Супружеское ложе

– Когда был мальчишкой.

Они поднялись на чердак и нашли там его старые рапиры, лежащие в деревянном ящике.

Он вынул рапиры. Взял одну и протянул другую Виоле. Поставил ее в центр пустого чердака, а сам встал напротив.

– Делай, как я, – велел Джон и высоко поднял левую руку.

Виола последовала его примеру. Он направил на нее шпагу. Она сделала то же самое.

– Прекрасно. Теперь следи за мной.

Он выставил вперед ногу, согнул колено и сделал выпад. Шарик на кончике шпаги уперся в ее ребро.

Виола попыталась подражать ему, но тут начались трудности.

– Не могу, – пожаловалась она. – Юбка мешает. Джон с улыбкой выпрямился.

– Что ж, если дело в юбке…

– Нет, – перебила она.

– Но если ты ее снимешь…

– Нет. Даже не думай!

– Я всегда об этом думаю. – Джон отвернулся. – Твоя стыдливость в этом случае абсолютно неуместна, но мне придется придумать другое решение.

Он отложил рапиру и подошел к старому сундуку.

– Когда-то здесь лежали костюмы для маскарадов, пьес и тому подобного.

Порывшись в груде старой одежды, он вытащил мальчишечьи штаны.

– Мои. Тогда мне было лет четырнадцать. Они должны быть тебе впору.

За штанами последовала старая белая сорочка. Джон швырнул ей одежду. Виола ловко ее поймала и стала ждать, но Джон и не думал отворачиваться.

– Джон, если хочешь, чтобы мы остались друзьями, веди себя прилично и будь полюбезнее!

– Я могу быть очень любезным, – многозначительно сказал он.

– Я не это имела в виду. Отвернись!

Джон с тяжелым вздохом повиновался.

– Буду благороден, – решил он, пока она снимала кружевной шалевый воротничок, – хотя это несправедливо. Моя собственная жена, а я даже не могу подсмотреть, какого фасона у нее нижние юбки!

– Ты и без того видел в своей жизни сотни юбок, – парировала Виола, расстегивая корсаж. – Мои рассматривать не обязательно.

Она выскользнула из платья и юбок, сбросила туфельки и натянула рубашку и штаны.

– Ну вот, теперь можешь снова повернуться. Джон бросил взгляд на жену в мужском костюме и усмехнулся.

– На тебе эти вещи смотрятся куда лучше, чем на мне! – заметил он, возвращаясь на середину.

Виола закатала рукава и подвернула штаны, после чего снова надела туфельки и подняла рапиру.

Они стояли друг против друга, подняв рапиры, как несколько минут назад, и на этот раз она выставила ногу, согнула ее в колене и сделала выпад, как показывал муж.

– Это называется выпад, – пояснил Джон. – Пожалуйста, еще раз, только целься мне в торс.

Виола закусила губу, склонила голову набок, размышляя. Потом опустила глаза.

– Только куда-нибудь в безопасное место, – сразу среагировал он.

Виола шагнула вперед, целясь ему в живот. Но он немедленно подставил рапиру.

– Это называется парировать.

Виола выпрямилась и кивнула:

– Понятно.

– Вот и хорошо.

Он вновь нацелился.

– Значит, ненавидишь меня?

– Да.

– Прекрасно. У тебя есть шанс выразить эту ненависть. Давай! Коли!

Она увидела вызов в его глазах и подняла рапиру, сделала второй выпад, но так вяло, что он просто увернулся.

– Отвратительно, – покачал он головой. – Ты даже не стараешься.

– Не хочу случайно поранить тебя.

Джон громко рассмеялся:

– Готов побиться об заклад, тебе это не удастся. – Он отсалютовал ей рапирой. – Давай попробуй еще раз! Поможет, если ты перечислишь про себя все причины, по которым ты меня ненавидишь. Кстати, почему ты меня ненавидишь?

– Почему? Как ты можешь спрашивать?! У меня столько причин, что их и не перечислить!

– Тогда скажи мне. Покажи!

Она снова попыталась на него напасть. На этот раз с большим ожесточением.

– Лучше, – похвалил он, парировав удар простым поворотом запястья. – Продолжай. Почему ты меня ненавидишь?

– Ты лгал мне до свадьбы!

Она вновь попыталась коснуться его рапирой. Он снова парировал выпад.

– Очень хорошо. У тебя настоящий дар.

– Ты очень соблазнительная мишень.

– Я так и думал. – Он сделал ей знак продолжать. – Не останавливайся. Ты должна выплеснуть обиды раз и навсегда.

