Грешные намерения

Он велел ей расшнуровать корсет и распустить волосы, что она и сделала.

Сайленс вышла из спальни Очаровательного Микки О'Коннора с распущенными волосами. Его спальня находилась над тронной комнатой, и в холле около нее она натолкнулась на служанку — первую женщину, которую видела здесь. Служанка посмотрела на нее, а потом поспешно отвела глаза и продолжила натирать разноцветный мраморный пол. Натирать ярд за ярдом этот поразительный мраморный пол? Если так, то Сайленс не завидовала этой женщине.

— Сюда, мисс, — окликнул ее мужской голос.

Она подняла глаза, Гарри ждал ее. В его глазах она увидела жалость.

Сайленс расправила плечи.

— Спасибо. Стражник заколебался.

— Не хотите ли привести себя в порядок? — Он упорно отводил взгляд от верхней части ее груди, видневшейся в расстегнутом корсаже.

— Нет, — прошептала Сайленс. — Нет, спасибо. Очаровательный Микки ясно объяснил, что приводить себя в порядок ей не разрешается. Гарри несколько минут беспомощно смотрел на нее, а затем кивнул. Он повернулся и повел ее вниз по изогнутой мраморной лестнице. Другие обитатели этого дома уже встали, потому что солнце давно взошло, и по выражению их лиц было видно, как они относятся к Сайленс. Некоторые, как и Гарри, смотрели на нее с жалостью. Некоторые, в основном женщины, с завистью. Но большинство — с презрением; один смелый парень даже решился подмигнуть ей, но Гарри тут же швырнул его об стену. Гарри открыл входную дверь.

— Если вам чего-нибудь потребуется, мисс, только попросите, — шепнул он, когда она проходила мимо него.

— Спасибо, — вежливо ответила она, — но я получила все, за чем приходила.

И она вышла в яркое, безжалостное сияние солнца.

Очаровательный Микки был очень точен в своих указаниях, поэтому, делая шаг за шагом, она шла по середине грязной улицы в Сент-Джайлсе, а ее длинные волосы развевались на ветру. Она не смотрела по сторонам, ее взгляд был устремлен только вперед, возвращавшиеся с ночной работы проститутки кричали ей вслед оскорбительные слова.

Закрыв глаза и сердце, она ничего не слышала и ничего не видела, пока прямо перед собой не увидела лицо Темперанс, по которому текли слезы.

Сайленс только вздохнула и почувствовала, как слезы жгут и ее глаза. Но она дошла до конца улицы, все было сделано, как надо. Она выполнила его указания, сделала все, как он велел, и он выполнит свою часть сделки.

Только ее жизнь больше никогда не станет прежней.

Глава 12

Наемная карета ехала обратно к Уэппингу. Темперанс прижимала к себе Сайленс и осторожно зашнуровывала ее корсаж. Сайленс молчала, но ее дыхание было прерывистым, и Темперанс чувствовала, как на ее пальцы капают слезы.

— Тебе не нужен доктор? — наконец спросила Темперанс.

— Нет. Нет, я хорошо себя чувствую, — прошептала Сайленс. Это настолько не соответствовало ее состоянию, что глаза Темперанс снова наполнились слезами. Она решительным жестом смахнула их. Сейчас не время поддаваться ужасу и состраданию. Она должна быть сильной ради Сайленс.

— Что… — она собралась с духом, — что он сделал с тобой, моя дорогая?

— Совсем ничего, — уныло сказала Сайленс. — Он даже не дотронулся до меня.

Темперанс хотела возразить, но сдержалась. Совершенно ясно, Очаровательный Микки что-то сделал с Сайленс и совершенно ясно, что она не могла рассказать об этом прямо сейчас. Прошло несколько минут, во время которых Темперанс расчесывала длинные каштановые волосы сестры. Она заплела их в косу и с помощью своих шпилек уложила короной на голове Сайленс. Сестра прильнула к груди Темперанс, и Темперанс гладила ее, как будто та была ребенком. Спустя некоторое время она решилась:

— Дорогая моя, зачем тебе вздумалось идти к этому человеку?

