В крепких руках графа

— Не подходите.

Быстрым движением граф вырвал кочергу и бросил в сторону.

Мэри прижалась спиной к стене.

Граф в изумлении уставился на нее, затем отошел назад.

— Успокойтесь, мисс Уилдинг. — Он зажег свечу на туалетном столике.

Мэри дрожала всем телом. Сердце бешено колотилось. Она оперлась рукой о тумбочку, чтобы не упасть.

— Что вам нужно?

Граф отшатнулся, пораженный горячностью, с которой она произнесла эти слова. Он взглянул на нее широко раскрытыми глазами, черты лица исказились нескрываемым плотским желанием. Увидев, с каким сладострастием он оглядел ее, Мэри почувствовала, как внутри все сжалось.

Она негромко вздохнула и опустила глаза, осознав, что, кроме ночной сорочки, на ней больше ничего нет, и закрылась руками.

— Пожалуйста, уходите.

— Нет. — Граф подошел к краю кровати и взял халат, который приготовила Бетси, и бросил Мэри.

— Оденьтесь.

Мэри ловко поймала его, но, казалось, не могла пошевелиться. Граф раздраженно вздохнул, обошел кровать и накинул халат ей на плечи.

— Что, черт возьми, здесь происходит?

Похоже, что он искренне недоумевал. И вероятно, даже беспокоился.

Граф вошел через дверь, а не через тоннель. Она запирала дверь. Мэри бросила взгляд на принадлежности, аккуратно стоящие в камине. Теперь это обыкновенные железяки, а не сигнальное сооружение. Кто-то переставил их, пока она спала. Бетси? В отблеске свечи было видно, что стена оставалась на прежнем месте. Как она могла объяснить свой страх, не рассказывая, что ей известно о секретном проходе?

Дыхание стало постепенно успокаиваться, тело продолжало дрожать. Мэри с трудом перевела дух.

— Вам приснился кошмар? — поинтересовался он.

Кошмар. Вот где она видела призрака. Этим объяснялось ощущение падения и резкое пробуждение. Но это не могло объяснить, почему в комнате так холодно.

Граф перевел взгляд на окно, потом снова посмотрел ей в лицо. На скулах заходили желваки. Он пересек комнату, закрыл створки и повернулся к Мэри.

— Что здесь произошло, мисс Уилдинг? Полуночный гость?

Она с удивлением посмотрела на него, затем взглянула в окно.

— Нет. Свежий воздух очень полезен. — Так полезен, что зубы девушки отбивали непрерывную дробь. Она не помнила, чтобы открывала его.

— Но не посреди зимы! — рявкнул он. — Почему меня не покидает чувство, что вы меня обманываете?

— С чего вы взяли?

— Потому что вы отвечаете вопросом на вопрос.

Граф тоже врал. Ну не мог он слышать ее крик в своей комнате и так быстро здесь оказаться, если только не находился в тоннеле за стеной.

Мэри отвела взгляд от камина. Он не должен догадаться, что ей известно о тайнике. Должно быть, он пробрался в ее комнату именно через него, потом закрыл его и вышел через дверь. Это объясняло способ, каким он оказался в комнате, когда дверь была заперта, но не могло объяснить открытого окна.

— Почему вы кричали?

— Мне приснился дурной сон. Я спала. Кто-то меня преследовал. Я упала. — Мэри покачала головой. — Думала, что упала. Долго падала, потом открыла глаза и оказалась здесь. И тут увидела вас.

Мэри снова задрожала. Все казалось ей таким реальным.

— Значит, это ваш крик я слышал.

— Вероятно, да. — Она сама его слышала. Только он раздался где-то над головой. Разве нет?

Вероятно, она закричала во сне и напугала его, прежде чем он успел осуществить задуманное и приступить к крайним мерам. Еще немного, и она могла бы исчезнуть в недрах пещер под замком. Неужели он притворялся, чтобы отвести от себя подозрения?

Мэри не осмелилась высказать все, что думала. Мысли путались, она не понимала, где правда, где ложь. Сложив руки вместе, она посмотрела в его глаза, пытаясь прочесть, что за ними скрывается.

— Мэри. — Граф пробормотал что-то невнятное. — Мисс Уилдинг, присядьте, иначе упадете.

