Сама невинность

Девушка свирепо посмотрела на Данбара.

– Когда тётушка узнает, что вы сделали, она выкинет вас из дома.

Казалось, угроза не произвела на него впечатления.

– Возможно.

Софи прищурилась, упёрла руки в бока и, стараясь выглядеть бесстрашной, сделала шаг вперед.

– Вы обыскали мою комнату без моего разрешения. Разве это не нарушение закона?

– Что является нарушением закона, так это кража.

– Я не крала это ожерелье.

– Отлично. Тогда откуда оно у вас? – он вытянул руку. – Подождите. Молчите. Духи принесли его вам ночью, пока вы спали.

– Сарказм – одно из самых отталкивающих качеств в человеке, инспектор. И неудивительно, что вы им обладаете, не так ли?

– Спасибо, Софи, я тоже без ума от вас, – выражение его лица стало жёстким. Софи знала, что именно его Мик приберегал для преступников. – Мне известно, что это ожерелье вашей кузины.

Софи встретила взгляд Мика и решила, что ей остается только одно – врать.

– Ожерелье не было украдено. Я его…ммм…я взяла его у Кэтрин на время.

– Софи, на моём жизненном пути встречалось множество лгунов, и вы – самая плохая из них.

Он был прав. Она ненавидела, когда он был прав, но что ей оставалось делать? Софи сделала глубокий успокаивающий вдох и попробовала снова.

– Я одолжила его.

– Это не сработает. Два дня назад виконтесса сообщила в Скотленд-ярд, что оно было украдено.

Софи растерялась. Она с трудом сглотнула и на мгновение закрыла глаза, пытаясь придумать правдоподобную историю. Но Мик не дал ей на это времени. Он снова опустил ожерелье в карман, схватил Софи за плечи и развернул её в сторону двери. И прежде чем она смогла попытаться вырваться, он сжал её запястья рукой так крепко, что ей стало больно.

– Софи Мари Хэвершем, вы арестованы за хранение краденого.

– Вы меня арестовываете? – задохнулась Софи. Она повернула голову и посмотрела на инспектора. – Вы действительно меня арестовываете?

– Да, мэм.

– Вы…вы… – девушка замолчала, пытаясь подобрать для него определение, но она никак не могла придумать достаточно сильное.

– Свинья? – услужливо подсказал он. – Однажды вы уже назвали меня так.

– Это было до того, как я узнала вас лучше, – парировала она, пока инспектор толкал её к выходу. – Сейчас мне известна ваша истинная сущность. Назвать вас свиньёй – значит оскорбить бедных животных.

***

– И как долго вы собираетесь держать её там?

Данбар обернулся к Кайлу Меррику, дежурившему сегодня сержанту, которого недавно повысили.

– Не знаю, – ответил инспектор, пожимая плечами. – Она находится там всего лишь полчаса. Я дам ей ещё немного времени, чтобы хорошенько всё обдумать, а затем зайду и начну задавать вопросы.

Кайл, кивнув, прижался глазом к крошечному смотровому отверстию в стене, через которое была видна тускло освещенная комната.

– Когда вы привели её сюда, она сразу же попросила меня послать за её дворецким. Вас не было, вы искали свободную комнату для допросов.

– Ты не послал за ним, верно?

– Послал.

Мик раздраженно выругался. Молодой сержант удивлённо посмотрел на него.

– Я подумал, что не будет никакого вреда, если к молодой девушке – такой, как она – придет дворецкий. Извините, сэр. Вы не сказали, что у неё не должно быть посетителей.

Данбар отмахнулся от извинений и напомнил себе, что Меррик был произведен в сержанты всего две недели назад.

– Всё нормально. Просто я хотел, чтобы она посидела в этой комнате и полюбовалась на эти стены с облупившийся краской и грязный пол подольше – достаточно долго для того, чтобы начать задаваться вопросом, на что похож Ньюгейт – прежде, чем я начну её допрашивать.

– А в чём вы её обвиняете?

– В краже изумрудов виконтессы.

Кайл поднял бровь.

