В доме с высокими потолками

- Леди Увелтон… - она не верила себе и словам, которые слетали с ее онемевших уст.

- И только? - лорд Элтби устремил на нее свой испытывающий взгляд.

- Разве вам этого недостаточно, милорд? – она слышала, как кричала сова за окном, - или ей также уготована расплата за стремление к счастью?

- Не приписывайте мне того, мисс Оутсон, чего нет и не было, – лорд Элтби негодовал, и характерная жилка на его шее пульсировала, выдавая в нем несдержанность нрава. – Я не скрываю перед леди Увелтон того факта, что мои чувства к ней ограничены интересами от слияния двух семейных капиталов. Я не приверженец светского общества и его законы мне претят, однако отказаться от них было бы большой глупостью. Мой выбор продиктован исключительно здравым смыслом, но я не намерен стеснять леди Увелтон в будущем.

- Вы думаете, милорд, леди Увелтон в этом нуждается? – она смотрела на высокого мужчину и силилась понять его доводы. – В ваших руках ее счастье, и вы так просто от него откажетесь?

- А знаете, что отличает меня от графа, - лорду Элтби определенно нравилось оставлять ее вопросы без ответа. – У нас разное представление о счастье. Отец однажды предположил, что моя мать «заслуживает» на благосклонность мистера Оутсона, в то время как я убежден, что нет ничего лучше, чем позволить самому человеку сделать свой выбор. Леди Увелтон его сделала, равно, как и я, – лорд Элтби ненадолго замолчал, после чего снова заговорил к ней.

– Но меня интересует другое, мисс Оутсон, какое решение вы бы приняли, не окажись леди Увелтон моей суженой? Вы бы ответили согласием?

Она не знала, сколько еще сможет вот так прямо стоять перед ним и говорить, смотреть в его черные глаза, пытаясь выбросить из головы минуты недавней слабости.

- Вы молчите… - лорд Элтби оторвал свой взгляд от настенных полотен, и обернулся в ее сторону. – Не понимаю. Что было такого у доктора Литхера, чего нет у меня? Я не увидел в ваших глазах ни преданности, ни любви к этому мужчине. Он был слаб, и мне достаточно представить стареющего, флегматичного, и так и не нашедшего себя мученика в его нескончаемых, но тщетных попытках что-то изменить. И этот слабый человек пытался излечить вас? От чего, скажите?

- Мне лучше уйти, – она направилась к выходу.

- Вы всегда предпочитаете уходить на самом интересном месте, мисс Оутсон. Видите, я неплохо изучил вас за эти месяцы, и я не стану скрывать, что это доставило мне некоторое удовольствие, – лорд Элтби невольно вздохнул, и она беззвучно повторила его. - Не будьте так требовательны к себе и обстоятельствам, мисс Оутсон, выберите для себя иную, лучшую участь. Подумайте еще раз над моими словами…

…В ее комнате было тепло – кто-то потрудился и разжег огонь в камине. Сухие паленья созвучно потрескивали, издавая характерный свист. Но разве была она достойна этих «почестей», заслуживала ли жить в этой чудесной комнате одна? Как странно, что поняла она это только сегодня, после неблаговидного предложения лорда Элтби. Раньше ей и в голову не приходило, что ее место с первого дня пребывания в доме отличалось от остальных, к ней было иное отношение, и с ней обходились иначе, чем с прислугой.

Преодолев легкое головокружение, она опустилась на кровать. Теперь ее ничто не тревожило и не угнетало. Ее тело послушно, словно не принадлежало само себе, отдалось на милость ночных судий. Веки ее закрылись, и она тотчас погрузилась в глубокий сон, так и не застав снежной гости, что умело управлялась за окном ее комнаты...

Глава 31

- Лидия, Лидия… - ее разбудил женский крик, - прошу вас, проснитесь.

