Цитадель твоего сердца (СИ)

  - Чем я удивил вас, ваше сиятельство? - спросил Асторе, не дождавшись продолжения разговора.

  - Никогда прежде у меня не было достойных противников, как вы, а между тем вы оказались почти ребенком. - В голосе Чезаре не было превосходства или насмешки, его глаза неотрывно смотрели на моего брата, и я не мог понять их выражения. Точно так же он впервые смотрел на меня самого, когда я вошел в его палатку с предложением сдачи Фаэнцы. - Не сердитесь, Асторе, я не хотел вас обидеть. Мне понятны ваши чувства, ведь это именно я стал причиной ваших несчастий. Поверьте, я не испытываю к вам ненависти. Выпейте со мной.

  Я заметил, как дрогнула рука Асторе, сжимая бокал, и его взгляд смело встретился со взглядом герцога Валентино. Братишка был испуган, растерян и удивлен. Его ожидания не оправдались, и теперь он не знал, что делать и как себя вести. Между тем герцог Чезаре держался как хозяин, но из всех гостей Асторе был самым дорогим, и Чезаре всячески подчеркивал свое уважение к нему. Мало-помалу ему удалось сломать стену недоверия, воздвигнутую вокруг себя моим братом, и готов поклясться, это оказалось не проще, чем разрушить пушечными ядрами стены Фаэнцы. Впрочем, как я уже знал, герцог Валентино мог быть чертовски убедительным. Не прошло и двух часов, как мы с Асторе оказались втянутыми в оживленную беседу. Герцог рассказывал о своих планах и спрашивал, что необходимо городу в первую очередь. Он живо интересовался прошлым нашей семьи, и Асторе понемногу оттаял. Чезаре был прекрасным слушателем, а его обаянию невозможно было противиться. Я налегал на еду, но пил мало, решив сохранять по мере возможности трезвую голову и все еще не вполне доверяя герцогу Валентино.

  - Если я могу чем-нибудь помочь вам, только скажите, - проговорил Чезаре сочувственно. - Я уже предлагал это Оттавиано, а теперь и вас прошу подумать: в моей армии найдется место для двоих храбрых благородных юношей.

  - Я действительно должен подумать, - сказал Асторе, вопросительно взглянув на меня.

  - Мы все решаем вместе, - подтвердил я, и герцог Валентино улыбнулся.

  - О, в этом я нисколько не сомневаюсь. - Темные глаза скользнули по моим губам и рукам, я смутился, сам не зная отчего. - Здесь слишком душно, вы не находите? Асторе, позвольте мне покинуть вас ненадолго. Думаю, ваш брат мог бы проводить меня к выходу.

  Асторе собирался возразить, но я успокаивающе махнул рукой.

  - Я сейчас вернусь, братишка. Герцог не задержит меня надолго, не так ли?

  Чезаре спокойно кивнул. Когда мы шли через заполненную людьми залу, он взял меня за руку.

  - Ваш брат произвел на меня сильное впечатление, - сказал он, склоняясь к моему уху. - Такая божественная красота, такое отважное сердце...

  Я не нашелся с ответом. Мы вышли на улицу, под ясные весенние звезды. На площади в этот час было немноголюдно; герцог остановился в тени одной из стоящих у стены повозок. Я хотел уйти, но пожатие его руки стало крепче.

  - Если бы я мог стать другом Асторе, - прошептал он, - так же, как стал другом вам, Оттавиано...

  Он наклонился ко мне, его лицо, озаряемое отблесками льющегося из окон света, в темноте было совсем близко.

  - О чем вы говорите? - спросил я, чувствуя, что мое сердце готово выскочить из груди от его пугающей близости. - Я не припомню, чтобы принял вашу дружбу...

  - Черт побери. - Он резко рванул меня к себе, так что я охнул от неожиданности, и впился губами в мой рот. Его сильные руки стиснули мои плечи, скользнули по спине, и я очутился в его объятиях, извиваясь от страха и внезапного желания. Он целовал меня грубо, взасос, пока я не застонал, отталкивая его. Его дыхание участилось, он оторвался от меня и, пожирая взглядом мое лицо, спросил:

  - Тебе понравилось?

  Я толкнул его в грудь.

  - Я не торгую своим телом, как бы высока ни была цена. Запомните это, ваше сиятельство. И Асторе тоже. Если вы посмеете предлагать и ему такую "дружбу", я предпочту смерть для него и для себя. Нам нечего терять, как вы сами сегодня заметили.

