Разделяя миры (СИ)

— Хорошо, любимая, но есть одна вещь, о которой ты должна знать: когда я вернулся из поездки, я собирался…жениться на Энн.

— Ты любишь её? — вдруг задала неожиданный вопрос Айрин.

— Нет, я люблю тебя.

— Значит, остальное не имеет никакого значения!

Эндрю вновь нежно поцеловал Айрин и, повернувшись на спину, увлёк её с собой. Айрин лежала в кольце рук Эндрю, и щека её покоилась на широкой груди любимого.

«Теперь я абсолютно счастлива», — подумала про себя Айрин, и уснула. На этот раз без страха проснуться не здесь. Не с ним.

На следующий день, Айрин проснулась оттого, что Эндрю крепко прижимал её к себе. По- видимому, он делал это во сне, не отдавая себе отчёта в происходящем. Айрин повернулась к нему и стала лёгкими касаниями губ покрывать его лицо. Эндрю правой рукой тут же обхватил её за ягодицы и прижал к своему разгорячённому телу. Айрин почувствовала левым бедром, насколько возбуждён сейчас Эндрю, и приятная истома разлилась по всему её телу. А поцелуи Эндрю, тем временем становились более настойчивыми. Правая рука теперь переместилась к груди Айрин и, тут же проникнув под тонкую ткань рубашки, сомкнулась вокруг нежного холмика. Эндрю приник губами к груди Айрин, прямо сквозь ткань ночной рубашки и Айрин выгнулась дугой, подставляя свою плоть любимому. Внезапно Эндрю оторвался от груди Айрин и, широко раскрыв глаза, посмотрел в лицо девушке:

— Доктор запретил тебе заниматься физической работой, — хрипло прошептал он.

Айрин в ответ только лукаво посмотрела на виконта и произнесла:

— Тогда сделай так, что мне не придётся ей заниматься!

Эндрю усмехнулся, абсолютно точно поняв, на что намекает Айрин, но ответил лишь:

— Нет, Айрин! Я боюсь, вдруг тебе снова станет плохо!

Айрин поморщилась от охватившей её досады, жар внутри её тела разливался от макушки до кончиков пальцев, и желание требовало выхода, поэтому она посмотрела на Эндрю и сказала:

— Милый, если ты сейчас не займёшься со мной любовью, я вынуждена буду попросить тебя уехать!

Айрин чуть не рассмеялась при виде вытянувшегося лица виконта, однако тот не стал спорить. Он вновь припал к груди Айрин в жарком поцелуе, а рука его устремилась к средоточию женственности девушки. Айрин глухо застонала и стала выгибаться, навстречу руке и языку Эндрю.

— Да, милый, да, вот так, ещё немного…я сейчааас…

Голова девушки металась по подушке, но уже через пару минут, Айрин отвернулась и уткнулась лицом в подушку, чтобы заглушить вскрик. Её тело получило необходимую ему разрядку.

Эндрю одним быстрым движением руки избавился от нижнего белья и, взяв рукой свидетельство своего чрезмерного возбуждения, направил его в лоно бесстыдно раскинувшейся перед ним Айрин. Потом прикрыл глаза от безумного наслаждения и прошептал:

— Прости, родная, в этот раз я не смогу любить тебя долго.

Айрин улыбнулась в ответ и кивнула.

Эндрю в тот же миг неистово задвигался в ней, унося их обоих к вершинам неземного блаженства.

Ровно через три дня Айрин и Эндрю вернулись в Лондон, а ещё через три дня поженились. Церемония, несмотря на спешку, прошла прекрасно. Невеста была обворожительна в своём новом платье, которое хоть и шилось второпях, но не имело ни одного изъяна. Эндрю всю церемонию не сводил с Айрин влюблённого взгляда и, казалось, вздохнул с облегчением, только когда священник объявил их мужем и женой.

Когда молодые провели положенное время на ужине в честь их свадьбы и уехали домой, чтобы провести свою первую брачную ночь, графиня Ричмонд подошла к своей подруге герцогине Хенстоун и сказала:

— Ну что, Элизабет! Помнишь, что я тебе говорила? Что не пройдёт и трёх недель, как эти двое поженятся! Однако, парень оказался не промах! Всего неделя, и вот я гуляю на свадьбе!

Герцогиня Хенстоун поджала губы, но было видно, что она безмерно счастлива за сына. Подошёл герцог Хенстоун и, прошептав что- то жене, извинился перед графиней Ричмонд и увёл супругу в сторону.

