Дева и плут (ЛП)

По кивку Гаррена Саймон опустил меч. Сестра открыла глаза и подняла голову, а Иннокентий, соскочив на землю, громко залаял. Когда сестра подтянулась к краю телеги, Саймон взял ее на руки, явно приложив для этого меньше усилий, чем когда держал меч, и помог спуститься.

— А, это вы, лорд Ричард, — сказала она. — Мы боялись, что нас преследуют грабители.

Под стременами лошади Ричарда скакал на своих коротеньких лапках Иннокентий и, щелкая зубами, никак не мог дотянуться до его сапог. «Давай, парень, прыгни чуть выше», — подумал Гаррен. — «Ты почти достал».

— Как видите, я не грабитель, а смиренный паломник, как и все вы. — Чтобы перекричать лай Иннокентия, ему пришлось повысить свой и без того пронзительный голос. Он бросил на пса злобный взгляд. — Когда я молился за брата, то получил указание свыше присоединить свой голос к вашим мольбам перед Господом и Блаженной Лариной.

Гаррен с отвращением смотрел, как из-за кустов один за другим выходят паломники, кланяясь Ричарду, как одному из Редингтонов, с уважением, которого он не заслуживал. Иннокентий и то лучше разбирался в людях.

— А где девчонка? — спросил его Ричард. — Что ты с нею сделал?

Гаррена куснуло чувство вины.

— Я — ничего. А ты?

Ричард с невинным видом приподнял брови.

— Гаррен, я всего лишь интересуюсь, в добром ли здравии те, кто находится под твоей защитой. Или Уильям заплатил тебе только за то, чтобы ты заботился о себе и его послании?

Послание. То, которое Ричард пытался выхватить у него из рук. Что там написано? Судя по устроенной спешке, Ричард каким-то образом выяснил это, когда они ушли. А судя по тому, как сверкали его глаза, речь там велась о вопросе жизненной важности.

***

Увидев девчонку среди кланяющихся пилигримов, Ричард понял, что успел забыть, какая она соблазнительная. Губы могли бы быть и посочнее, думал он, поглядывая на нее сверху вниз, но зато какие налитые груди… Он ощутил стеснение в паху и заерзал в седле, гадая, успел ли Гаррен ее испортить.

— Доминика.

Она обошлась без вежливых реверансов и просто кивнула.

— Здравствуйте, лорд Ричард. Как поживает ваш брат?

Брат, брат… Неужели всем наплевать на то, что после стольких часов в седле у него ломит все кости?

— Был жив перед моим отъездом. — Он сдержал улыбку. Было непросто изображать печаль, когда внизу тявкала собака. — Впрочем, кто знает, что случилось за те несколько дней, что я провел в дороге.

— Бог даст, с ним все будет хорошо. — Когда девчонка не улыбалась — а сейчас она не улыбалась, — то становилась похожа лицом на угрюмую старую ворону, которая стояла рядом. Как же зовут эту монашку? Она явно мнила себя святее папы римского, и это фальшивое благочестие раздражало его до крайности.

— Ну да, разумеется, Господь творит чудеса, — ответил он.

— Мы непрестанно молимся о его здоровье, — сказала монашка. Он вспомнил ее имя. Сестра Мария.

— И о моем, я надеюсь, тоже, — проворчал он.

— Мы молимся обо всех божьих созданиях, лорд Ричард. — Своим вялым карканьем старая ворона извещала, что он не важнее дворняжки, которая отиралась рядом. Такому же непомерному высокомерию она обучила, вместе с чтением и письмом, и эту маленькую шлюшку Доминику. А ведь этой жалкой монашке и подкидышу положено радоваться, что такой высокородный господин, как он, снисходит до разговора с ними.

— Скоро будем обедать, — сказал Гаррен. — Саймон, Ральф, Джекин, давайте пока вытащим телегу на дорогу.

Дождавшись, пока они отойдут подальше, Ричард спешился и отвесил псу смачного пинка по морде, с удовлетворением слушая, как тот заскулил. Девчонка, вскрикнув, упала на колени и принялась его утешать.

Возможно, теперь до нее дошло, что со своим господином нужно считаться.

Она обнимала животное, тиская его точно ребенка, а он тем временем вылизывал ее лицо. Какая мерзость. Ричард хотел было приказать, чтобы она отпустила пса, но потом решил, что будет безопаснее, если он останется у нее на руках.