– Ты действительно так считаешь? – спросила она, нападая и промахиваясь в очередной раз. – Считаешь, что это все решит?

– Нет. – Он сделал очень медленный выпад, давая ей время обороняться. – Но это неплохое начало.

Оба отступили.

– Итак, перед свадьбой я сказал, что люблю тебя, и солгал. Значит, ты поэтому меня ненавидишь?

– Не только. Есть еще и Элси.

– Ах да, Элси, – кивнул он с таким раздражающим спокойствием, что ей захотелось швырнуть в него рапирой.

Но она сама бросилась вперед, отступила, когда он парировал выпад, и тут же повторила все сначала. Зазвенела сталь.

– Когда я узнала о ней, словно мир рухнул. Больше я не могла ложиться с тобой в постель. А ты повернулся и ушел. Я ненавижу тебя за то, что бросил меня!

– Я терпел месяц. Спал один. Сходил с ума при мысли о том, что ты лежишь в соседней комнате и не хочешь спать со мной. А ты не уступала. Только постоянно плакала.

– Да, ты ушел через месяц! Как великодушно было с твоей стороны ждать так долго!

Произнося эти слова, она почувствовала, как словно рухнула дамба, и освобожденный поток выплеснулся наружу. Рапира помогла ей излить свои чувства. Разить мужа не только оружием, но и языком.

– Бросил меня без единого слова. Без объяснения. Уложил вещи и уехал. Ни прощания, ни записки! А я так любила тебя! И со временем простила бы тебе Элси, но ты не дал мне такой возможности! Даже не попытался понять меня! Разбил сердце и не оглянулся!

Она снова отступила.

– И вот два месяца спустя ты явился сюда. Хотел помириться. Из всех наглых, самодовольных…

Она осеклась и бросилась в атаку. Рапиры скрестились: раз, другой, третий. Виола, тяжело дыша, выпрямилась.

– Я действительно хотел примирения, – ответил он, откидывая волосы со лба, – и вовсе не был доволен собой. Какое там самодовольство, тем более что ты дала мне пощечину и послала к дьяволу.

– Но ты отправился не к дьяволу, верно? – Она бросилась на него. Он терпеливо парировал выпад. – Ты отправился к Джейн Морроу. Полагаю, все обернулось для тебя не так уж плохо.

– К сожалению, твои предположения неверны, – покачал головой Джон и, в свою очередь, сделал медленный выпад, давая ей время на оборону.

– Неужели? – усмехнулась она, задев его рапиру и почти желая вонзить острие в его черное сердце. – Ты избрал прекрасный способ показать, как сильно уважаешь святость брака.

– Джейн ничего не значила для меня, – вздохнул Джон. – Как и я для нее.

– Значит, ты опозорил меня второй раз ради кого-то, кто ничего для тебя не значил. Как мило. Полагаю, ты использовал Джейн, чтобы забыть обо мне?

– Собственно говоря, да. Виола недоверчиво рассмеялась.

– А Мария Аллен? Тоже бальзам для твоей раненой мужской гордости?

– Если хочешь смотреть на это именно так… – пожал плечами Джон, опуская рапиру. – Возможно, ты не поверишь, но я и тогда хотел помириться с тобой. В Брайтоне.

– В Брайтоне? – ахнула Виола. – О чем ты?

– Два года назад я поехал за тобой в Брайтон. Помнишь? И что ты сделала? Увидела меня, смерила презрительным взглядом, способным заморозить кровь любого мужчины, посоветовала возвращаться к своим шлюхам и удалилась. Я еще не успел разложить вещи, как ты оставила город и сбежала к брату.

– Но мой отъезд из Брайтона не помешал тебе найти Марию, не так ли?

– Верно. Да, я дрался из-за нее на дуэли. Хочешь знать почему? Никаких благородных мотивов, признаю это, но сейчас постараюсь объяснить. Я был последним в длинном списке ее любовников, когда ее муж решил, что ему больше не нравится титул рогоносца. Он вызвал меня, мы всадили друг другу по пуле в плечо ради такого понятия, как честь. Глупо, сознаюсь, но так было.

– И что случилось потом? – вскрикнула она. – Я поехала в Хэммонд-Парк. В тревоге за тебя, хотя одному Богу известно, с чего мне вздумалось тревожиться! Когда я вошла в дом, оказалось, ты лежишь в постели. Доктор сказал, что ты потерял много крови. Я поспешила наверх, и что ты сказал, увидев меня? «Жаль разочаровывать тебя, дорогая, но я выживу. Может, тебе стоит раздобыть немного мышьяка?»