Золотые узы

Напротив одного из самых ярко освещенных салунов Клейтон скомандовал:

– Стойте здесь. Я сейчас вернусь.

Он высвободился из лямок и пошел в салун. Аурелия была ошеломлена.

– Да как он смеет! Бросил нас в грязи, как пару мулов, а сам отправился промочить глотку! – Сжав кулаки, она повернулась к Вальдо. – Я это терпеть не намерена. А вы?

– К-к-как скажете, мэм.

– Пошли дальше. Стемнеет еще не скоро – сумерки здесь длятся часами. Как-нибудь и без него доберемся до Кемп-Плезант. Здесь я не хочу оставаться ни минуты.

И Аурелия зашагала вперед.

Клейтон был очень доволен. Как здорово все получилось! Выпятив грудь и высоко держа голову, он вышел на улицу и вгляделся в сгущающиеся сумерки. Он не собирался играть в покер, но его уговорили, и оказалось, что к лучшему. Он спешил сообщить Аурелии о своем триумфе. «Они с Пойзером, наверно, зашли в кафе напротив. Конечно, придется сказать про кольцо, но она поймет».

Приподнятое настроение сменилось негодованием, а затем страхом, когда Клейтон обнаружил, что Аурелии и Пойзера нигде поблизости нет и что партнеры, видимо, пошли дальше без него. Люди на улице припомнили, что женщина и тщедушный парень ушли из города по дороге, которая ведет в Кемп-Плезант.

Глава 12

Как красиво! Аурелия уронила мешки с мукой на нарты Вальдо и восхищенно смотрела на закованную в голубые ледники гору и ровное одеяло снега, укрывшее плоскую открытую долину. Недаром это место назвали Кемп-Плезант! Только почему никто, кроме них, не разбил здесь лагерь? После долгих часов карабканья по узкой дороге и скользким камням ей не хотелось даже и думать о том, чтобы идти дальше, вслед за другими стампидерами.

– Извините, мэм, но вы д-д-думаете, Гардиан нас догонит?

– Если сумеете поставить палатки, справимся и без него.

– Хорошо, мэм. – Вальдо стал развязывать лежавшие на нартах мешки. – Здесь только одна палатка, мэм. Другие две остались на нартах Гардиана. И плита тоже.

– А хоть какую-нибудь еду генерал Гардиан уложил на ваши нарты?

Вальдо закатил глаза, показывая, что вполне разделяет ее раздражение, и стал искать среди аккуратно упакованных ящиков, банок и мешков.

– Да, вот бекон. И мука. И инжир.

– Ну и прекрасно. – Аурелия оглянулась по сторонам. – Правда, леса здесь маловато, но сучьев на костер я наберу. Только надо поспешить – скоро стемнеет.

– Я займусь палаткой. – Вальдо стал разгружать нарты. – Мэм, а медицинский сундучок вам понадобится?

– Здесь? В Кемп-Плезант? Не представляю, чтобы в таком райском местечке что-нибудь случилось.

– Тогда я оставлю его на нартах.

Деревья оказались кривыми и голыми и никак не защищали от ветра. Аурелия вдруг с беспокойством подумала, что в этой долине совершенно негде спрятаться. Но тут же отругала себя за то, что без причины начинает паниковать. От кого здесь скрываться?

Через двадцать минут девушка вернулась к Вальдо, который все еще не поставил палатку. Хотя в это время года солнце не уходило за горизонт, на небе собрались тяжелые темные тучи, отбрасывавшие на снег зловещие тени.

– Как здесь тихо, правда? – удивилась Аурелия, бросая на землю небольшую охапку сучьев.

– Вам не хватает криков мулов, лая и брани?

– Наверное. И еще этого бесконечного стука башмаков по земле.

– Похоже, что нам для разнообразия предстоит насладиться тишиной и покоем.

Тишиной и покоем. Аурелия расчистила место для костра, стараясь стряхнуть с себя какое-то неприятное предчувствие. Она оглянулась на деревья, возле которых собирала сучья.

– Я забыла, что привыкла всегда слышать голоса птиц, даже вечером. Говорят, они умолкают, предчувствуя опасность. Вам не кажется странным, что здесь не слышно птиц?

Вальдо забил наконец в снег последний колышек и не услышал ее вопроса. Ну и пусть. Зачем им сейчас птицы?

