Невнимательный жених (Заложница)

Барбара Картленд

Невнимательный жених

Глава 1

— Я ни за что, ни за что не выйду за него замуж! — Голос Эстер зазвенел от волнения, и огромные голубые глаза налились слезами.

Ее светлые локоны отливали золотом в лучах утреннего солнца, заглядывавшего в окна столовой, а крупные слезинки на длинных темных ресницах сверкали радугой. Она была так хороша в этот миг, что отец, на секунду оторвавшись от письма, смотрел на нее, будто видел ее впервые.

— Папа, я не выйду за него замуж! — снова воскликнула Эстер. — Ты же знаешь, что я помолвлена с Колином и мы ждем лишь, когда ему исполнится двадцать один год и его мерзкий опекун позволит объявить о нашей помолвке. И вдруг теперь этот отвратительный тип осмеливается предложить…

У нее перехватило дыхание, она залилась слезами и начала судорожно искать платок.

— Люсинда, подай сестре платок, — резко сказала леди Белвиль, — а ты, Эстер, прекрати истерику!

Она обратила к мужу свое тонкое аристократическое лицо:

— Дорогой, что, собственно, произошло?

— А вы разве не слышали? — с ноткой вполне объяснимого раздражения в голосе спросил сэр Эдвард.

— Расскажите все с самого начала, мой милый, — произнесла леди Белвиль и, увидев, что у Люсинды тоже нет платка, нетерпеливо сказала ей:

— На, возьми мой.

Она протянула дочери крохотный батистовый квадратик, отделанный кружевом. Люсинда подошла к сестре и принялась вытирать ее мокрые щеки. Эстер взяла у сестры платок и, пытаясь сдержать слезы, пробормотала дрожащими губами:

— Папа, ведь ты же не заставишь меня выйти за него замуж, правда?

Сэр Эдвард откашлялся и снова взглянул на письмо..:

— Папа, дорогой, ну пожалуйста, — молила Эстер, — ты же знаешь, что я люблю другого!

Сэру Эдварду, который иногда мог своим авторитетом подавить сопротивление, обычно не удавалось устоять перед жалобными просьбами Эстер.

— Папочка, ну пожалуйста…

Сэр Эдвард принялся нервно расхаживать по комнате.

— Это очень серьезный вопрос, — наконец произнес он напыщенно.

— Перестаньте суетиться, Эдвард, — перебила его леди Белвиль. — Сядьте и объясните наконец, в чем дело!

— Именно это я и пытаюсь сделать!

— Ничего подобного! — возразила его жена. — Я совершенно не понимаю, о чем идет речь!

— Очень хорошо, — сдержанно произнес сэр Эдвард. Он уселся в кресло и, избегая умоляющего взгляда старшей дочери, обратился к жене:

— Моя дорогая Маргарет, я не хочу, чтобы вы думали, будто я был с вами не вполне откровенен, Я собирался рассказать вам, что произошло со мной в Лондоне на прошлой неделе, но, честно говоря, был так расстроен и обеспокоен случившимся, чти просто не мог найти слов.

— Эдвард, вы опять играли! — застонала леди Белвиль, нервно сжав руки.

— С тех пор как я вернулся домой, я все время искал случая, чтобы сказать вам об этом, — произнес сэр Эдвард.

Леди Белвиль вздохнула.

— Я считала, что виной всему ваша печень, — ответила она, — вы всегда неважно себя чувствуете после этих поездок. Но, насколько я понимаю, случилось что-то более серьезное.

— Гораздо более серьезное, — ответил сэр Эдвард.

— Сколько?

Последнее слово леди Белвиль произнесла почти беззвучно, однако обе ее дочери замерли в страшном предчувствии, зная, насколько важен этот вопрос.

На минуту воцарилась напряженная тишина, и наконец сэр Эдвард вымолвил еле слышно:

— Тридцать пять тысяч фунтов.

— Эдвард!

У леди Белвиль перехватило дыхание. Прижав руку к сердцу, она спросила сдавленным голосом:

— Можете ли вы… можем ли мы… Можем ли собрать такую сумму?

— Только если лишимся всего, — убито произнес сэр Эдвард. — Поэтому я и не решался сказать вам.

— О Эдвард, как вы могли! А как же девочки?

Нужно готовиться к свадьбе Эстер, Люсинду уже пора вывозить в свет…

— Я знаю, знаю, — пробормотал сэр Эдвард, — я был глуп, я был не в себе, но этот Меридан задел меня за живое. Когда он принялся поддразнивать, обращаться со мной, как с жалким провинциалом, я совершенно потерял голову и решил доказать, что я ему ровня!

