Грехи распутного герцога (ЛП)

Ее живот скрутило. Не от того, что она собиралась сделать, а от того, какими, без сомнения, окажутся последствия ее действий.

— Я слышу Вас, сэр, – кивнула Фэллон. Ее охватило яростное спокойствие. – А теперь послушайте меня, – она встретилась с ним взглядом. – Отпустите меня или… – ее голос оборвался.

— Или что? – удивился Реджи.

— Или я Вас ударю.

— Ударишь меня? – он рассмеялся, запрокинув голову. – Да ты совсем спятила, девка!

— Смейтесь, сколько влезет, – холодно ответила она. – Я Вас предупредила.

— Предупредила? – он подергал ее за руку. Довольно ощутимо. Она вздрогнула. – Ну, на, вот тебе моя щека. Я дам тебе такую возможность.

О, у нее были идеи получше. Нужно преподать ему урок.

Фэллон вывернула руку из его пальцев, схватила его за плечи и изо всех двинула коленом в пах. В тот же момент она заметила его пораженный взгляд и мрачно ухмыльнулась, услышав сдавленное бульканье в его горле. Отпустив Реджи, Фэллон отступила назад, глядя, как он оседает, словно искореженная человеческая масса. Тихий жалкий стон слетел с его губ, отразившись эхом в холодном ночном воздухе.

— Вам очень повезло, что мне помешали все эти юбки, – и, уперев руки в бока, Фэллон добавила: – Могло быть намного хуже.

— Хуже! – прохрипел Реджи, распластавшись на земле и по–дурацки перекатываясь с одного бока на другой.

— Вот именно.

Его лицо покрывалось всевозможными оттенками красного и фиолетового в приглушенном свете газовых фонарей. Он сплюнул и произнес слова, которые так боялась услышать Фэллон. Но она знала заранее, что это произойдет, и, поскольку слышала эти самые слова далеко не впервые, они не произвели на нее должного эффекта:

— Ваши услуги больше не понадобятся.

Фэллон вздохнула. Опять уволена. Вот так всегда.

***************

Глава 2

Доминик Хейл, герцог Дамон, раздвинул занавески своего экипажа и принялся рассеянно ласкать женщину, сидящую рядом с ним. Ее полная грудь ложилась в его ладонь именно так, как ему нравилось. Он не помнил ее имени, но так было с каждой из них. А через день–другой то же самое происходило и с их лицами.

Вдыхая холодный ночной воздух, он вглядывался в освещенную фонарями улицу в поисках… чего–то. В последнее время он часто так делал. Неутолимость изматывала его, как будто ему не хватало полмира, и это гнало его назад, домой. Он надеялся, что, вернувшись, вновь обретет себя. Доминик поморщился, решив, что эти слова как–то не подходят для его описания.

Дешевые духи жалили его обоняние, смешиваясь с тяжелым запахом наркотиков, пропитавшим воздух того «убежища», где Доминик провел весь вечер. Он выдохнул, боясь следующего вдоха. Ему нравилось ощущать женщину в своих руках, но с этим запахом совсем другое дело. Он потихоньку придвигался к окну, стараясь дышать не слишком глубоко.

Вторая женщина, находившаяся в карете, потребовала его внимания – соскользнула с сиденья и свернулась у его ног в массе мятого шелка. Она стянула с него ботинки и стала царапать его бедро, как котенок, который точит свои коготки. Доминик мягко провел рукой по ее волосам, пока она расстегивала его бриджи в жажде поглотить его целиком. Через несколько секунд мягкая рука сомкнулась вокруг него, и женщина опустилась ниже. Запрокинув голову, он позволил стуку копыт заполнить свои мысли, чтобы ничто не отвлекало его от опытного рта, дарящего наслаждение и возвращающего его к жизни. Целая ночь чувственных удовольствий замаячила перед ним. Две женщины вполне способны это обеспечить.

Отвлечься.Его тело могло гореть так, как не могло его сердце. Ночная жизнь, выпивка, игры, карты, женщины – все это давало ему тепло, ощущения, пробивая его бесчувственность. По крайней мере, временно. Он смотрел в окно на блестящие дождевые лужи и ждал.

