Запретное пламя

Кэтлин настаивала, чтобы Рэйф позволил доктору осмотреть рану, пока они здесь, и толь­ко когда доктор объявил, что с ним все в по­рядке, она поверила, что Рэйф вне опасности.

Кэтлин смотрела в окно. Вдали развевался флаг, и она почувствовала гордость, глядя на яркие красные, синие и белые звезды и по­лосы. Форт, построенный из кирпича и гли­ны, производил на нее впечатление. Дома были сгруппированы около стен высотой в пятнад­цать футов, в центре оставалось место пло­щадью около сотни квадратных футов. Форт, построенный, чтобы служить торговым постом тридцать лет назад, в 1834-м, был расположен на левом берегу реки Ларами, милей выше того места, где она впадает в Нос-Платт. Но через тридцать лет после постройки форта военное командование, желая основать форт в этом районе, откупило торговый пост Ларами и назвало его фортом Ларами.

Какова бы ни была его история, Кэтлин радовало, что форт существует. Он служил убежи­щем для тех, кто ехал на запад, островком без­опасности в гуще воюющих индейских племен.

Кэтлин снова посмотрела на Рэйфа. Спит ли он? Она смотрела на его обнаженный торс, любовалась кожей, отливающей бронзой, уз­кой полоской черных курчавых волос, исче­завшей под простыней. Ее взгляд задержался на ране в его боку, как раз над поясницей. Вид раны напомнил ей, как легко она могла поте­рять Рэйфа.

Легкий вздох сорвался с губ Кэтлин, когда она устроилась под одеялами. Комната была темная и спокойная, и ей внезапно захотелось домой, хотя дома уже никогда не будет, как прежде. Вместе с ее отцом умерла часть ранчо.

Но появился Рэйф. Рэйф, у которого есть сильные руки, чтобы обнимать ее, и мужество, чтобы защитить. Рэйф, который был ранен из-за нее.

Кэтлин повернулась, чтобы снова посмотреть на Рэйфа, и вдруг увидела, что его глаза открыты. «Рэйф», – подумала она, удивляясь тому, что не поняла этого раньше. Ее дом – это Рэйф. Не важно где, она всегда будет дома, если он будет рядом.

– Кэти, – его голос был низким, глубоким и охрипшим, он обволакивал ее мягкими волнами.

Сердце Кэтлин, казалось, на секунду при­тихло, а когда снова забилось, биение его учас­тилось. Она чувствовала, как ее кожа начина­ет гореть в том месте, где его рука касалась ее бедра.

– Ты проснулся, – бессознательно сказала она.

Рэйф кивнул:

– И я голоден.

– Но мы недавно ели, – сказала Кэтлин, при­творно нахмурившись, и потом засмеялась, потому что он говорил не о еде.

– Твоя рана, – пробормотала Кэтлин, но про­тест замер у нее на устах, когда его руки обви­лись вокруг ее талии и он прижал ее к себе. Ее груди были прижаты к его груди, а ноги пере­плетены с его ногами. Она чувствовала, как его жар сливается с теплом ее тела, чувствова­ла пламя его мужского естества, растущего ря­дом с ее бедром.

Желание внутри нее раскрылось, как цве­ток навстречу солнцу. Она опустила веки и глубоко вздохнула. Она слышала его запах, его прикосновения окутывали ее, заставляя сердце бешено стучать. Их губы соединились, огонь встретился с огнем. Она погрузила свой язык в его рот так же нежно, как колибри, пьющая нектар из цветка, она наслаждалась шелковистостью и теплом его языка. Глубо­ко внутри нее проснулось пламя, сначала маленькое, которое нарастало, как волны, когда его руки играли с ее телом, гладя его, нежно лаская изгиб бедра, теплую округлость груди.

С соблазнительной улыбкой Кэтлин раздви­нула бедра, ее пальцы чертили невидимые зна­ки на его груди. Она нагнулась, чтобы поцело­вать его, кончики ее грудей слегка задевали его грудь. Кэтлин взволновало ощущение того, как ее гладкая кожа скользит по волосам на его груди, и она прижалась к Рэйфу, дразня его, соблазняя его, пока он не застонал от же­лания.

Одним быстрым движением Рэйф перевер­нулся, увлекая Кэтлин за собой, и теперь уже он командовал. Он ласкал ее груди, глядя, как ее глаза затуманились от страсти, как раскры­ваются ее губы, а дыхание учащается, стано­вясь лихорадочным.