— Ну, что, дорогая, ты готова? Пора ехать.

— Да, я готова! Вещи в карете?

— Всё в порядке, Италия ждёт нас!

— И всё же я чувствую себя неуютно, из-за того, что мы ни с кем не попрощались!

— А я, напротив, чувствую себя прекрасно! Как страстно влюблённый юноша, крадущий свою любимую прямо из под носа строгого отца. К тому же, Эндрю сейчас совершенно не до нас! И он найдёт наше письмо в лучшем случае, через неделю, как только они с Айрин выберутся из постели и решат навестить нас!

И герцог благодушно рассмеялся! Герцогиня Хенстоун тоже улыбнулась в ответ и прошептала:

— Ну что ж! Тогда мы можем попробовать сбежать прямо сейчас!

Герцог взял жену за руку и слегка пожал её. Оба тотчас устремились к дверям, потом прошли сквозь сад, полный богато одетыми и веселящимися гостями, и уже за воротами, ведущими из сада на улицу, сели в карету и приказали кучеру трогаться. Волнение герцогини Хенстоун от того, что она оставляла своего сына без своего общества, даже не предупредив его об этом, развеялась в тот же миг, как они с мужем миновали Лондон, и карета их покатила за городом. Ведь она оставила Эндрю не одного, он остался со своей любимой и любящей его женщиной. Его женой, его половиной, его частью.

Эпилог

Герцог Хенстоун сидел рядом со своей супругой, увлечённо читающей книгу, на диване в гостиной их дома и любовался её профилем. Прошло уже почти двадцать пять лет с тех пор, как они поженились, а Эндрю всё не переставал восхищаться и любоваться своей супругой Айрин.

— Чего интересного пишут? — спросил он у жены, и та мгновенно повернулась к мужу и одарила его лучезарной улыбкой. Черты её почти не изменились за двадцать пять лет. Разве что возле глаз пролегли небольшие лучики морщин, но это лишь оттого, что Айрин была весёлой женщиной и постоянно смеялась и шутила. Волосы Айрин уже посеребрила седина, но это ничуть не старило её. Казалось, что седина появилась слишком преждевременно у этой энергичной и моложавой женщины. На вид ей и в пятьдесят лет нельзя было дать больше тридцати восьми. Герцог Хенстоун также не выглядел на свои пятьдесят три. Его тело было всё таким же сильным и гибким, и на лице не было отпечатка прожитых лет. Айрин и Эндрю счастливо прожили вместе двадцать пять лет и по сей день любили и уважали друг друга.

— Ничего, что могло бы интересовать тебя, милый! — ответила Айрин, — Если я скажу, что увлечена новым любовным романом, ты кивнёшь, а про себя подумаешь…

— Да- да, дорогая, — перебил Эндрю, — И не только подумаю! Я прямо сейчас тебе скажу, что вместо чтения романа можно прямо сейчас отправиться наверх и провести время с большей пользой! — И Эндрю потянулся к Айрин.

— Эндрю, но ведь сегодня день рождения Майкла и Николаса, и нам нельзя терять время. Уже вот- вот они вернутся от Стэпфордов, а через час в доме яблоку будет негде упасть от гостей.

— Ну хорошо, я обещаю справиться быстро!

Дверь в гостиную открылась, и вошёл высокий, красивый брюнет, под руку с хрупкой девушкой, потрясающей красоты, которая смеялась над какой- то шуткой юноши.

— Мама, папа! Доброе утро! — приветствовал герцога и герцогиню Хенстоун молодой человек.

— Доброе утро, Майкл! С днём рождения, дорогой! — ответили родители, — Доброе утро Лили, — поздоровались они с красавицей, которая на самом деле была его невестой.

Девушка поздоровалась с ними и Айрин повернулась к сыну:

— Дорогой, а где Николас? Разве он не был с вами у Сэма и Элен?

— Был, — ответил Майкл, — Но потом ушёл к реке, ну, ты знаешь, мама, на его любимое место, и сказал, что хочет побыть один.

При этих словах Айрин и Эндрю обеспокоенно переглянулись, а когда молодые люди, извинившись, удалились, Айрин произнесла:

— Я беспокоюсь, дорогой. Опять эти приступы меланхолии.

— Да, Айрин, они участились, но ведь ты помнишь, что Ник страдал ими с детства.

— Просто он очень напоминает мне меня саму. Я тоже страдала в детстве от необъяснимой грусти и считала что мне не место в том мире.