— Меридан! — воскликнула леди Белвиль. — Ты имеешь в виду того самого графа Меридана?

Сэр Эдвард кивнул.

— А ваше письмо… это от него?

— Увы, дорогая, от него.

— Тогда… тогда я не понимаю… — сказала пораженная леди Белвиль, переводя недоумевающий взгляд с мужа на дочерей.

— Позвольте, я продолжу, — предложил сэр Эдвард.

— Да, конечно, — ответила леди Белвиль.

— Продолжай же, папа. И во что же вы играли? — заинтересовалась Люсинда.

Мать неодобрительно взглянула на нее, давая понять, что этот вопрос был совершенно неуместен.

Решившись на чистосердечное признание, сэр Эдвард ответил:

— Фаро.

— О, папа, это, наверное, такая захватывающая игра — пусть даже ты и проиграл!

— Успокойся, Люсинда, и дай отцу продолжить, — оборвала ее леди Белвиль.

Люсинда снова уселась на стул, и в наступившей тишине было слышно, как сквозь слезы вздохнула Эстер, и вздох этот, казалось, шел из самой глубины ее души.

— Мы играли в клубе у Брукса, — поспешно сказал сэр Эдвард, заметив, что Эстер находится на грани отчаяния. — Когда осознал, что игра окончена и я проиграл, у меня не было сил что-либо предпринять, настолько я был убит. До тех пор даже не думал о последствиях. И лишь когда Меридан поднялся из-за стола, меня охватил ужас от мысли, что я не могу заплатить долг чести.

Не вытерпев, Люсинда вмешалась:

— Папа, ты, конечно, ему этого не сказал?

— Нет, естественно, — сказал сэр Эдвард, — Надеюсь, что я держался как джентльмен. И когда он сказал: «Послушайте, Белвиль, не хотите ли заглянуть в Олмак», — мне было неудобно отказать ему.

— О папа, я тебя так хорошо понимаю! — задумчиво сказала Люсинда. — Джо мне рассказывал, что, когда во время кулачного боя его стукнули по голове, он был как в тумане и…

— Люсинда! — перебила ее леди Белвиль. — Я уже устала говорить тебе, чтобы ты не обсуждала подобные вопросы с конюхами. В следующий раз…

Леди Белвиль вдруг замолчала и повернулась к мужу с растерянным видом:

— ..В следующий раз у нас уже может не быть конюхов, да, Эдвард?

Сэр Эдвард провел рукой по лбу, на котором, несмотря на утреннюю прохладу, выступили крупные капли пота.

— Позвольте мне продолжить, Маргарет, — сказал он. — Мы с Мериданом отправились от Брукса в Олмак. Это близко, и мы пошли пешком. Когда мы уже подходили к зданию» подъехал принц Уэльский. Увидев Меридана, он недовольно протянул: «Я ждал вас в Кларенс-хаузе». — «Простите меня, сир, — ответил Меридан, — но я был лишен этой чести, потому что меня задержали довольно важные дела». Я услышал, как кто-то из окружения принца хихикнул: «Обдирали еще одного простака, милорд?» Вы можете представить, каково мне было это слушать!

— О бедный папа! — воскликнула Люсинда. — Услышать это, да еще после такого проигрыша! Это был удар ниже пояса.

Леди Белвиль сердито посмотрела на младшую дочь. Но Люсинда, опершись локтями о стол и подперев голову ладонями, восторженно глядела на отца.

— Продолжайте, Эдвард, — сухо произнесла леди Белвиль.

— Ну вот, мы все пошли в Олмак, — сказал он.

— Олмак? Это что, клуб? — поинтересовалась Люсинда.

— Нет, это собрание, — поправил ее сэр Эдвард, — и одно из наиболее престижных. Во главе его стоит Дамский учредительный комитет, который решает, кто достоин, а кто недостоин быть допущенным в святая святых.

— Люсинда, не приставай к отцу со своими неуместными вопросами, — сказала леди Белвиль. — Умоляю, продолжайте, Эдвард, только без излишних подробностей.

— К сожалению, они вовсе не излишние, — ответил сэр Эдвард с несчастным видом. — Ну так вот. Естественно, принц и его приближенные прошли вперед, а мы с Мериданом последовали за ними. В вестибюле к Меридану подошел распорядитель и сказал: