и чем-то завернутым в газету и издающим такой аппетитный запах, что у меня слюнки потекли. Это не было предложением мира, поскольку Стюарт, а я не сомневалась в этом, не считал, что в чем-то передо мной виноват, но за горячую жареную картошку с рыбой я готова была простить все.

— Входите. — Я открыла дверь шире. — Вы, кстати, очень вовремя, только для меня это не обед, а завтрак.

Стюарт удивленно поднял черную бровь.

— Сейчас полвторого.

— Как? Уже?

— Вы что, никогда не спите?

Я забрала у него рыбу с картошкой и пошла на кухню, пока он снимал куртку у двери. Раскладывая еду на тарелки, я сказала:

— На меня вчера нашло. Не хотела прерываться.

Глаза его заблестели, как будто я отпустила сальную шуточку.

— Со мной такое тоже иногда бывает. Не с письмом, но случается, — признался он с улыбкой Казановы.

Решив позволить ему насладиться своим остроумием, я не стала комментировать его двусмысленную шутку и протянула тарелку.

— Извините, придется вам есть стоя или сидя у камина, — сказала я. — На столе места нет.

— Я вижу. — Он выбрал кресло, сел и кивнул на ворох бумаг, наваленных на столе. — Много еще осталось?

— Не знаю, готова пока, наверное, только треть. Я никогда не знаю, какой большой получится книга, пока не поставлю последнюю точку.

— А вы разве работаете не по плану?

— Нет. Я пробовала, но у меня так не получается. — Мои персонажи отказывались подчиняться какому-либо расписанию. Лучше всего они себя чувствовали, когда сами решали, когда появляться на странице.

Стюарт усмехнулся.

— Я тоже не силен в планировании. Грэм у нас в семье самый организованный.

— Грэм? — Я открыла дверцу «Аги» и помешала уголь несколько более усердно, чем было нужно. — Мне он показался приятным человеком.

— Да, он такой и есть. — Мои слова явно пришлись по душе Стюарту. — На моих глазах он вышел из себя один-единственный раз. Когда играл в регби. Да и то наверняка потом извинялся перед каждым, кому на ногу наступил.

Значит, я не ошиблась, предположив, что Грэм раньше занимался спортом.

— Он играл в регби?

— Да, чуть не ушел в профессиональный спорт.

Захлопнув дверцу печки, я с тарелкой в руке подошла к Стюарту.

— В самом деле?

— Да, его брали в команду, даже бумаги почти подписали, но потом умерла мама, и отец… Ну, у отца тоже не все гладко было. А чтобы заниматься регби, Грэму пришлось бы уехать, поэтому он отказался от предложения и остался в университете. Потом стал преподавать. Не сказал бы, что именно об этой работе он мечтал, но жалоб от него я не слышал. Он слишком ответственный. И работой занимается, и об отце заботится. Он приезжает к нему раз в неделю. — Тут он посмотрел в сторону и усмехнулся. — На меня ему уже плевать.

Я могла бы сказать ему, что это не так, но не стала. Усердно глядя в тарелку, я поинтересовалась как бы между прочим:

— Наверное, он не был женат?

— Кто? Грэм? И не собирался даже. — Его первоначальная веселость постепенно сменилась чем-то наподобие подозрения. — Почему вы спрашиваете?

— Просто любопытно. — Дабы умиротворить его ущемленное эго, я спросила: — А вы? Были женаты?

Вернувшись к любимой теме, он покачал головой.

— Нет. Пока. — Не в силах противиться искушению направить разговор в интересующее его русло, он поймал мой взгляд и прибавил томным голосом: — Я ждал встречи с правильной женщиной.

Но я и на эту удочку не клюнула.

— Как там Лондон?

— Ужас. Для нас сейчас горячая пора. Завтра вечером я снова улетаю, в Амстердам, а оттуда в Италию.

По крайней мере в этом он был похож на моего капитана Гордона: появился, чтобы повлиять на сюжет, и исчез.

Он начал рассказывать, чем занимался в Лондоне, но я почти не слушала его, пытаясь подавить зевок, который отдавался в ушах громким барабанным боем. Стюарт, не замечая этого, продолжал говорить. Я хоть и старалась из вежливости следить за его рассказом, чувствовала, что меня неудержимо клонит в сон. Бессонная ночь все же взяла свое. Положив голову на спинку кресла, я кивнула на какие-то слова Стюарта.

И это последнее, что я могу вспомнить об этой встрече.

Когда я проснулась в той же позе, в которой заснула, кресло напротив меня было пустым. Дневной свет сменился сумерками. Пошевелившись, я поняла, что Стюарт оказался большим джентльменом, чем можно было предположить. Он достал из комода покрывало и укрыл меня. А на кухне в холодильнике я обнаружила свою недоеденную рыбу с картошкой на тарелке, затянутой пленкой, чтобы можно было разогреть.

Хотя я порядком и разозлилась на Стюарта вчера, после такого продолжать сердиться уже не могла. И я почувствовала лишь легкий укол раздражения, когда чуть позже раздался телефонный звонок и я услышала в трубке голос доктора Уэйра:

— Я встретил Стю Кита возле «Килли». Он сказал, что, когда уходил от вас, вы спали, поэтому я решил сперва позвонить.