Мэри не шелохнулась. Тогда он взял ее за руку и подвел к кровати. Большими теплыми руками обхватил за талию и словно пушинку посадил на постель. Посмотрел на ворох подушек и одеял и перевел взгляд на окно, плотно сжав губы.

— Здесь кто-то был, — заключил он резко.

Мэри вздрогнула. «Вы», — чуть не сорвалось с ее губ.

— Я никого не видела, — выдавила она. Нельзя показывать, что она подозревает его. Кроме того, что можно предъявить ему без доказательств. — Я никого не видела. — Кроме… Кроме Белой Дамы… во сне, это ведь был сон. Она не верила в привидения.

Граф тихо выругался, взял Мэри за руку с явным намерением в чем-то убедить, сжал ее пальцы в своих руках и нахмурился.

— Вам действительно холодно.

Граф подошел к камину, подбросил угля и вернулся к Мэри. Снова взял ее руки в свои и принялся энергично растирать пальцы, потом размял ей плечи. Мэри почувствовала, как в ее тело проникает тепло. Его тепло.

Он заглянул ей в лицо, дыхание участилось. В глазах поселился страх, словно он был чем-то обеспокоен. Волновался за нее? От одной только мысли ее сердце затрепетало, появилось желание довериться ему. Но она не осмелилась.

Граф взял ее за подбородок и пристально на нее посмотрел, вынуждая закрыть глаза либо ответить на его взгляд. Мэри пожалела, что ей не хватает смелости принять его вызов. Она не должна показывать, что больше самого графа она боится показать свои чувства.

— Мэри, — прошептал он.

В его резком голосе звучала просьба. Она чувствовала прикосновение его теплого дыхания к холодной коже щек. Страстный огонек в глазах вызывал внизу живота жар, который не мог найти выход наружу.

— Милорд. — Она удивилась хрипоте своего голоса и прерывистому дыханию, которое не попадало в ритм сильно бьющегося сердца.

Из груди вырвался тихий стон. Он накрыл ее губы поцелуем. Вихрь незабываемых ощущений пронесся по ее телу. Это не сон. Мэри отчетливо почувствовала, как его руки гладят ее спину. Ощутила мускулистое тело под легкой тканью рубашки. В жизни Мэри не было ничего такого, что могло сравниться с необузданными чувствами, захватившими сердце.

Он медленно опустил ее на постель. Святые небеса, она подчинилась ему, боясь нарушить магию сладкого поцелуя. Граф прижимал ее к себе сильными руками. Целовал ее губы, ласкал их языком. Постепенно прикосновения становились требовательнее. Не в силах устоять перед страстью, Мэри приоткрыла рот. Граф играл ее языком, пока она не осмелилась ответить на его поцелуй. Какое волшебное чувство. Очарование.

Их поцелуй напоминал дурманящий напиток.

Сладкая боль пронзила все ее тело, разливая горячее желание.

С губ графа сорвался низкий стон. Коленом он развел ей ноги, не переставая гладить спину. Легким движением его рука скользнула на мягкие холмики грудей.

Мэри вздрогнула от неожиданного прикосновения и удовольствия, которое оно принесло. Ощутила покалывание в груди и поняла, что жаждала чего-то большего.

Она застонала.

Граф поднял голову и посмотрел на нее. Пылавший камин и горящие свечи давали достаточно света, чтобы разглядеть серебро его серых глаз, соблазнительный изгиб губ. Граф перевел взгляд на грудь, прикоснулся к соску и почувствовал, как даже под тканью сорочки он стал твердым. Внутри у Мэри все сжалось.

Сгорая от неистового желания, она раскрылась ему навстречу. Граф на мгновение прикрыл глаза, но Мэри успела заметить в его взгляде нескрываемое удовольствие. Всем своим видом он показывал, как сильно ее хотел.

Он снова опустил голову. Мэри приоткрыла губы в ожидании поцелуя. Легкими прикосновениями он ласкал губами ее щеку. Она ощутила его горячее влажное дыхание, от которого по всему телу пробежали мурашки.

Мэри изогнулась всем телом и застонала.

Граф тихо засмеялся, лаская ее шею и грудь, жадно вдыхая запах. По разгоряченному телу прокатилась волна желания. Мэри больше не сдерживала себя, отдавшись навстречу новому, неизведанному чувству.

Их губы слились в долгом, страстном поцелуе. С изяществом искусного соблазнителя граф ласкал ее языком. Мэри задрожала в его крепких руках.