Навсегда

Взглянув на куртку Дэниеля, к которой была приколота шерифская звезда, Ханна сочувственно заметила.

– О да, я думаю, у вас не так уж много свободного времени для самого себя. Я имею в виду вашу должность шерифа.

Ее сочувствие заставило его устыдиться того, что он слегка покривил душой. Жалость к самому себе помешала ему пойти утром в церковь, а вовсе не работа. Вместо того, чтобы облачиться в праздничный костюм, он сидел у себя на крыльце и все думал о Дженни.

– Да, не так уж много, – согласился он. – Вот и сейчас я спешу.

Зачем он это сказал, ругал он себя. Как же ему удастся отделаться от мыслей о Дженни, если он удирает от других женщин? Тем не менее, когда Ханна направилась дальше вниз по пыльной улице, он не сделал никакой попытки удержать ее.

Больше нигде не задерживаясь, Ханна дошла до самого конца города, оставив позади последний дом. Она остановилась и стала вглядываться в горы. Должно быть, Джеб отъехал уже далеко отсюда. Ханна сморгнула непрошенную слезинку.

Когда Ханна после вечерней службы, выйдя из церкви, спускалась по лестнице, она услышала, как его преподобие Солтерс окликнул ее. Молодая женщина остановилась, ожидая, пока он подойдет к ней.

– Окажите мне честь, позвольте проводить вас до пансиона.

Ханна вспомнила гнетущее чувство одиночества, которое мучило ее днем, и хотела уже принять предложение священника. Но ее опередила Иоланда.

– Ох, ваше преподобие, мне просто необходимо обсудить с вами один очень личный вопрос, – Иоланда так и сверлила Ханну взглядом.

Его преподобие, казалось, не обратил внимания на ее слова. Но, тем не менее, Ханна все же ответила так, как того и ожидала Иоланда:

– Ваше преподобие, я прекрасно доберусь сама. Отсюда до пансиона не так уж и далеко.

Солтерс нахмурился.

– Может быть, мы сможем поговорить, когда я вернусь, – обратился он к Иоланде, – а миссис Барнс уже будет дома в безопасности.

– Как благородно с вашей стороны, ваше преподобие, – отозвалась Иоланда. – Вы так беспокоитесь обо всех прихожанах. Однако не волнуйтесь, – она подтолкнула вперед своего мужа. – Мистер Грэхем будет рад проводить миссис Барнс и убедиться в ее безопасности.

– Я доберусь сама, – поспешно сказала Ханна, – сейчас не так уж темно.

– Пустяки, – поспешно сказала Иоланда, предупредив попытку его преподобия Солтерса вставить слово. – Мы с мистером Грэхемом не сможем уснуть, если позволим вам пойти одной.

Его преподобию ничего не оставалось как безропотно подчиниться Иоланде, которая потащила его обратно в сумрак церкви, в то время как мистер Грэхем любезно предложил Ханне руку.

– В действительности в этом нет необходимости, – попыталась она еще раз убедить его.

– О нет, моя дорогая, уверяю вас, я должен это сделать. Ради всеобщего спокойствия я провожу вас.

И с этими словами они направились к пансиону, не обменявшись по дороге ни словом. Ханна была уверена, что муж Иоланды дождался, пока она зайдет в здание и закроет за собой дверь. И только убедившись в ее безопасности, он отправился назад.

В тускло освещенном коридоре она чуть не столкнулась с Амандой Армен.

– Вам понравились песнопения, дорогая? – Ханна удивилась, как такой безобидный вопрос так неприятно прозвучал в устах этой женщины.

– Да, очень, – ответила Ханна и направилась вверх по лестнице, слегка опираясь рукой о холодные, недавно отполированные перила.

На верхней площадке ее ждал Джекоб Армен.

– Миссис Барнс?

Хотя его слова означали не более, чем вежливое приветствие, Ханна остановилась на полпути:

– Мистер Армен?

Запах, исходивший от перил, начинал раздражать ее. Было очевидно, что Армен хочет о чем-то спросить ее, но не решается. Впрочем, колебание его было минутным.

– Не хотели бы вы поговорить об оплате? – обратился он к Ханне.

– Я… я полагала, что мистер Уэллз обо всем договорился с вами. – Во взгляде Ханны сквозила тревога.