Комната еще некоторое время раскачивалась на волнах струящегося из окна света, а массивный камин в утреннем танце кружился перед ее глазами. Однако все это действо длилось не дольше одного вздоха – несколько ударов сердца, и вот уже картины одна за другой не спеша возвращались на стены, а стол и стулья привычно занимали свои места. Не было ничего особенного…

- Проснитесь, заклинаю, – перед ней показалась миссис Глендовер. Беспокойный вид женщины заставил ее приподняться на локти. Похоже, что-то случилось. – Нам следует поспешить. Поднимайтесь, Лидия, их нужно остановить…

Она с трудом разбирала слова женщины, которая, ко всему прочему, действовала так же быстро, как и говорила. Миссис Глендовер освободила ее от ночного стража – стеганого одеяла – и протянула одежду. Она покорно подчинилась пожилой особе, и та помогла ей облачиться в бесхитростный наряд прислуги. Едва они закончили с туалетом, как миссис Глендовер подхватила ее под руку и они направились к двери.

- Лидия, вы должны с этим покончить…

Они с шумом преодолели коридор, затем еще один. Она так и не нашлась, чтобы остановить миссис Глендовер и выяснить все до конца. Кроме того, она была убеждена, что в ее случае единственно верным решением остается следовать за ведущим. Не иначе, как она всецело поддалась бурному течению, чтобы то затянуло ее в свой круговорот. Показалась еще одна дверь большого дома, за которой ей, одинокой перелетной птице, откроются новые горизонты. А меж тем миссис Глендовер резким движением руки распахнула дверь, и снежная пелена зимнего утра бросила ей свой устрашающий вызов. Снег укрыл собою все видимое пространство: осиротевшие поля и луга, разъезженные деревенские дороги и давно нехоженые тропки, вдали выступающие верхушки леса и чуть заметные кромки домов, и только тишина по-соседски молчала им вслед.

- Молю вас, поспешите, – голос миссис Глендовер вернул ее к реальности. – Слуги еще спят, но с минуты на минуту дом проснется, и тогда случится непоправимое.

Желая привести свою подопечную в чувства, пожилая особа слегка подтолкнула ту вперед. Белая завеса кружившего в воздухе снега буквально обрушилась на ее руки и лицо. Уже много лет она не видела такого снегопада, что подобно лебединому пуху густо сыпал на землю, увлекая и маня за собой.

Вдалеке показались две живые фигуры – надо полагать, и они являлись всего случайным эпизодом сегодняшнего заснеженного утра. Один из них был высоким, крепким мужчиной средних лет, второй если и уступал первому, то лишь в росте, и выглядел не менее сурово и воинственно среди величия здешних просторов. Она не ошиблась, перед ней предстали двое знакомых ей мужчин – лорд Элтби и мистер Скотт. Однако те не заметили ее появления. По всему было видно, что мужчины всецело увлечены собой. Она остановилась поодаль, боясь нарушить безмолвие. Мистер Скотт сделал шаг навстречу своему противнику и замахнулся. Удар вышел неточным и вряд ли мог нанести лорду Элтби вред. В отличие от мистера Скотта, ответный удар, незамедлительно последовавший от хозяина дома, оказался куда как вернее. В результате бровь мистера Скотта была рассечена и кровоточила, а уже вскоре на белом рукаве его рубашки показались ярко-алые следы от новой раны. На этом лорд Элтби не остановился, а вплотную приблизился к своему другу, и нанес очередной удар. На сей раз кулак пришелся на челюсть мистера Скотта, и видимо доставил ничуть не меньше неприятностей, чем первый. Она не могла уследить за быстрыми движениями своего хозяина, который уже с силой сотрясал сраженного мистера Скотта.

- Остановитесь, милорд, заклинаю вас… - оглушительный женский крик в мгновение ока подействовал на лорда Элтби. Он и впрямь застыл, а его руки отпустили свою жертву.

Высокий мужчина обернулся к ней:

- А, мисс Оутсон, как же… Нам недоставало зрителя, достойного подобного зрелища, – лорд Элтби развел руками, призывая всех еще раз взглянуть на происходящее. Снег под ними смешался с грязью, обернувшись на единую серую массу, одежда лорда в некоторых местах треснула, а вид мистера Скотта вызывал еще большую жалость – рубашка была окровавлена, волосы взъерошены, правый глаз рассечен, губа разбита. – Я от всей души надеюсь, что это послужит нам хорошим уроком, и, прежде всего вам, мисс Оутсон. Как видите, дружественные откровения не приводят ни к чему путному.