Палатка стояла немного криво, но сама Аурелия вообще не сумела бы ее поставить. Во всяком случае, палатка защищает от ветра. Клейтон, конечно, сделал бы все быстрее и лучше. И нашел бы достаточно дров. На худой конец срубил бы целое дерево. С ним у Аурелии было бы спокойнее на душе.

Вальдо собрал с дороги камешки и выстелил ими место, где будет разводить костер. Положил на них горку сучков и зажег спичку. Сухая кора вспыхнула, и кверху поднялась струйка дыма. Вальдо радостно улыбнулся, сам удивляясь своему успеху.

Аурелия села у костра, подоткнув под себя юбку и решительно выкинув из головы все опасения.

– Я чувствую себя первооткрывателем, – сказала она и протянула прут с нанизанными ломтиками бекона над жадными языками пламени; капельки жира, шипя, падали на камни, и в холодном воздухе распространился аромат жареной свинины. – Как вкусно! Наверно, запах доходит до Каньон-Сити.

Каньон-Сити остался позади – в трех милях и трех часах пути. Интересно, знает ли Клейтон, что они ушли? И что по этому поводу думает? Ну, хотя бы поймет, что она не потерпит такого пренебрежительного обращения.

По правде говоря, Аурелия не знает, зачем Клейтон пошел в салун. Может быть, хотел расспросить здешних о том, где лучше остановиться на ночлег. Или хотел узнать, что делается на канатной дороге. Возможно, она поступила поспешно и необдуманно. Зачем притворяться? Ей же нравится общество Клейтона. Если бы не сестра, Аурелия бежала бы не от него, а навстречу ему. Но до конца признаться в этом себе было глупо и даже опасно.

Вальдо вскрыл консервную банку с инжиром, выплеснув при этом на куртку сироп. Он весело объяснил, почему такой тощий. Мол, еда чаще попадает ему на одежду, чем внутрь. Аурелия тоже рассмеялась и вынула из банки пухлую коричневую ягоду. Инжир был сладкий и сочный.

Вдруг Вальдо поднял голову, застыл и прошептал: – Вы ничего не слышали?

– Что это? – Аурелия тоже замерла.

– Надо зажечь фонарь, д-д-даже если темнее уже не станет.

Аурелия прислушивалась, склонив голову набок. Но не слышала ничего, кроме собственного дыхания. Она медленно встала, чувствуя, как растет нервное напряжение.

Вальдо нерешительно обошел их маленький лагерь, держа перед собой горящий фонарь. Оба молчали. Потом он сделал несколько шагов в направлении темнеющих деревьев. Аурелия убеждала себя успокоиться и тут услышала хруст снега.

– Гризли! – завопил Вальдо, увидев в свете фонаря поднявшегося на дыбы огромного медведя.

Через секунду зверь подмял его под себя.

Аурелия бросилась к нартам, схватила медицинский сундучок и вытряхнула его содержимое на снег. Пальцы судорожно скребли по двойному дну сундучка.

Вальдо снова закричал. Гризли рвал когтями его одежду.

Наконец секретный замок открылся, и Аурелия выхватила револьвер. Как много лет назад учила ее Нана, положила оружие на ладонь, раскрыла зарядный барабан и поставила курок на предохранитель. Потом дрожащими пальцами вложила патроны в пазы. Ей казалось, что на это ушла вечность. Один патрон упал в снег. Она закрыла барабан и взвела курок.

Крики Вальдо становились все слабее.

Держа револьвер в обеих руках, Аурелия подошла к медведю сзади. Прикусив губу до крови, она твердила себе: «Локоть прижат к боку, рука тверда, кисть расслаблена».

Медведь поднял лапу, и Аурелия увидела, что у него с когтей капает кровь. Она прицелилась в огромную голову и выстрелила.

Гризли только дернулся, пуля не причинила ему особого вреда. Он повернулся к Аурелии и зарычал, злобно сверкая маленькими глазками. Она опять выстрелила ему в голову. Потом в широкую грудь. И еще. И еще. И еще. Пули попали в цель, но лишь привели зверя в ярость. Медведь двинулся на нее. Аурелия отступила и нажала на курок. Раздался щелчок.

Медведь встал на задние ноги и взревел. Аурелия повернулась, чтобы бежать, но он лапой ухватил ее за юбку. Девушка упала на колени и закрыла глаза, успев только взмолиться, чтобы смерть была быстрой.

И тут темноту расколол выстрел винтовки. Все еще стоя на коленях, Аурелия почувствовала, как зверь грохнулся на землю. Дыхание гризли обожгло ее ноги.