Дикое Сердце (ЛП)

- Сеньор!

- Ненавижу тебя, потому что ты его сын, но кое-чем можешь смыть это пятно. Когда станешь мужчиной, найди Франсиско Д`Отремон и сделай то, на что у меня не хватило смелости: убей его. Убей! – и, словно в этих словах был последний вздох, он упал без сознания на пол.

- Сеньор, сеньор! Ответьте!

Он тщетно тряс его. Андрес Бертолоци больше не мог ответить!

На берегу, возле глубокой расщелины, у входа к узкому песчаному пляжу, на величественных вершинах скал, о которые разбивались морские волны и на Мысе Дьявола не было никого, кого мог охватить его пристальный взгляд. Ни души, ни человеческого пристанища, лишь жалкая лачуга, сокрытая темной вершиной Мыса Дьявола, уходящего в глубь моря.

Это название хорошо подходило скалистой местности, теперь еще более опустошенной, под низкими плотными серыми тучами, такими низкими, такими близкими к земле, словно хотели ее поглотить. Твердым шагом Франсиско Д`Отремон подошел к хижине и позвал громким голосом:

- Бертолоци!

Имя гулко отдалось в пустой комнате без дверей и окон, почти без мебели. На убогой кровати лежало окаменевшее тело, выделявшееся под простыней, удивительно чистой для такого места. Пораженный Д`Отремон прошептал:

- Бертолоци…

Махом сдернув простыню, чтобы увидеть лицо умершего, на которого смерть уже наложила свою маску, он едва узнал молодого мужчину, здорового и высокомерного, его соперника. Седина пробивалась сквозь спутанные темные волосы, густую бороду, покрывавшую худые щеки, тень великого покоя была на закрытых веках. Вздрогнув, Франсиско Д`Отремон накрыл лицо и отошел на шаг.

Он пришел поздно, слишком поздно. Эти лиловые губы уже не расскажут тайну, которую хранили. Они замолчали навсегда. Рука Франсиско Д`Отремон нервно нащупала письмо, которое он даже не прочитал. Он берег его, как оружие, отраву, как спящую ядовитую змею. Но стоя перед неподвижным телом, он разорвал конверт и шагнул к окну без створок, сквозь которое проникал белый свет нового дня.

«Пишу тебе из последних сил, Франсиско Д`Отремон и прошу прийти ко мне. Приходи без страха. Я не зову тебя для мести. Слишком поздно получать плату твоей кровью за все, что ты сделал мне и ей. Ты богат, любим и уважаем, тогда как я нахожусь в унизительной нищете и жду приближающуюся смерть как единственное избавление. Не хочу повторять, насколько я ненавижу тебя. Ты это знаешь. Если бы я мог убивать одной мыслью, то тебя уже давно бы не было. Я постепенно иссушил себя злобой, которая овладела моей душой…»

На мгновение Франсиско Д`Отремон прервал чтение, чтобы посмотреть на каменный лик под простыней, чувствуя, что его охватывает тревога и становится трудно дышать в этой лачуге, которая, казалось, тоже отвергала его; он снова вернулся к чтению.

«…Злоба убивает меня сильнее алкоголя и заброшенности. Из-за ненависти я молчал столько лет. Сегодня хочу рассказать кое-что, что может заинтересовать тебя. Это письмо вложит в твои руки мальчик. Ему двенадцать лет, и никто не позаботился окрестить его и дать имя. Я зову его Хуан, а рыбаки побережья Хуан Дьявол. В нем мало человеческого. Он хищное животное, дикарь, я вырастил его в ненависти. У него твое порочное сердце, а я дал, кроме того, полную волю его наклонностям. Знаешь почему? Скажу на случай, если ты не решишься приехать и выслушать меня: это твой сын…»

Письмо задрожало в руках. Вытаращенными глазами он опять взглянул на влекущие огненные строки, одним глотком выпивая остаток яда тех слов.

«…Если он стоит перед тобой, посмотри в его лицо. Иногда он твой живой портрет. Иногда похож на нее, проклятую. Он твой. Бери его. У него отравлено сердце, а душа испорчена злобой. Он знает только ненависть. Если заберешь его, то он станет твоим наихудшим наказанием. Если бросишь, то станет убийцей, пиратом, грабителем, который закончит дни на виселице. И это твой сын, твоя кровь. Это моя месть!»

