Без ума от герцога

— Ваша светлость, позвольте представить, герцог Паркертон.

— Для меня честь познакомиться с вами, ваша светлость, — низко поклонился Джеймс.

— И для меня тоже, ваша светлость, — ответил Эйвенбери.

Выпрямившись, Джеймс взглянул на него. Этот Эйвенбери цветом волос, а главное, серьезным выражением лица походил на прежнего герцога, что вряд ли сулило удачу задумке Джеймса.

А он надеялся, что у Эйвенбери есть склонность к авантюрам.

— Вы свободны, Хиггингс, — махнул рукой дворецкому Эйвенбери.

Чересчур заботливый слуга снова подозрительно взглянул на Джеймса, затем поклонился и вышел.

— Как это мы с вами раньше не встречались, ваша светлость? — спросил Эйвенбери, пересекая комнату.

— Это упущение, — ответил Джеймс. — Я в свое время встречался с вашим отцом.

Эйвенбери кивнул и, подойдя ближе, вглядывался в Джеймса.

— Паркертон, это правда синяк?

— Да, — с некоторой гордостью ответил Джеймс.

Герцог присвистнул.

— Как это вышло?

— Это было дело чести. Граф Клифтон нанес мне удар прямо посреди «Уайтса».

— Никогда ничего подобного не слышал! — воскликнул Эйвенбери.

— Да и я тоже, — признался Джеймс.

— Это больно?

— Было больно, — сказал Джеймс. — Я даже потерял сознание.

Эйвенбери изумленно покачал головой:

— Постараюсь в будущем не ссориться с графом Клифтоном.

— Мудрое решение. — Джеймс оглядел элегантную комнату и заметил на письменном столе стопки книг. — Вы посещаете библиотеку?

— Это все Грэмшоу, — застонал Эйвенбери. — Говорит, что Лондон — это образование. По воскресеньям он подбирает для меня книги. Вот почему я просил вас прийти сейчас. Я предпочел бы проехаться верхом в парке, а не читать «Одиссею».

— В такой чудесный день я вас не виню, — согласился Джеймс.

— Грэмшоу ужасно занудный, — признался Эйвенбери, жестом пригласив Джеймса сесть на широкий диван у окна, выходившего в парк. — Он мой наставник.

— Я догадался. — Джеймс вспомнил собственного наставника, строгого и требовательного, весьма походившего на этого Грэмшоу. У них с Эйвенбери много общего, оба рано унаследовали титул, хотя Джеймс был не так юн, как Эйвенбери, которому только одиннадцать.

— Он даже отказался удовлетворить вашу просьбу о визите, — признался мальчик.

— Да? — Джеймс припомнил взгляды слуг. Неудивительно, что они смотрели на него, разинув рты. — И почему?

— Бубнил что-то о сумасшествии и дурном влиянии. — Мальчик помолчал. — Без обид, ваша светлость.

— Никаких обид, — ответил Джеймс. Ох уж это имя Тремонт. Настоящее проклятие его рода.

Эйвенбери подался вперед.

— Заметив у него на столе вашу записку, я позже ее стащил и сам ответил. Затем подкупил слугу, чтобы тот отнес ответ к вам в дом. — Помолчав, он посмотрел на Джеймса. — Я еще ни разу не встречал герцога.

Джеймс не знал, то ли упрекнуть мальчишку, то ли похвалить за находчивость, но от последних слов, сказанных с искренностью и явным любопытством, у него внутри что-то вспыхнуло.

Он понимал, каково жить в изоляции.

В конце концов, он так провел свою жизнь.

— Не знаю, зачем мы приехали в Лондон, — жаловался мальчик, нетерпеливо постукивая ногой. — Грэмшоу не позволяет мне выходить из дому ни для какой забавы, за исключением прогулки в парке в пятницу, но это скука смертная. Ничего, кроме назидательных визитов в библиотеку и в парламент, чтобы я мог увидеть свое будущее место. А когда я попросил посмотреть мраморы Элгина, Грэмшоу отказал. Сказал, что они возмутительные. — Помолчав, мальчик взглянул на Джеймса. — Это правда?

— Лет через пять вы найдете их интересными.

— Я уже устал приказывать ему, чтобы он отвез меня в Тауэр посмотреть слона, но он все время отказывает. Говорит, что это приказ моего дяди.

— Обязательства, сопутствующие титулу, — это тяжелый груз, — сказал Джеймс, — Когда я был в вашем возрасте, отец держал меня под замком, опасаясь, что я отобьюсь от рук. А я всего лишь хотел пойти на рыбалку.