  - Что ж... - Его губы изогнулись в легкой усмешке. - Твой брат правильно сказал, что для окончательного решения вам потребуется время. Я даю вам время. Если захочешь - я готов вернуться к нашему разговору. Ступай, мой маленький полководец, я буду ждать тебя.

  Задыхаясь от гнева и возбуждения, я пошел назад, в ярко освещенную залу, и уселся на свое место рядом с Асторе.

  - Тебя так долго не было, - сказал он с упреком. - Герцог Валентино не должен был уходить из зала, ведь он тут теперь хозяин. Знаешь, а ведь он совсем не похож на убийцу. Может быть, я и правда ошибался насчет него?

  - Я думаю, мы должны попросить его отпустить нас. - На моих губах до сих пор горел поцелуй Чезаре, и я боялся, что Асторе заметит смятение в моем голосе. - Подадимся в Венецию, как Франческо, станем вольными наемниками на службе у Республики...

  - Нет. - Он задумчиво накрыл рукой мою ладонь. - Посмотри на Чезаре: он не знает поражений, в его распоряжении все золото Рима, перед ним склоняются принцы и короли, а правители Романьи как один признают его власть. Он был милостив к побежденным, а теперь вот собирается отстроить Фаэнцу и даже не требует компенсации. Может быть, стоило бы согласиться на его предложение и сражаться на его стороне?

  Я вздрогнул, вспоминая властную силу рук Чезаре, жадный язык, глубоко проникающий мне в рот, его нетерпеливую страсть и собственное огненное желание. Он мог зайти дальше, о, намного дальше, чем я мог бы вообразить... и я боялся и хотел этого. Разумеется, ни о каких чувствах не было и речи, лишь необузданное вожделение плоти, стремящейся принадлежать этому ужасному человеку.

  - Ты понимаешь, что следующей на пути Чезаре Борджиа будет Болонья? - спросил я. - Подумай, ведь это владения твоего деда. Ты хочешь помочь врагу изгнать Джованни Бентиволио из Болоньи?

  - А много ли было у деда жалости к нам, когда он отозвал свои отряды из Фаэнцы? Ведь он понимал, что мы обречены, и все-таки предал нас. Может, у него и были причины, но я не могу забыть того, что он сделал.

  - Давай не будем спешить с решением, - сказал я, и погладил его пальцы. - Если Чезаре даст нам еще какое-то время, мы обдумаем все как следует.

  - Хорошо. - Он посмотрел поверх голов ходивших по залу людей и жестом указал вперед. - Вот он возвращается.

  Действительно, герцог Валентино шел к нам, и люди расступались, давая ему дорогу. В нем уже признавали государя Фаэнцы, хотя по привычке, а может быть, из искренней привязанности, оказывали не меньше почтения Асторе. Все-таки бывший правитель не был в их глазах пораженцем и неудачником, и никакая щедрость и милосердие победителей не могли истребить ту любовь, которую горожане питали к своему прежнему молодому государю.

  - Простите, что покинул вас, - улыбнулся Чезаре, подойдя. - Что поделаешь, я не могу долго усидеть на месте. Сегодняшний ужин не похож на праздник, это было бы бесчестно по отношению к вам, Асторе, но не скрою, мне нравятся балы и празднества. Если бы вы присоединились ко мне, я показал бы вам блеск высшего света.

  - Я не слишком привык к придворной жизни, - сказал Асторе.

  - Похоже, вы мало ее знаете. - Чезаре пристально посмотрел на меня, и я опустил глаза. - Вы достойны большего, Асторе. Вы молоды, красивы и благородны, поэтому займете достойное место в обществе. Я покажу вам мир, которого вы еще не видели, и научу всему, что знаю сам.

  - Чезаре... - грозно начал я, но он обезоруживающе улыбнулся.

  - Оттавиано, мной движет лишь желание помочь вам. Ваш брат не похож на вас, и если вам я предложил карьеру военного, то ему со временем предстоит занять место правителя одного из городов Италии. Я хорошо понимаю разницу между вами. Кроме того, я ничего не стану делать против вашего собственного желания.

  Я понял его намек. Асторе был для него всего лишь ребенком, хрупким и прелестным, дорогой игрушкой, которой он забавлялся, пока не стремясь к большему. То, что Чезаре позволил себе со мной, он, вероятно, никогда не сделал бы по отношению к Асторе. Он предлагал ему покровительство и так открыто восхищался им, что мой брат не мог устоять.