Саймон Холодное Сердце (Испытание любовью) (др. перевод)

* * *

Седрик, сквайр Саймона, сорвал травинку и в задумчивости грыз ее. Глаза Седрика задержались на широких плечах Саймона, и Седрик усомнился, будут ли у него самого когда‑нибудь такие же широкие и сильные плечи. Он даже вздохнул оттого, что был изящным и хрупким юношей, а не таким силачом, как его патрон.

Никто не объяснил Седрику, зачем они вышли под вечер из Алансона, и он знал, что лучше об этом не спрашивать, несмотря на его привилегированное положение. Седрик сопровождал Саймона к этому холму и за все время не проронил ни слова, видя, что Саймон весь поглощен своими мыслями. По складкам на лбу и плотно сжатым губам Саймона Седрик догадывался, что тот решает в уме какую‑то нелегкую задачу. Они уже порядком задержались здесь, и Седрику стало скучно и не терпелось, чтобы Саймон хоть что‑то сказал или сделал, вместо того, чтобы стоять вот так, неподвижно уставясь в одну точку где‑то на горизонте.

Наконец, желание Седрика сбылось. Саймон заговорил своим низким, глубоким голосом, не повернув головы в сторону Седрика:

– Можешь найти занятие поинтересней, чем глазеть на меня, слышишь, мой милый?

Как ни привык Седрик к этому свойству Саймона, на сей раз он удивился. Ему казалось, что Саймон забыл о его присутствии и уж подавно не замечал устремленного на него пристального взгляда, да еще за спиной.

– Нет, милорд, не могу, – ответил Седрик.

Саймон еле заметно улыбнулся.

– Неужто я так тебе нравлюсь?

– Да, сэр, – просто ответил Седрик.

Саймон посмотрел на своего растянувшегося на траве сквайра и снова улыбнулся.

– Лентяй! Вынь травинку изо рта.

Седрик выплюнул травинку и засмеялся. Он не спешил встать на ноги, хорошо зная, что ему эта вольность сойдет с рук. Милорд по‑прежнему благоволил к нему. Другие пажи и сквайры приходили и уходили, но ни к кому из них Саймон не был так привязан, как к Седрику Гаунтри, тому самому, кто десять лет назад сам предложил Саймону взять его к себе в пажи.

– Милорд, когда мы выйдем из Алансона? – спросил Седрик. – Или останемся тут навсегда?

– Придет время – узнаешь, – ответил Саймон, будто щелкнул любопытного сквайра по носу.

Седрик ничуть не смутился. Усевшись поудобнее, он обнял собственные колени.

– Надо думать недолго ждать осталось, – хитро прищурясь, сказал он, высматривая ответ на бесстрастном, невозмутимом лице Саймона. – Хотел бы я знать, пойдем мы с королем или с герцогом, – секунду‑другую он помолчал. – Или одни?

Саймон не удостоил его ответом, но сделал знак, что им пора идти, и пошел в сторону города своим широким шагом, а Седрик поспешал за ним, держась чуть позади.

При входе в город они повстречали сэра Алана, причем Седрик счел за лучшее скромно отойти на задний план.

Алан взял Саймона за руку, глядя на друга с раболепной преданностью, которой за прошедшие годы нисколько не убавилось. Алан на удивление мало изменился со дня их первой встречи с Саймоном у ворот замка Монтлис. Черты его лица остались немного женственными, а фигура сохранила юношескую стройность и изящество. Он был одет в шелка и бархат, потому что старался избавиться от воинского облачения, едва лишь надобность в нем отпадала.

– Саймон, – сказал он, приглушая голос, – откуда идут слухи, что тебя пошлют на Бельреми?

– От праздных болтунов.

– Значит, это неправда?

– Правда, но лучше не болтать об этом, Алан.

– Ты действительно готов направить свои силы против леди Маргарет де Бельреми?

– Да.

– Где Умфрэвилл потерпел неудачу, ты должен будешь поладить. Ты возьмешь город, Саймон?

– С Божьей помощью.

Алан еле слышно хмыкнул, шепча «Део Гратиас».

– Я тоже, конечно, пойду с тобой, – сказал он мечтательно. – Хотелось бы увидеть эту леди Маргарет.

Саймон улыбнулся:

– Если пойдешь со мной, будет не до шашней.

– Нет? Ты захватишь леди Маргарет для самого себя. Это и в самом деле будет победа.

– Хм! Жена‑злючка? Благодарю.