— Я люблю рыбалку. — Мальчик вздохнул. — Знаете, я один раз ходил.

— Как вам удалось?

— Одна из служанок пожалела меня и выпустила из дома, чтобы я мог пойти с ее братом и его друзьями. Отличная компания.

— Деревенские ребята?

Мальчик кивнул.

— Прекрасные товарищи, — признался Джеймс. — У моих братьев были приятели в деревне. Я всегда им завидовал.

— Они взяли меня на рыбалку, — продолжал Эйвенбери. — Я вымок, вымазался и поймал четырех рыб. Нет, трех. Но я поймал бы четвертую, если бы Грэмшоу не нашел меня.

— Я тоже люблю рыбалку. У меня в поместье отличный пруд с форелью. Вы должны приехать половить ее.

— Можно?

— Да. И не нужно брать с собой Грэмшоу.

— Дядя говорит, что я везде должен брать его с собой, и еще Биллза, лакея.

— Тогда привозите их, — сказал Джеймс, — и мы запрем их в башне, пока будем рыбачить.

Мальчик заливисто рассмеялся, и Джеймс тоже. Смех юного Эйвенбери был заразителен, как и смех Элинор.

— Итак, ваша светлость, — начал мальчик.

— Зовите меня Паркертон.

— Тогда и вы должны называть меня Эйвенбери.

— Согласен.

— Итак, что вам нужно, Паркертон? Уверен, вы не просто так пришли.

Мальчик, сообразительный и находчивый, нравился Джеймсу все больше.

— Я пришел по поручению одной леди.

— Леди? Я никаких леди не знаю. За исключением моей мамы, которой никогда нет рядом.

— Гм… все это запутано. Я должен просить вас сохранить наш разговор в тайне.

— Не говорить Грэмшоу или кому-нибудь еще?

— Именно.

Мальчик надулся со всей герцогской важностью, которой обладал:

— Слово чести.

— Как я сказал, я пришел сюда по поручению дамы. Она просила меня помочь найти ей мужа.

— Вас?

— Да, меня, только она не знает, что я Паркертон.

— Рассказывайте. — Глаза мальчика вспыхнули.

Джеймс пересказал всю историю, пропустив поцелуи. Эйвенбери покачал головой:

— Почему вы согласились найти леди Стэндон мужа?

— Я подумал, что это шутка. Как вы знаете, в нашем кругу шутят редко.

Мальчик кивнул.

— Я никогда с шутками не сталкивался, — признался Джеймс.

— Никогда?

— Никогда. — Джеймс удрученно покачал головой. — По крайней мере, до тех пор, пока меня не ударили. — Он похлопал по синяку. — Уверен, это дало мне новые перспективы.

— Можно поближе посмотреть?

Джеймс кивнул, мальчик с ногами взобрался на диван и, встав на коленки, разглядывал глаз Джеймса.

Он снова присвистнул, — должно быть, он перенял это у деревенских ребят.

— Великолепные цвета, Паркертон. Настоящая радуга. — Мальчик снова сел на диван. — Меня никогда не били. Я хочу брать уроки бокса, а Грэмшоу говорит, что я слишком мал.

— Очень уж он своевольный.

— Я так ему и сказал, но он и слушать не хочет. Бормочет что-то о том, за что платит ему мой дядя.

— Когда он в следующий раз скажет нечто подобное, напомните ему, что придет время, и счета будете оплачивать вы. Все, включая счета дяди. Это вразумит старика Грэмшоу, если он понимает, что для него лучше.

— Паркертон, вы мне нравитесь, — расплылся в улыбке мальчик.

— И вы мне, Эйвенбери. Если бы у меня был сын, я хотел бы, чтобы он был таким, как вы.

— Вы позволили бы ему ловить рыбу?

— Каждый день. Как только сделает уроки.

— Тогда я помогу вам с вашей леди Стэндон.

— Она не моя леди Стэндон, — возразил Джеймс, но это была неправда.

И даже у Эйвенбери, которому всего одиннадцать, было достаточно ума, чтобы понять, что это ложь.

— Держу пари, она хорошенькая. И милая в придачу.

— Почему вы так думаете?

— Потому что иначе вас бы здесь не было.

— Она самое чудесное создание в Лондоне, — признался Джеймс.

— Тогда я вам помогу, вы сможете жениться на ней, и у вас будет сын.

— Я не намеревался… — запнулся Джеймс.

— Конечно, намеревались, Паркертон. Ни один мужчина не станет так стараться ради женщины, которую не любит.