Неподходящий муж

– Но что же случилось? – спросила она. – Если мы так любим друг друга, почему мы не вместе? Почему вы не отвечали на мои письма?

– Я их не получал, – ответил он просто. – И уверен, что вы не получали мои.

– Вы тоже мне писали? – нахмурилась леди Данбридж.

– Почти каждый день после того, как вы уехали из Лондона и вернулись в Сомерсет. Но мои письма возвращались ко мне нераспечатанными.

В расширившихся глазах Генриетты промелькнула догадка.

– Кельвин?.. – Сомерсетский дом был родовым имением Данбриджей, принадлежавшим многим поколениям семьи, и слуги в нем, заодно разбиравшие и почту, славились своей безусловной преданностью хозяину.

– Думаю, его дворецкий или секретарь. – Лорд Мейхью покачал головой и вздохнул. – Мне следовало подписывать конверт именем жены, тогда письма не отсылали бы обратно. Но мне и в голову не приходило, что ваш муж может иметь что-то против… – Он пожал плечами. – Но следовало быть умнее. Джентльмен не может переписываться с женой другого джентльмена без его согласия, и, очевидно, лорд Данбридж не соизволил дать согласие.

– Но почему? – воскликнула она. – Я была ему не нужна.

Он жил в Лондоне у своей любовницы.

– Но вы были женой этого Цезаря, – мягко произнес лорд Мейхью.

– А жена Цезаря должна быть вне подозрений, – с горечью проговорила леди Данбридж.

– Но я не сдавался, – продолжал лорд Мейхью. – Узнав, что вы живете в Хелфорд-Грин и заботитесь о семье сестры, я возобновил попытки, но… – Он грустно улыбнулся: – Мужчины, которые за вас отвечали, очень заботились о вашей репутации, Генриетта.

Леди Данбридж зажмурилась и представила лицо зятя:

– Это не он!

– Это он, – ответил лорд Мейхью. – Письма, которые я посылал вам в Хелфорд-Грин, возвращались распечатанными и с приписками. В этих приписках мне напоминали о воздаянии за грехи. А именно за грех прелюбодеяния.

– Но мы никогда… – начала было она.

– Прелюбодеяния на бумаге, – пояснил он. – Иначе не скажешь. Хотя мы и не вступили в греховную связь, но все же согрешили в своих сердцах, потому что наши письма свидетельствовали о наших страстных чувствах. И преподобный Экерсли предупредил меня, что, посылая вам письма и поощряя вас отвечать на них, я подвергаю риску вашу бессмертную душу. Поскольку плотский грех между нами – это только дело времени. – Сэр Роберт посмотрел ей в глаза. – Он знал о моих чувствах, поскольку читал мои письма, и, я думаю, мы можем смело заключить, что он также знал и о ваших.

– Может быть, я и внушала что-то мужчинам, которые за меня отвечали, но едва ли это можно назвать заботой, – ответила леди Данбридж.

– А как бы вы это назвали?

Она немного подумала, прежде чем ответить.

– Страхом. Мой муж боялся, что я запятнаю его имя. Мой зять боялся, что я брошу его одного с маленькой дочерью и некому будет им помогать. – Она сердито уставилась в потолок и топнула ногой. – Как же ты мог, Саймон Экерсли?

– Не нужно на него сердиться. Он по-своему оберегал вас.

– Он оберегал мою душу, но после смерти Кельвина в этом отпала необходимость. Прелюбодеяние мне больше не грозило. Кельвин умер, и ваша жена тоже. Мы были свободны, – резко проговорила леди Данбридж.

– Да, – согласился лорд Мейхью. – Но преподобный Экерсли очень боялся потерять вас. И он правильно боялся, потому что после смерти вашего мужа я собирался приехать за вами. К несчастью, смерть Серены имела неожиданные последствия. В течение месяца после ее смерти умерли один за другим ее сестра и муж сестры. Я был назначен опекуном их сына. Джарред очень нуждался во мне. В короткий срок моя жизнь и мои обязанности круто изменились. И как ни мечтал я жениться на вас, я знал в глубине сердца, что Джарред не сможет вынести еще одну перемену в своей жизни. Он нуждался в стабильности. Безопасности. Любви. И ему необходимо было знать, что он может на меня положиться. Я был ему обязан дать все это. И я решил быть рядом с ним всегда, когда бы только ни понадобился ему. Решил отдать ему всего себя безраздельно.