Кэтлин была прекрасна, так прекрасна, что Рэйфу было достаточно взглянуть на нее, что­бы возбудиться; дотрагиваясь до нее, он ока­зывался на седьмом небе от счастья.

Она изогнулась в молчаливом приглашении, лежа под ним, и они соединились. Ее тепло окутало его, окружило его, когда он наполнил ее, делая ее счастливой, пока освобождение не увлекло их прерывистыми волнами удовольст­вия.

Рэйф проснулся рано утром. Кэтлин крепко спала, и по ее лицу было видно, что этой ночью она была удовлетворена.

Надев штаны из оленьей кожи, которые он купил позавчера, Рэйф вышел из комнаты на­встречу утреннему солнцу. Солдаты уже вста­ли и занимались своими делами. Одни марши­ровали в центре площади, другие чистили лошадей и оружие.

Приблизившись к военному госпиталю, он решил войти и навестить Скотта и Нейта. Было рано, но ковбои уже не спали. Они сдвинули кровати и играли в стад, когда Рэйф вошел в комнату.

Они обменялись обычными приветствиями, а потом Скотт и Нейт переглянулись.

– Я думаю, надо рассказать ему, – сказал Нейт Скотту. – Он имеет право знать.

– Что рассказать?

– После нападения мы с Нейтом нашли Уэба в канаве. Он был в плохом состоянии, стрелы торчали из него, как иголки дикобраза. – Лицо Скотта побледнело при этом воспоминании.

– Говори, – сказал Рэйф.

– Он был в плохом состоянии, – повторил Скотт. – Перед тем, как потерять сознание, он сказал, что видел с индейцами белого челове­ка. Ему показалось, что это Абнер Уайли.

– Уайли! – вскричал Рэйф. Скотт кивнул:

– Вчера мы не хотели ничего говорить, когда здесь была Кэтлин, не хотели беспо­коить ее.

Рэйф кивнул.

– В любом случае, мы с Нейтом много об этом думали, – продолжил Скотт. – А что, если старина Уэб прав? Что, если Уайли действи­тельно стоит за этим? Что мы будем делать?

Рэйф покачал головой:

– Я не знаю. Но вы ведь не видели его, прав­да?

Нейт покачал головой:

– Нет, не видели.

– Вы правильно сделали, что не рассказали об этом в присутствии Кэтлин, – заметил Рэйф. – Давайте пока что не будем никому говорить.

Скотт и Нейт переглянулись, а потом кив­нули.

– Ты босс, – сказал Скотт.

– Да. Спасибо, что рассказали об Уайли. Рэйф еще немного побыл с ними, а потом ушел.

Абнер Уайли! Рэйф задумчиво хмыкнул. Правда ли, что Уайли каким-то образом сгово­рился с индейцами, предложив им столько ско­та, сколько они смогут угнать, если они помо­гут ему напасть на гурт? Неужели у него такая подлая и мстительная душенка? Он не только подверг жизнь Кэтлин опасности, но и спокой­но смотрел, как убивают невинных людей! Если это правда, где найти доказательства сейчас, когда умер Уэб?

Задетый за живое, он бесцельно бродил по площади, а потом вышел из ворот форта. Он шел, пока не оказался в лагере племени воро­нов, примыкавшего к форту.

Рэйф сжал челюсти. Лакота и вороны были давними врагами, ненависть между ними воз­росла и стала более ожесточенной, когда воро­ны стали разведчиками в американской армии.

Рэйф заметил два вигвама, которые стояли в стороне от остальных. Потом увидел, как дол­говязый краснолицый капрал вылез из одного из них, с самодовольной ухмылкой поправляя штаны. Немного позже из второго вигвама вы­лез воин-ворон, с бутылкой жидкости янтар­ного цвета, наполовину скрытой в складках одеяла.

Рэйф нахмурился. Несомненно, кто-то тор­гует виски и женщинами, продает их и крас­нокожим, и белым, и, без сомнения, сильно наживается на тех и других.

– Что-нибудь нужно?

Рэйф обернулся. Сзади стоял высокий чело­век с жирными черными волосами и изъеден­ными зубами.

Человек улыбался.

– Что-нибудь нужно? – повторил он. – Вис­ки, чтобы согреть брюхо, или женщину, чтобы разогреть кровь?

– Ни того, ни другого, – сухо ответил Рэйф.

– Слишком рано для тебя, да? – дружелюб­но спросил человек. Вынув зубочистку из кар­мана рубашки, он стал ковыряться в зубах.

– Да, – согласился Рэйф. – Слишком рано.