Побледнев от ужаса, затем покраснев от негодования, Франсиско Д`Отремон скомкал письмо – последнее послание побежденного соперника, теперь неподвижного врага. Его торжество после смерти было так же велико, как его падение при жизни. С внезапным порывом безудержного гнева, он подошел к его постели и открыл лицо умершего, и выкрикнул, дрожа от отвращения и ярости:

- Ты лжешь! Ты лжешь! Это неправда! Почему не дождался меня, чтобы признаться в этом? Ты лгун! Трус! Каким всегда был до самого конца! Трус, да, трус! Никогда не хотел открыто встретиться со мной. Как настоящий мужчина, чтобы призвать к ответу. А теперь, почему ты не жив? Почему не дождался меня? – он отступил назад, пошатываясь, ничего не видя, кроме красного тумана, который уносил его от действительности. – Ты самый подлый обманщик, но твоя глупая месть меня не настигнет! Нет! Нет!

- Сеньор Д`Отремон! – раздался тихий голос Педро Ноэля.

- Это неправда! Это неправда!

- Д`Отремон! – повторил Ноэль, приближаясь. – Д`Отремон!

- Трус… Негодяй…!

- Друг мой, вы лишились рассудка?

- Что? – отреагировал наконец Д`Отремон.

- Вы не здоровы, вы не в себе. Очнитесь же…

- Ноэль, друг Ноэль…

- Успокойтесь, пожалуйста. Успокойтесь…

Франсиско Д`Отремон огромным усилием воли отдалился от постели мертвеца, в то время как Педро Ноэль с уважением приблизился к ней.

- Он обманщик. Обманщик и мерзавец! – изрек Д`Отремон глухим голосом.

- Он уже ничто, друг мой, лишь грустные останки. Оставьте его и пойдемте.

- Как вы здесь оказались? – спросил Д`Отремон, выходя из оцепенения.

- Мне показалось правильным отыскать вас. Баутиста сказал, каким путем вы последовали. Думаю, я приехал вовремя, а вот вы, напротив, слишком поздно. Пожалуй, пойдемте же.

- Подождите, подождите, а где мальчик?

- Какой мальчик?

- Который принес письмо. Где он?

- Не знаю. Я никого не видел. Полагаю, несчастный Бертолоци жил в полном одиночестве.

- Ребенок жил с ним. Где он?

- Повторяю, я никого не видел, но если вы настаиваете. О, посмотрите!

Д`Отремон быстро обернулся. За старым столом и парой сломанных стульев, рядом с кроватью, на полу, сидел мальчик, который приехал с письмом в Сен-Пьер. Спутанные волосы скрывали лоб и темные глаза, горевшие странным огнем.

- Что ты там спрятался, мальчик? – спросил Ноэль. – Поднимайся, сеньор тебя ищет.

Хуан медленно поднялся, не отрывая взгляда от Д`Отремон, который почувствовал, как краснеют щеки. Этот взгляд осуждал, обвинял, быть может, вопрошал.

- Ты там был? Был, когда я вошел? – хотел знать Д`Отремон: – Отвечай!

- Да, сеньор, – ответил мальчик. – Я там был.

- Почему ты спрятался? – спросил Ноэль.

- Я не прятался. Я там был.

- Не сказав ни слова… – пожаловался Д`Отремон.

- А что я должен был сказать?

Мальчик встал на ноги. Высокий для своего возраста, стройный и крепкий, живой и проворный, как дикий зверек. Д`Отремон повернулся к нему и резко схватил за руки.

- Ты следил за мной, за тем, что я говорил? Да, правда? Ты знал содержимое письма, что принес?

- Что?

- Что, если ты прочел это письмо! Отвечай! – яростно давил на него Д`Отремон.

- О, отпустите меня! Я не следил за вами! Отпустите! Вам незачем держать меня. Тем более я не читал письмо. Я не умею читать.

- Конечно же, друг Д`Отремон, – прервал примиряюще Педро Ноэль. – Какая странная мысль! Как будто этот бедный мальчик умеет читать!

- Он сказал, что написал в письме? Говори правду! – угрожающе обратился Д`Отремон к мальчику.

- Я же сказал, что нет, – ответил мальчик.

- Пожалуйста, друг Д`Отремон, – посоветовал Ноэль. – Успокойтесь, успокойтесь.

С дрожащими губами, сжав кулаки, Франсиско Д`Отремон отошел на несколько шагов, в то время как нотариус добродушно посмотрел на неподвижного мальчика, сурового и мрачного, и спросил:

- В котором часу умер сеньор Бертолоци?

- Не знаю. Но прошло уже некоторое время.