– На самом деле, моя дорогая, он не сделал этого, – извиняющимся тоном проговорил мистер Армен. Затем, смущенно потеребив свои усы, он сказал. – Ну, я думаю, мы можем обсудить это позже. А сейчас вам надо отдохнуть.

Что-то заставило Ханну обернуться, и она увидела внизу у лестницы ухмылявшееся лицо Аманды Армен. Ханну бросило в жар. Охваченная недоверием, она опять посмотрела на мистера Армена.

– Я не могу воспользоваться вашей добротой. Я сейчас же покину пансион.

– Не торопитесь, миссис Барнс. Разве то, что вы предполагали получить от мистера Уэллза, продиктовано исключительно соображениями доброты? – Джекоб Армен явно намекал на что-то грязное. – А может быть, это было платой за некоторые услуги, которые вы ему оказывали?

Когда смысл его речей дошел до сознания Ханны, ее ослепили слезы, никто еще не обращался с ней так жестоко с того момента, когда в ее жизнь вторглись те трое солдат.

– Я не понимаю, что вы имеете в виду, – слабым голосом произнесла она.

На лице Джекоба Армена появилась та же ухмылка, что и у его жены.

– Может быть, вы желали бы, – начал он, пытаясь подобрать нужное слово, – обеспечивать подобными услугами одного или двух наших постояльцев?

Подобное «соглашение» существовало между Джекобом и предыдущей жилицей. Это было очень выгодно со всех сторон, пока глупая девушка не решила выскочить замуж за одного из мужчин.

Ханна стояла в оцепенении, не веря в то, что он действительно предложил ей это.

– Нет, – почти прошептала она, затем, собравшись с духом, она повторила уже более уверенным тоном: – Нет.

Она поднялась наверх в надежде, что он посторонится и пропустит ее.

– Я сейчас заберу свои вещи и уйду. Я постараюсь как можно скорее заплатить вам за ту ночь, что я провела здесь.

– И куда же вы пойдете, моя дорогая? В конце концов, вы вернетесь к тому, от чего сейчас отказываетесь. Подумайте, что лучше для вас: принять милость и жить на те средства, которые вы можете получить, устраивая свою жизнь самой?

Джекоб был раздражен. Он полагал, что легко сможет договориться с этой женщиной. Провела же она несколько дней и ночей с мужчиной, не являвшимся ее мужем. И к тому же Джеб Уэллз не производил впечатления человека, который привык к воздержанию. Почему же она так упрямится? Ведь подобное соглашение устроит всех?

Он подумал, что эта Барнс рассчитывает на какие-то уступки с его стороны. Ну уж нет. Пора с этим заканчивать.

– Я сделал вам подобное предложение, думая, что для вас так будет лучше, миссис Барнс. Я полагал, что вы примете его. Не хотите же вы умереть голодной смертью прямо у дверей моего пансиона?

Ханна смело встретила его взгляд:

– Господь Бог не допустит этого, – спокойно ответила она, стараясь не думать о том, что ее доверие к Джебу пошатнулось. Но, в конце концов, он вовсе не был обязан платить за нее.

– А-а, – протянул Армен, – так вы думаете, что священник станет заботиться о вас, да? Так знайте, как только я кое-что расскажу ему о вас, с вас сразу слетит ореол благочестивой женщины! – говорил он, победно скрестив на груди руки.

– Разрешите мне пройти, – Ханне раньше и в голову не могло прийти, что она способна испытывать такие чувства, какие обуревали ее сейчас. Лишь убийцы Кэйлеба пробудили в ней такую ненависть. Сейчас она не боялась того, кто стоял перед ней, он не страшил ее. Он внушал ей лишь отвращение.

К удивлению Ханны, наверное не выдержав презрительного взгляда, Джекоб Армен посторонился, пропуская ее.

В считанные минуты Ханна собрала то немногое, что у нее было, и уложила в дорожную сумку. Когда она вышла в коридор, ни там, ни на лестнице никого не было. Она устремилась к выходу и, не встретив никого из супругов, благополучно выбралась из пансиона.

Задрав голову, Ханна посмотрела на звездное небо и вдруг впервые осознала, что осталась теперь совершенно одна. И она совершенно не представляла, что ей теперь делать.