За этим разговором они приблизились к месту, где расположился король, и прошли мимо нескольких рыцарей, которые приветствовали их.

– Мне поручено найти тебя, – сказал Алан. – Король хочет говорить с тобой. Где ты был?

– Вон там, на холме.

– Зачем?

– Подумать и отдохнуть. Душно мне в городе. Ты пойдешь со мной к королю?

– Да. Джеффри там и заверяет, что пойдет с тобой на Бельреми. Так что нашего полку прибудет еще на одного.

Они вошли в дом и поднялись по лестнице в апартаменты короля, где застали Джеффри Мэлвэллета и Гилберта Умфрэвилла. При виде входящего Саймона король заметно оживился:

– Сюда, сюда, мой Воин! Гилберт уже здесь.

Умфрэвилл шагнул навстречу Саймону и пожал ему руку.

– В отличие от меня ты будешь подобен Цезарю, Саймон, – сказал он. – Ты пойдешь на Бельреми, туда, куда я пришел и увидел, а ты еще и победишь.

– И ты бы победил, но слишком уж быстро с тобой договорились, – сказал Саймон.

Генрих рассмеялся, ставя подпись на листе пергамента, развернутом перед ним.

– Прислушайтесь к тому, что сказал мой Воин! Он винит меня в неудаче Умфрэвилла.

– Нет, сир, он не настолько неучтив, – поспешно вмешался Джеффри.

– Он совсем неучтив, – возразил Генрих, отодвинув от себя лист пергамента и обратив взгляд на Саймона. – Он правдив. Скажи мне, Саймон, это моя вина, что мы не взяли Бельреми?

– Да, вероятно. Правда, ни я, никто из моих людей ни разу не видел ее.

– Они видели ее в доспехах. Она сражалась в первых рядах своих солдат.

– Правда это или нет, не знаю. Но ее солдаты дерутся, как львы, – грустно признал Умфрэвилл. – Я встретился с ними только раз, когда они выступили против нас ночью. Тебе следует соблюдать осторожность, Саймон. Город так хорошо укреплен, что придется целый месяц штурмовать выступ внизу у стен. И припасов у них, кажется, вполне достаточно.

– Судя по тому, как загорелись у Саймона глаза, могу сказать, что дело это по нему, – пошутил Генрих.

– Да, сир, я вручу вам ключи от Бельреми.

– А я по этому случаю сочиню канцонетту, – сказал Алан. – Это будет второй Азенкур, с той лишь разницей, что с нами не будет там нашего короля.

– И ты идешь с Саймоном, мой Поэт? – спросил Генрих. – i Кто же будет услаждать мои уши своим пением?

Алан, вспыхнув, отбросил со лба свои кудри.

– Если Вашему Величеству будет угодно, я непременно должен буду оставаться при Саймоне, чтобы Маргарет Амазонка не похитила его сердца, – сказал он, кланяясь королю.

– Нет, женщина, которую Саймон возьмет в жены, будет скорее всего какая‑нибудь плакса с заплетающимся от робости языком, – возразил Генрих. – Так это всегда и бывает.

– Это будет что‑то вроде супружества орла с голубкой, сир, – сказал Гилберт. – Саймон вернется к вам покоренным созданием, готовым стелиться у ног гордой Амазонки.

– Я слышал, она красивая женщина, – сказал Генрих. – Хотел бы завоевать сердце такой женщины, а, Саймон?

– Нет, сир, лучше ее земли. Когда победим, пусть Алан ее очаровывает.

– Так вот зачем ты отнимаешь у меня моего Поэта! – расхохотался Генрих.

– А зачем же еще, сир? – улыбнулся Саймон. – Он не солдат и не полководец.

– Ну а Джеффри что будет делать?

– О, для Джеффри дел предостаточно, – спокойно сказал Саймон. – Куда пойдете вы, сир, когда покинете этот город?

– Назад, к Фале, мой Воин.

Саймон кивнул.

– Да, возьмите его, сир, это очень важно.

– Итак, если король берет Фале, Саймон возьмет Бельреми, – заметил Гилберт. – Кто скажет, чья задача будет потруднее?

– Я скажу, – отозвался Алан, садясь возле окна в стороне от остальных и повернувшись к собеседникам, широко улыбнулся сэру Гилберту Умфрэвиллу.

– Скажи, Мудрец, – шутливо‑торжественно изрек король.

– Прошу прощения, сир, но взять Бельреми будет труднее.