Недотрога

– Я постараюсь сделать так, чтобы мой шпион был осторожен, и строго-настрого запрещу ему говорить о том, что он работает на меня. Об этом никому не должно быть известно.

Изабелла решила выложить Дэниелу все, что тревожило ее, а не ходить вокруг да около.

– Но если вы наймете шпиона и все расследование поручите ему, то моя помощь вам больше не потребуется и я не узнаю, что за записи вел мистер Трокмортен!

Дэниел внимательно посмотрел на Изабеллу, в его взгляде читалась нежность и искренняя озабоченность.

– Неужели вы не понимаете, что девушке не стоит заниматься таким грязным делом, как убийство, и разбираться в карточных долгах нечистого на руку игрока? К тому же, Изабелла, я уверен, что будет лучше, если о том, что содержится в записях Трокмортена, станет известно только одному из нас.

Изабелла почувствовала, что ей нехорошо. Он заявляет, что ее помощь ему совсем не нужна. Возможно, он и прав. Большинству юных девушек и в самом деле ник чему заниматься такими вещами. Но ведь она-то совсем не такая! Она с самого начала оказалась вовлечена в это странное дело. Однако Изабелла знала, что спорить с лордом Коулбруком бессмысленно.

– Да, я, пожалуй, соглашусь с вами, – произнесла она без особой, впрочем, уверенности в голосе. – Совсем ни к чему нам обоим знать о частных делах покойного мистера Трокмортена. – Изабелла сделала глубокий вдох и заставила себя взглянуть Дэниелу в глаза. – А раз моего участия в том, чтобы помочь вам спасти репутацию Гретхен, не потребуется, то и причин видеться с вами у нас больше не будет.

Дэниел ответил не сразу, отчего в душе Изабеллы вспыхнула искорка надежды на то, что, возможно, ей еще удастся с ним увидеться, однако слова, которые он произнес, развеяли все ее мечты:

– Да, никаких причин на то я не вижу.

Он сказал это так уверенно, что Изабелле оставалось только смириться с этой безрадостной мыслью, которая наполнила ее сердце печалью. Но Дэниелу об этом знать не следует, решила Изабелла.

– Вот и славно, – сказала она легко и беззаботно, не желая, чтобы Дэниел понял, какую боль он причинил ей своими словами. – Так, значит, все решено. Если увидимся где-нибудь на балу, просто поприветствуем друг друга как добрые знакомые и разойдемся каждый в свою сторону.

– Думаю, так будет лучше всего, Изабелла. Наши встречи наедине были не в меру бурными.

Она понимала, что им следует прекратить этот разговор. Они уже почти подъехали к ее дому, однако Изабелла не хотела оставлять некоторые вещи без внимания.

– Дэниел! – Изабелла пристально смотрела на него.

– Что еще вы хотите мне сказать?

– Я хотела бы поблагодарить вас за то, что вы поцеловали меня.

– Ах, Изабелла, не стоит благодарить меня за то, чего мне не следовало делать. Я чувствую себя подлецом. Только что я отчитывал Гретхен за то, что она ввязалась в порочащие ее отношения с мужчиной, а сам, как выясняется, веду себя ничем не лучше Трокмортена.

– Как это так? – Изабелла сделала вид, будто не понимает, о чем он говорит.

Дэниел усмехнулся:

– Неужели вы так скоро позабыли наши пылкие объятия в саду у лорда Гленингуолда? Или то, что произошло между нами у вас дома, в библиотеке? Это были не просто поцелуи.

– Но ведь вы не делали ничего такого, что было бы неприятно для меня, – с вызовом произнесла Изабелла. – И не забывайте, между мной и вашей сестрой большая разница.

– В самом деле? И какая же?

– Я на целых три года старше ее, а значит, гораздо опытнее и мудрее.

Дэниел, не удержавшись, рассмеялся:

– Ах, ну да, конечно же! На целых три года старше! Разница колоссальная! И это совершенно меняет дело!

– Я говорю вполне серьезно, – вспыхнула Изабелла. – И не смейте потешаться на мой счет, Дэниел!

– Не давайте мне причин смеяться над вами. Три года разницы в возрасте большого значения не имеют. По большому счету вы и сейчас столь же невинны, как и Гретхен. Придумайте, пожалуйста, причину поубедительнее.