Через несколько минут Доминик нахмурился. Привычных ощущений не было. Так хорошо знакомое ему острое, дикое, иссушающее удовольствие, которое напоминало ему о том, что он жив, ускользало. Несмотря на то, что его тело отвечало на ласки, пустота тисками сжимала его грудь.

Из–под полуопущенных век он вглядывался в ночь, замечая расплывчатое отражение кареты в витринах уже закрытых на ночь магазинов, мимо которых они проезжали. Внезапно вид из окна изменился, череда магазинов прервалась неожиданной картиной двух дерущихся фигур. Доминик резко выпрямился на сиденье, узнав в одной из фигур женщину. Ее темный плащ взметнулся вверх, когда она ударила мужчину. Взгляд выхватил из темноты ночи бледное лицо с невероятно огромными глазами. Доминик оттолкнул женщину у его ног и развернулся, чтобы лучше видеть. Однако карета уже миновала дерущихся.

Торопливо приводя в порядок свою одежду, он постучал по крыше экипажа:

— Стой!

Женщины завизжали, дернувшись от резкой остановки. Женщина на полу опрокинулась на спину, ее маленькие ступни мелькнули в воздухе, в отчаянной попытке обрести опору. Доминик никогда не стремился быть джентльменом. Как раз наоборот. Но то, что он собирался сейчас сделать, иначе, чем джентльменским поступком, не назовешь. Во время своих странствий он часто спасал других – совсем юных мальчишек. Лишенные надежды души. Невинные жертвы. Каким когда–то был он сам. Еще до того, как стал мужчиной. До того, как миссис Пирс сломала его. До того, как распутная жизнь стала его второй натурой.

Выскочив из экипажа, он помчался по улице и резко остановился перед открывшейся его взору картиной. Уперев руки в бока, женщина стояла перед напавшим на нее, высокая, как настоящая амазонка. Хотя, скорее всего, нападавший был как раз жертвой. За тот короткий миг, когда экипаж проехал мимо них, она умудрилась поменяться местами с нападавшим.

Почесав подбородок, Доминик взглянул на корчащегося у ног женщины несчастного молодого человека, схватившего себя между ног. Доминик сделал шаг вперед.

— Вам нужна помощь? – неуверенно спросил он.

Эта женщина уж точно в помощи не нуждалась.

Она вскинула голову, яркие глаза сфокусировались на нем. В свете фонаря он не смог точно рассмотреть, какого они цвета, но мог поклясться, что в них горела смелость, чего он раньше никогда не видел. По крайней мере, у женщины. Она окинула его сверху вниз таким взглядом, будто он был не лучше мерзавца, распластавшегося у ее ног. Ее ноздри подрагивали, словно то, что она вдыхала, ей определенно не нравилось. Как дешевые духи его компаньонок на сегодняшний вечер.

— Я контролирую ситуацию, сэр, благодарю.

Доминик кивнул, глядя на массу ее волос, отливающих золотом в свете газовых фонарей. Он с жадностью пил этот образ, запоминая цвет, представляя его уже на холсте и пытаясь сообразить, какие краски нужно смешать, чтобы точно передать его.

— Это я вижу.

Она бросила на него подозрительный взгляд, отступила на шаг, предоставляя бывшему нападавшему большее пространство для его странных маневров, потом отвернулась и пошла по улице смелыми, уверенными шагами. Необычно.Не то, что изящные шажочки большинства женщин.

Бросив последний взгляд на подвывающего юношу, Доминик догнал женщину.

— Возможно, я могу предложить подвезти вас? – он указал на свой экипаж.

Она остановилась под уличным фонарем, и у него появился шанс во всей красе оценить блеск ее волос. Он едва замечал лицо – его вниманием безраздельно владели ее волосы. Странным образом заколотая шпильками смесь красного, золотого и каштанового спадала на ее плечи. Он подумал, что если вытащить все эти шпильки, волосы окажутся длинными, до самой талии. Внезапно в его мыслях возник образ: она сверху, его руки скользят по ее длинным ногам, она откидывает голову назад, и невероятная масса волос щекочет его бедра, слепящая вспышка жара пронизывает его…

Ее глаза под бровями, на несколько оттенков темнее волос, сузились.

— Вы остановились ради меня?

— Мне показалось, что вам нужна помощь, – он поднял голову. – Хотя, полагаю, вы целы и невредимы.