Терпеливый жених

Анселла ответила не сразу, но потом неуверенно выдавила из себя:

— Я... только что поняла... мне придется... снять амазонку...

Он невольно улыбнулся.

Многие женщины с готовностью разделись бы перед ним и в не столь безвыходной ситуации.

А вот его жена стеснялась.

Ему нравились ее смущение и скромность: именно эти качества и делали ее такой привлекательной.

Поразмыслив, граф сказал:

— Вот что мы сделаем. Мне придется поднять вас к окну, но обещаю, что закрою глаза, а вы будете сами направлять мои действия.

— Хороший план, — одобрила Анселла. — Надеюсь... снаружи нет никого... и никто... меня не увидит.

— Если бы кто-то там был, — успокоил ее граф, — то нас бы уже давно выпустили отсюда.

— Да, конечно, — неуверенно согласилась она. — Я почему-то об этом не подумала.

Граф повернулся к ней спиной.

— Скажите, когда будете готовы.

Анселла быстро сняла костюм для верховой езды и юбку.

Погода стояла теплая и поэтому под верхней одеждой на ней было не так уж много надето.

Раздеваясь, Анселла несколько раз бросала на мужа беспокойные взгляды.

Он стоял неподвижно, и наконец, избавившись от сапог, Анселла пробормотала:

— Я готова... только... пожалуйста, не смотрите.

— Не беспокойтесь, я зажмурился, — уверил ее граф.

Он повернулся и подставил ей свои руки.

Окно было открыто заранее.

Несмотря на всю решительность Анселлы, граф по-прежнему не верил, что ей удастся проскользнуть через эту узкую щель.

Он поднял ее вверх. Анселла была необыкновенно легка, в чем ему уже пришлось убедиться, когда она упала в обморок после свадьбы.

Пальцы графа ощутили нежность ее кожи.

Он подумал, что без одежды она скорее напоминала бы олимпийскую богиню, чем обычную молодую женщину.

— Придется пролезать ногами вперед, — сказала Анселла, — так что я... буду держаться за вас... пока... не выберусь.

Какой оптимизм, мелькнуло в его голове.

Он поднял ее повыше, чтобы она смогла просунуть в окно ноги.

И тут Анселла начала извиваться.

Граф подумал, что как бы она, однако, ни старалась, протиснуться через узкое отверстие ей все же не удастся.

Тем не менее у нее все прекрасно получилось.

Теперь Анселла висела в окне, высунув ноги наружу и опираясь руками о плечи мужа.

— Кажется... я смогу, — с легкой ноткой довольства сообщила она.

В этот момент граф открыл глаза.

Анселла ничего не заметила, потому что повернула голову к окну.

Перед ним мелькнули ее золотистые волосы.

Ее грудь была наполовину скрыта кружевом нижней рубашки.

Кровь яростно застучала у него в висках.

Даже в столь неловком положении она оставалась невыразимо милой и желанной.

Граф подался к стене, и в этот миг Анселла изловчилась, и ее плечи исчезли в окне.

Она оттолкнулась руками от плеч графа, ухватилась за выступ стены и спрыгнула на землю.

— Получилось! У меня получилось! — воскликнула Анселла. — Сейчас... я открою дверь.

Она обежала постамент, и перед графом мелькнула ее залитая солнечным светом фигурка.

Снаружи донесся скрежет открываемого тяжелого засова.

Еще секунда-другая, и дверь открылась.

— Не смотрите! — воскликнула Анселла.

Граф послушно зажмурился. Но прежде он успел заметить ее в светлом проеме двери, прекрасную и сияющую, словно спустившуюся на землю с небес.

Она проскочила мимо него и начала поспешно одеваться.

Граф вышел наружу и свистнул, подзывая лошадей, хотя и опасался, что разбойники могли увести их с собой.

Впрочем, вряд ли они стали бы так рисковать, привлекая к себе излишнее внимание.

Любой встречный удивился бы, увидев трех всадников, ведущих в поводу двух отличных лошадей, и, несомненно, вспомнил бы об этом в случае неизбежного полицейского расследования.

Анселла присоединилась к мужу и тоже подала сигнал своему скакуну.

Через несколько секунд из-за склона выбежал Светлячок и, опустив голову, затрусил к хозяйке.