– Может, это и к лучшему, что так вышло, – задумчиво произнесла леди Данбридж. – Потому что Саймон и Сара так же нуждались во мне, как лорд Шеппердстон в вас.

Лорд Мейхью приподнял пальцем ее подбородок.

– Я ошибаюсь, Генриетта, или вы решили, что я отказался от вас?

– А как на самом деле? – Она затаила дыхание.

– Ничего подобного, – произнес он торжественно. – Преподобный был прав. Наша близость – это только вопрос времени. Я хотел вас тогда, Генриетта, хочу и сейчас. Душой и телом.

– Роберт, ведь двадцать лет прошло, – неуверенно пробормотала она, внезапно смущаясь.

– Быть того не может, – произнес он тихо и твердо. – Вы выглядите ни днем старше двадцати.

– Вы говорили это двадцать лет назад, – улыбнулась она.

– Это было правдой тогда, это правда и теперь, – сказал лорд Мейхью, легко поглаживая ее руки. – Сегодня вы не менее красивы, чем раньше. Он склонился к ее уху: – Скажите же, дорогая Генриетта, чем я могу вам служить?

– Я хочу, чтобы вы помогли мне устроить свадьбу.

Лорд Мейхью вскинул бровь. Он ждал услышать несколько иное. И, тем не менее, он был готов на все.

– Надеюсь, речь идет о нашей свадьбе.

– В наши-то годы?

Лорд Мейхью увидел в ее глазах надежду, вспомнил, какой она была в юности, и улыбнулся.

– Я любил вас двадцать лет назад и хотел жениться на вас, но тогда мы были оба связаны узами брака с другими людьми. А теперь мы свободны, и я чувствую, что до сих пор влюблен в вас как мальчишка. – Он заглянул ей в глаза. – И если мы снова отложим все на потом, то совсем состаримся и уже не сможем насладиться медовым месяцем. Итак, Генриетта, я спрашиваю вас: согласитесь ли вы оказать мне честь и стать моей женой?

В ее глазах блеснули слезы.

– Ох, Роберт…

– Прикажете понимать это как согласие?

– Да!

Его сердце едва не лопнуло от счастья. Он, кажется, только сейчас понял, до чего любил эту женщину, до чего тосковал по ней, как сильно мечтал назвать ее своей. Она в самом деле ничуть не изменилась. Она была все еще красивой и молодой, прежними остались и светло-рыжие волосы, и золотисто-карие глаза, пленившие его много лет назад.

– Вы хотите, чтобы наша свадьба была скромной? Или она станет событием в обществе?

– Я хочу, чтобы это были две скромные свадьбы и чтобы они состоялись как можно скорее.

– С кем это вы так хотите объединиться? – нахмурился лорд Мейхью.

– С Сарой, – улыбнулась она в ответ. – Я двадцать лет ждала, чтобы почувствовать ваши губы и прикосновение ваших рук, и больше не хочу ждать. Но сначала я должна пристроить Сару.

– Завтра утром я получу лицензию на брак, – сказал он. – И мы можем начать приготовления одновременно с вашей племянницей и ее избранником. – Он перешел на шепот. – Скажите, Генриетта, где вы хотите провести медовый месяц?

– Все равно, лишь бы там была кровать, – покраснела леди Данбридж.

– Дорогая моя девочка! – умилился лорд Мейхью.

– Мне уже сорок три, и я двадцать два года не ложилась в постель с мужчиной, а не испытывала страсти куда дольше. – И она залилась краской до самой шеи.

– Драгоценная девочка моя! – Лорд Мейхью убрал с ее щеки выбившийся из прически локон. Ему хотелось схватить ее в объятия и зацеловать до бесчувствия, удерживало только то, что они находились в общественном месте. – Я слышал, что Данбридж содержал любовницу в доме на Портмен-сквер, но мне и в голову не приходило, что он при этом совершенно забросил жену.

– Я не могла родить ему ребенка, – проговорила она отрывисто. – Когда он это понял, у него не осталось причин общаться со мной.

Лорд Мейхью насупился.

– Вы так уверены в своем бесплодии? Я слышал, что именно Данбридж заработал бесплодие вследствие какой-то детской болезни или травмы и что семья его первой жены грозила подать на развод, узнав об этом. Он женился на ней, чтобы приумножить свое состояние. Но он обещал не только дать ей титул, но и возможность родить наследника и стать матерью. Она почувствовала себя обманутой.