— Расскажи, как проходит твое путешествие, Доминика.

Взгляд заносчивых синих глаз прошелся по нему вскользь, словно он не заслуживал внимания. Отец смотрел на него точно так же.

— Мне нужно помочь с обедом, милорд.

— Не заставляй меня приказывать, Доминика. Что нового ты узнала за время паломничества?

Он ожидал, что она пристыженно покраснеет, что свидетельствовало бы о ее грехопадении, но вместо этого она улыбнулась.

— О, я узнала, что мир велик и прекрасен, милорд. И полон удивительных вещей.

— Каких, например?

Он попытался подцепить ее под локоть, но она, прижимая к себе пса, отклонилась назад и увернулась.

— Мы шли ровно той же дорогой, что и вы, милорд. Нас грело солнце. Обдувал ветер. Трава была высокая, по пояс. Мы прошли почти шесть миль и, если бы вы нас не задержали, к вечерне были бы в Лискерде.

Ее голос сочился презрением. Ничего, скоро он научит ее уважать себя.

— А что ты писала во время путешествия, Доминика?

— Ничего интересного, милорд.

Опять «ничего интересного». Других слов они, что ли, не знают?

— Ты ведь согласна, что слова обладают магической силой? С их помощью можно как созидать, так и разрушать. Ты недавно записала кое-что примечательное, да, Доминика?

Глаза ее настороженно блеснули. Хорошо.

— Я записываю только слово Божье, лорд Ричард.

— О, не только. Еще ты записала слова моего брата. В послании, которое несет наемник.

Побледнев под своим крестьянским загаром, приобретенным за время пути, она оглянулась через плечо и понизила голос.

— Что он вам рассказал?

Ну нет. Сперва он ее подразнит.

— А может, брат диктовал тебе одно, а записывала ты совсем другое? Тебе известно, что ложь — это грех?

— Я вас… не понимаю.

Он удовлетворенно улыбнулся. Теперь, когда он припугнул ее, смотреть ей в глаза стало проще. Маленькая ведьма оказалась достаточно сметлива, чтобы почуять опасность.

— О, ты прекрасно меня понимаешь. — Он закинул руку девчонке на плечи и, краем глаза следя за зубами пса, позволил ладони повиснуть над ее грудью. — Но ты можешь помочь мне забыть о том, что ты знаешь, Доминика.

Не успел он опомниться, как в живот ему вонзился ее локоть.

— Лорд Ричард, даже если мы с вами забудем, Господь будет помнить. Deo gratias. — И она на пару со своей дворняжкой умчалась прочь.

— Ричард! — взревел Гаррен. — Иди ешь. Нам скоро выходить.

Ричард поморщился. Шлюшка ударила его в живот. Еще одна вещь, за которую она ответит, когда он уложит ее на спину.

***

На этот раз Господь подвел меня, думала Доминика, с безопасной дистанции наблюдая за лордом Ричардом.

Она сбежала, но недостаточно далеко и недостаточно быстро. Они с Гарреном окажутся в безопасности только добравшись до усыпальницы. Но до нее еще много дней и миль ходу.

И теперь с ними идет лорд Ричард.

Слава Богу, Гаррен не знает о содержимом послания. Граф в мудрости своей оградил его от этого знания, и она была рада хранить его секрет. Не только из благодарности за все те милости, которые монастырь видел от Редингтонов, но и по причине какого-то другого, неясного чувства. Такого, которого она не испытывала к лорду Ричарду.

Однако, пока послание было у Гаррена, ему грозила опасность. Кем бы он ни был, святым или дьяволом, она не могла допустить, чтобы с ним приключилась беда. Обещание, данное лорду Уильяму — достаточный повод, чтобы защищать его. Были и другие поводы, но о них она не хотела думать.

— Выходим! — крикнул Гаррен.

Лорд Ричард, не обращая внимания на его приказ, нагнал ее.

— Садись со мною в седло. Моя лошадка легко вынесет двоих.

Гаррен забрал у него поводья и отвел лошадь назад.

— Добро пожаловать в паломничество, Ричард. Мы идем пешком.

Ненависть, которая сверкнула в его глазах при взгляде на Гаррена, прибавила Доминике решимости. Надо постараться выкрасть послание сегодня же ночью. Потом она скажет лорду Ричарду, что оно все время было у нее и что Гаррен ничего не знает. Так она отведет от него опасность, а уж ее саму как-нибудь защитит Господь.