Звездочки видно не было, и граф продолжал свистеть.

Наконец из-за деревьев появилась и Звездочка.

Граф закрыл дверь, опустил засов на место и помог жене подняться в седло.

Долгое время оба молчали, и лишь когда лошади вышли на дорогу, ведущую к замку, граф сказал:

— До сих пор не могу поверить в то, что с нами случилось, и в то, что вы проявили такую удивительную находчивость и ловкость, придумав способ освободиться, когда я считал, что у нас нет ни единого шанса.

— Отец всегда смеялся надо мной и называл худышкой, — ответила Анселла, — но я бы ни за что не пролезла в окно, если бы была хоть на унцию полнее.

— Вы проявили недюжинную изобретательность и смелость, — похвалил ее он. — Пожалуй, вас можно было бы наградить медалью.

Он едва заметно улыбнулся, подумав, что большинство знакомых ему женщин предпочли бы удовлетвориться в качестве награды обычным поцелуем.

Анселла покачала головой.

— Уж если вам так хочется подарить мне что-то, то пусть это будет новый ошейник для Руфуса.

— Так и быть, он его получит, — пообещал граф, — но люди могут счесть излишне претенциозным ошейник, украшенный бриллиантами.

Анселла рассмеялась:

— Вы их хотите мне подарить?

— Я хотел быподарить вам бриллианты в знак глубокой признательности и благодарности за спасение, но сейчас мы не можем себе это позволить.

— Тем более что мы только что лишились трех тысяч фунтов, — сказала Анселла. — И как только смели эти гадкие люди забрать наши деньги!

Граф ничего не ответил.

Он пытался изобрести способ добраться до банка раньше грабителей.

Им пришлось провести слишком много времени под статуей прадеда.

Взглянув на часы, граф увидел, что уже почти три часа пополудни.

Время ленча уже давно прошло. Занятые освобождением, супруги забыли и о ленче, и о чувстве голода.

«Банк закрывается в три часа», — напомнил себе граф.

Он со злостью подумал о том, что много чего мог бы купить на три тысячи фунтов, например, семена или скот.

Они ехали молча. Вскоре вдали показался замок.

— Я хочу, чтобы вы пошли к себе и немного отдохнули, — сказал граф, поворачиваясь к жене. — Случившееся было для вас слишком сильным испытанием, и самое разумное сейчас воспользоваться возможностью восстановить силы.

— Да, я пойду и... переоденусь, — ответила Анселла, — но я вовсе не собираюсь... отдыхать. Я хочу... помочь вам поймать этих отвратительных воров.

— Я попытаюсь сам это сделать, — сказа граф, — но, боюсь, надежд на то, что мы сумеем помешать им получить наличные по чеку, очень мало.

— Как они смогли получить бланк?

— Не могу себе даже представить. Может быть, украли или подкупили кого-то из слуг замка. Но зачем это понадобилось моим людям? Не знаю.

— Я тоже, — задумчиво сказала Анселла. — Они все так любят вас. Вряд ли это кто-нибудь из них.

Через несколько минут они подъехали к замку.

Из холла с громким, радостным визгом выскочили и скатились по ступенькам три собаки.

На шум из конюшни появились два грума, которые поспешили взять под уздцы лошадей.

Войдя в холл, Анселла сказала:

— Я задержусь совсем ненадолго.

Она взбежала по лестнице, сопровождаемая Руфусом. Граф направился к кабинету, раздумывая о том, не попросить ли Марлоу принести ему выпить. После случившегося бокал вина ему не помешает.

Он уже собирался это сделать, когда увидел спешащего по коридору дворецкого.

— Прошу прощения, милорд, но я не слышал, как вы вернулись. Здесь кое-кто желает видеть вашу светлость.

— Кто же, Марлоу?

В данный момент графу не хотелось никого видеть.

— Человек из полиции, милорд, — ответил слуга.

Граф удивленно поднял брови.

Он только что пришел к выводу, что в данной ситуации лучше всего будет связаться с главным констеблем.

— Пришлите его ко мне. Сейчас же! Сию же минуту!

Марлоу поспешил исполнить приказание хозяина и уже через несколько секунд привел посетителя, в котором граф узнал одного из старших офицеров полиции Оксфорда. Они встречались еще до отъезда за границу, но он, к счастью, помнил имя гостя.