– Женщина из высшего общества, живущая в Мэйфэре, крадёт украшения у другой женщины из высшего общества? Звучит совершенно неправдоподобно, – сержант ещё раз посмотрел в смотровое отверстие. – Вы же так не думаете, не правда ли? – отвернувшись от дыры в стене, спросил он. – Чтобы такая привлекательная молодая леди была воровкой. В это невозможно поверить.

Мик рассмеялся.

– В это можно поверить, сержант. Ты будешь поражен, узнав, сколько красивых женщин я арестовал за время работы в полиции. Когда дело доходит до честности, симпатичное личико не значит ничего, – Мик вытащил часы. – Мне следует пойти к ней до того, как появится её защитник. Когда он придёт, сообщи мне.

– Очень хорошо, сэр, – Кайл козырнул, отвернулся и пошёл дальше по коридору в основное помещение Управления.

А Мик снова сосредоточился на своей воровке драгоценностей.

Через смотровое отверстие он прекрасно видел её. Она сидела за столом, лицом к нему, крепко сжав ладони и наклонив голову, будто молясь. Две косы, скрученные в замысловатый узел на макушке, высвободились, и теперь каждая из них ниспадала Софи на грудь. Она выглядела как школьница, ожидающая наказания от сурового учителя – юная, раскаивающаяся, напуганная и очень уязвимая. Но когда она подняла голову и свирепо уставилась на стену, в которой был проделан глазок, Мик не смог удержаться от фырканья. Раскаивающаяся. Как же!

– Я знаю, что вы где-то там, Майкл Данбар, – позвала она. – Я чувствую ваше присутствие. Я знаю, что вы шпионите за мной через это небольшое отверстие в стене. Вы планируете допросить меня сейчас или сразу же бросить в камеру? Чтобы вы ни планировали, я бы предпочла, чтобы вы наконец-то приступили к этому!

Мик подошёл к двери, открыл её и зашёл в комнату для допросов, наблюдая за тем, как сердитое выражение на её лице становится ещё более злым. Сейчас, при взгляде на неё, ни у кого не возникло бы мысли, что она похожа на беззащитную школьницу.

Данбар выдвинул стул и уселся за стол напротив неё. Он был готов обращаться с ней настолько жёстко, насколько будет необходимо, чтобы узнать у неё то, что он хотел узнать. Но прежде чем он успел открыть рот, она заговорила.

– Я не скажу вам ни слова, ни единого слова. Я знаю, что вы продержали меня здесь всё это время только для того, чтобы испугать, заставить бояться ещё больше, но вам это не удастся. Я требую присутствия солиситора [61]. Или мне необходим барристер [62]?

– Солиситор. Барристер понадобится, когда ваше дело передадут в суд.

При упоминании о суде Софи недоверчиво фыркнула, но Мик знал, что, несмотря на её показную храбрость, она нервничала. Девушка продолжала смотреть на дверь и одновременно сплетала и расплетала пальцы. И всё же, поняв, почему он медлил с её допросом, она продемонстрировала удивительную сообразительность. Впрочем, ему уже было известно, что она весьма проницательна.

Данбар вытащил из кармана пиджака записи, которые он взял в её спальне, развернул их и протянул Софи.

– Расскажите мне об этом.

– Это мои записи. Записи о моих снах, – она взглянула на него, её глаза сузились. – Сначала вы копались в моём нижнем белье, а затем вы прочли мои личные бумаги? Вы имеете хоть какое-то представление о порядочности?

– Никакого. Что вы имеете в виду, говоря, что это записи о ваших снах? Снова начинаете разговор обо всей этой сверхъестественной ерунде?

Софи подтолкнула бумаги к Мику.

– Я же сказала вам — это не сработает.

– Что не сработает?

– Шантаж. Вы арестовали меня, полагая, что этим вы вынудите меня раскрыть, кто стрелял в вас. Единственное, чего вы, кажется, никак не можете понять, так это того, что я рассказала вам всё, что знала. Сколько раз я должна объяснять это?

– Столько, сколько понадобится. Пока я не выясню правду. Вы хотите, чтобы я сейчас отвёл вас в полицейский участок Кэннон-Роу? Это совсем рядом. Если не хотите, скажите мне, кого вы защищаете.

Софи молчала, и голос Мика стал мягче, убедительнее.