Сайленс вздохнула, это был вздох отчаявшегося и одинокого человека.

— Я должна была спасти Уильяма.

— Но почему ты сначала не пришла ко мне? Мы бы все обсудили, и, может быть, нашли бы другой способ помочь Уильяму. — Темперанс старалась говорить спокойно, но в ее голосе проскальзывало отчаяние.

— Ты была так занята, — тихо сказала Сайленс. — Приютом, детьми, лордом Кэром и поисками нового попечителя.

Ее слова, словно ножом ударили Темперанс по сердцу. Как она могла так увлечься другими делами, что ее родная сестра и не подумала обратиться к ней за помощью?

— Это ничего не изменило бы, — прошептала Сайленс, закрывая глаза. — Я должна была пойти к Очаровательному Микки. Я должна была заключить с ним сделку.

И знаешь, это получилось.

— Что получилось, дорогая?

— Я увидела Очаровательного Микки. Я заключила ним сделку. Он сказал, что вернет груз, украденный с «Финча».

Темперанс тоже закрыла глаза. Она надеялась, что король пиратов сдержит свое слово, но, даже если произойдет чудо и он сделает это, для Сайленс ничего не изменится.

Ее сестричка опозорена.

Лазарус встал всего за несколько минут до того, как у двери его спальни разгорелся спор. Он сидел в халате за письменным столом и смотрел, как открывается дверь его спальни.

В комнату вошла Темперанс. За нею — Смолл.

Лазарус только взглянул на следы слез на лице Темперанс и сказал камердинеру:

— Оставь нас.

Смолл поклонился и закрыл за собой дверь. Лазарус медленно поднялся с кресла.

— Что случилось?

Она смотрела на него, и в ее золотистых глазах он видел трагедию.

— Сайленс… О Боже, Лазарус, Сайленс…

Он отметил, что никогда раньше она не называла его по имени.

— Рассказывайте.

Она закрыла глаза, словно набираясь сил перед своим рассказом.

— Она решила попытаться вернуть груз, украденный с корабля Уильяма, ее мужа. Она отправилась к главе портовой банды гангстеров, к человеку по имени Микки О'Коннор…

Во время поисков в Сент-Джайлсе до Лазаруса доходили слухи об отчаянном портовом грабителе. Этот человек был опасен. Кэр задумался.

— И?

Серебряная слезинка прокатилась по ее щеке и, блеснув в луче света, упала на пол.

— Он согласился вернуть груз… но за плату.

Жизненный опыт циника подсказывал Кэру, что это за плата, но он все же спросил:

— За какую?

Темперанс распахнула глаза, сиявшие золотом.

— Он заставил ее провести с ним ночь.

Лазарус вздохнул, услышав подтверждение своему предположению. Он никогда не видел эту Сайленс, ничего о ней не знал, а если бы и знал, никогда бы не побеспокоился о ней. Если бы только она не была сестрой Темперанс.

Это коренным образом меняло дело.

Странная вещь это сочувствие. Он никогда раньше не испытывал его. Он осознал, что несчастье Темперанс и его несчастье. То, что заставляло кровоточить ее сердце, до крови сжимало и его душу.

Он протянул к ней руки:

— Идите сюда.

Темперанс устремилась в его объятия, и он прижал ее к своей груди, крохотные иголочки сладкой боли покалывали его кожу, обнаженную распахнувшимся халатом. От Темперанс исходил аромат рассвета и женщины.

— Мне жаль, — ласково говорил он, эти слова прежде были незнакомы его языку. — Мне так жаль.

У нее вырвалось рыдание.

— Когда я сегодня утром пришла домой, Уильям сказал, что Сайленс не возвращалась со вчерашнего дня. Он подозревал, что она отправилась к О'Коннору, но появляться на территории этого бандита по ночам слишком опасно.