Под южным солнцем

— В Конак, — бросил Алексий кучеру. Очевидно, произошла ошибка. Он вспомнил ошеломленный, недоверчивый взгляд Катерины, когда она узнала, что Джулиан и Наталья поженятся. — Черт побери, — прошептал он, размышляя, какая все-таки сложная штука жизнь. — Черт побери!

Катерина, раскинув руки, прижалась к двери спальни; по ее лицу струились слезы. Когда же это случилось? Как давно Джулиан влюблен в Наталью? Почему она ни о чем не догадывалась? Если бы ей стало известно о его отношении к сестре, она не позволила бы себе в него влюбиться. Но теперь слишком поздно. Она влюблена и не знает, как справиться с этим чувством.

До нее донеслись голоса в вестибюле, затем вызвали экипаж. Должно быть, для Джулиана. Он должен вернуться в свою миссию. Значит, сейчас здесь появится Наталья. Катерина подошла к умывальнику. Она не станет бросаться на постель и рыдать, как это недавно делала Наталья. Это может вызвать нежелательные разговоры. Кто-нибудь из родных догадается о причине ее страданий, и тогда она не сможет больше смотреть в лицо Наталье и Джулиану.

Катерина дрожащей рукой налила в тазик воды. А вдруг Джулиан уже догадался о ее чувствах? Знает ли он, что она в него влюблена? Она вспомнила о своих беседах с ним и о том, как ошибочно толковала тон и смысл однажды им сказанного.

Однако, кажется, она ничем не выдала своих чувств, хотя и полагала — его интерес к ней и к ее семье вызван тем, что он в нее влюблен, так же как и она в него. Но это было ошибкой. На самом деле он интересовался Натальей и любил ее.

По щекам Катерины текли жгучие слезы. Она наклонилась над тазиком и ополоснула лицо холодной водой. У нее по крайней мере был предлог для слез. Пока Наталья не окажется в Восточном экспрессе, она рискует быть выданной австрийцам, и даже если все пройдет гладко, никто не знает, когда она сможет вернуться. При таких обстоятельствах переживания Катерины вполне естественны, но в этом могут усомниться, если она впадет в истерику.

Она подняла голову и прижала полотенце к лицу, стараясь взять себя в руки. Надо как-то пережить венчание, а также прощание с Натальей и Джулианом, которые сядут в ночной поезд и отправятся навстречу новой совместной жизни, а ей останется только ждать и надеяться, что когда-нибудь Джулиан все-таки ее полюбит.

Дверь резко распахнулась, и Наталья сказала прерывающимся голосом:

— Не знаю, вынесу ли я все это, Катерина! — Она бросилась на кровать, уткнувшись лицом в подушку. — Папа говорит, что, возможно, мне придется жить за границей долгие годы! Почему? Гаврило никому не скажет, что знаком со мной. Думаю, он будет отрицать даже знакомство с Неджелко! И вот, чтобы папа и мама не разлучались, я должна выйти замуж за англичанина! — Ее голос дрожал. — Что, если австрийцы не потребуют моей выдачи и я смогу вернуться домой через несколько месяцев, когда завершится судебное разбирательство по делу Гаврило? Может ли тогда Джулиан развестись со мной или, оставаясь замужем, я смогу жить в Белграде, в то время как он будет жить в Лондоне или в Париже?

Катерина медленно отняла полотенце от своего лица.

— Так вот, значит, каковы твои намерения? Вернуться в Белград и оставить Джулиана?

Наталья оперлась на локоть и изумленно посмотрела на сестру.

— Разумеется! А как же иначе?

Катерина стиснула руки.

— Ты должна всегда быть рядом с ним. Разве не этого он ждет от тебя?

— Быть с ним? Даже после того, как я получу возможность без опасений вернуться домой? — В голосе Натальи звучало недоумение. — Ты не должна так думать, Катерина. Никто не вправе требовать этого от меня, даже папа.

Теперь Катерина в свою очередь удивленно посмотрела на сестру. Она не предполагала, что Наталья не понимает, как нужно относиться к браку. Или ей самой что-то непонятно? Может быть, этот брак был всего лишь проявлением необычайной британской учтивости? Может быть, Джулиан дал понять Наталье, что их союз только одна видимость?

Надежда снова поселилась в ее сердце, такая слабая и хрупкая, что она едва решилась спросить:

— Но Джулиан ведь любит тебя, не так ли?

— Конечно, любит. — Наталья оскорбилась. — Зачем же тогда он сделал мне предложение? Но я его не люблю. Я сказала ему об этом еще на Летнем балу и повторила сегодня.

Катерина вспомнила, как была счастлива на балу, уверенная, что Джулиан вот-вот попросит ее выйти за него замуж, и какое волнение ее охватывало, когда они танцевали под звуки «Голубого Дуная». Но оказывается, в тот самый вечер он сделал предложение Наталье.

— Я не знала, что он еще раньше просил твоей руки, — сказала Катерина каким-то неестественным тоном, мысленно вопрошая, есть ли предел ее страданиям. — И если он женится на тебе по любви, то наверняка надеется, что ты поедешь с ним, куда бы его ни назначили.

Наталья села на кровати, поджав под себя ноги.

— Ни за что! — яростно заявила она; темные спутанные локоны упали ей на лицо. — Я выхожу за него только ради того, чтобы мама и папа не разлучались. Я не намерена мучиться всю жизнь только потому, что виделась с Гаврило за несколько часов до того, как он убил эрцгерцога. Я собираюсь вернуться домой, как только уляжется вся эта суматоха.

Но до спокойствия было еще очень далеко. В кабинете короля в Конаке Петр и премьер-министр в мрачном молчании слушали Алексия. Сразу по прибытии из Сараево он им доложил о происшедших там убийствах, а сейчас рассказывал о встречах Натальи с Принципом и Кабриновичем в «Золотом осетре», а также о ее случайной встрече с Принципом на Восточном базаре и о том, что Макс Карагеоргиевич тоже знал Гаврило, хотя не был лично с ним знаком.

— Просто кто-то указал Максу на Гаврило как на возмутителя спокойствия. Макс говорит — это все, что он о нем знает, он никогда лично с ним не разговаривал. Он был очень обеспокоен, увидев Наталью в такой компании, и попросил Вицу сообщить об этом Катерине. Вероятно, Макс был уверен, что Катерина способна положить конец подобным встречам в дальнейшем. Он также поклялся, что больше никому не расскажет о знакомстве моей дочери с Принципом. Что касается Натальи, я устроил так, что сегодня вечером она покинет страну. При этом необходимо предоставить мистеру Филдингу возможность уехать вместе с ней.