– Отлично! Уж будьте уверены, она у меня имеется. – Изабелла была настолько зла на Дэниела, что готова была поколотить его. – Гретхен надеется найти себе мужа, а я к этому не стремлюсь.

– И все равно это не означает, что целоваться так, как делали это мы с вами, допустимо.

– Если бы вы не поцеловали меня, то я, возможно, так и осталась бы нецелованной до конца моей жизни! И я рада, что у меня останутся превосходные воспоминания о том, что мне довелось испытать.

– Как вас следует понимать? Что значит – останетесь нецелованной? Конечно же, вас будут целовать. И не раз. Для этого нужно всего ничего – выйти замуж за хорошего человека. И только-то!

– Выходить замуж в мои планы не входит, – упорствовала Изабелла.

– Может, вам стоит хорошенько подумать на сей счет и пересмотреть свое решение остаться старой девой?

– Зачем?

– Вы очень страстная женщина, Изабелла, и вашу страсть вам следует разделить с мужчиной – а именно с вашим мужем.

Единственное, что услышала Изабелла, – это слова Дэниела о том, что он считает ее страстной женщиной. Как приятно было это услышать!

– Вы и в самом деле так считаете? По-вашему, я страстная женщина?

– О да! И даже очень! В этом у меня нет никаких сомнений.

– Но в качестве незамужней женщины я буду иметь – как и моя тетушка – гораздо больше свободы, не в пример несчастным, забитым, не имеющим совершенно никаких прав замужним дамам. Выйти замуж – это все равно что снова попасть под опеку строгого мужчины, только на этот раз не отца. Не думаю, что мне это придется по душе.

– Да, но старых дев никто не целует ночью... и еще по утрам, – возразил Дэниел.

– По утрам? Ну надо же...

Дэниел рассмеялся, видя, что посеял в душе Изабеллы немалые сомнения относительно разумности ее решения.

– Когда выйдете замуж, то сможете целовать своего мужа когда хотите и сколько захотите.

Изабелла задумчиво сдвинула брови. Поцелуи и объятия показались ей очень приятными.

– Пожалуй, мне и в самом деле стоит об этом подумать. Скажите, Дэниел, а все мужчины целуются одинаково?

От столь неожиданного вопроса Дэниел закашлялся и задумался, как же ответить Изабелле на столь деликатный вопрос. Она едва было не поставила его в тупик!

– Я не знаю. Вероятно, нет. Хотя сказать с абсолютной уверенностью не могу, – наконец сбивчиво проговорил он, не зная толком, как ответить Изабелле и какой из ответов в данной ситуации предпочтительнее. – А почему вы спросили?

– Мне никогда не составляло труда отказать мужчине, до тех пор пока я не встретила вас. И я чувствую, что совершенно не в силах сопротивляться вам. Никогда прежде у меня не возникало желания поцеловать мужчину, но вы смутили мой покой...

– Милая Изабелла, вы хотя бы понимаете, что нам не следуете вами говорить на подобные темы? И это, кстати, еще одна из причин, почему нам с вами не следует больше видеться. Подобные вольности в разговоре между мужчиной и юной девушкой едва ли могут считаться допустимыми.

– Но почему мы не можем говорить об этом? Неужели вы считаете, что честность – качество недостойное? И почему вы полагаете, будто бы честность между мною и вами недопустима?

Дэниел отвел взгляд в сторону и с минуту молчал, прежде чем снова повернуться к Изабелле и заговорить:

– Все не совсем так. Честности между нами я желаю больше всего на свете. Но мы с вами по рождению принадлежим к высшему сословию. Общество же создало определенные незыблемые правила, в соответствии с которыми мы обязаны жить и вести себя. Есть вещи, которых мы делать не должны. А мы с вами уже нарушили немало правил! Всю ответственность, конечно же, я беру на себя.

– Я и сама могу за себя постоять! – вспыхнула она от негодования.

Карета остановилась перед домом Изабеллы.

– Отлично, – сказал Дэниел. – Но я не хочу, чтобы вы тем или иным образом пострадали из-за того, во что вы могли ввязаться по моей милости. – Он придвинулся к ней и мягко проговорил: – Должен заверить вас, что я жажду целовать вас куда больше, чем о том мечтаете вы. Но я хочу вас целовать так, как это будет допустимо лишь между мужем и женой.