Анжелика в России

— Что делать? Нет никого… — бормотал граф, сопровождавший Анжелику.

— Но почему? Налет? Их поубивали? — спросила Анжелика.

— Не похоже. Все на месте, крови нет, разрушений тоже никаких… Впрочем, после всех этих дел я ничему не удивлюсь, — вздохнул граф.

Жаннетта с подсвечником в руках встретила хозяйку в коридоре:

— Я думаю, что эта комната подойдет вам, сударыня…

Первое, что бросалось в глаза, когда Анжелика и помешкавший у порога граф вошли в комнату, было обилие больших и маленьких портретов, собранных в довольно небольшом помещении, обставленном удобной мягкой мебелью с кушеткой и ночным столиком.

— Хозяин так любил свою коллекцию, что устроил здесь спальню, — усмехнулся граф.

На стенах висели огромные, во весь рост, портреты рыцарей и вельмож, меж ними примостились портреты небольшие и совсем маленькие. Все это располагалось в каком-то своеобразном порядке, логика которого сначала ускользала от Анжелики. Граф подошел к портретам вплотную и читал надписи на некоторых, сделанных на латыни.

— О, да здесь вся местная знать, — сказал он. — Полуботок… Как же! У них тут дворец неподалеку на реке Стрижень… A-а! Вон в чем дело! Посмотрите, маркиза, это же генеалогическое древо!

— Вот этот угол… — указала Анжелика. — Что-то в нем…

— А здесь, если я не ошибаюсь, должен быть сам хозяин, — воскликнул граф, подходя к месту, вызвавшему беспокойство у Анжелики. — Где же он? Это кто? А это?

— Посмотрите, — указала Анжелика. — У этого портрета вместо глаз — отверстия… Какой жуткий взгляд…

— Вы знаете? А это, пожалуй, и есть наш…

Крик и конский визг во дворе прервали их разговор. Граф подошел к окну и выглянул:

— Что там? — выкрикнул он, пытаясь распахнуть окно. — Нет, не поддается… Я сейчас, маркиза…

Граф шагнул к двери. Анжелика вдруг почувствовала смутный страх:

— Постойте, я иду с вами, — сказал она графу. — Жаннетта, милочка, я не смогу уснуть под взглядами такого количества мужчин, хотя это и портреты. Найдите что-нибудь еще…

Граф вырвал из рук ждавшего их в коридоре Яцека факел и быстро пошел вниз по лестнице. При поворотах тени бежали от него, и казалось, что кто-то прячется, отступает за углы. Анжелика сбежала вслед за графом.

— Ну? Что у вас за гвалт?

— Не знаем, пане, — оправдывались слуги. — Копи как взбесились.

Лошади, храпя и прижав уши, сбились в кучу. По напряженным телам их пробегала дрожь. Анжелика обратила внимание на Мигулина: казак, кусая губы, озирался, в руках его наготове было ружье.

— Что это может быть? — спросила у него Анжелика.

— Испугались чего-то… — отвел взгляд казак.

Анжелика отошла от него, поняв, что Мигулин сам в растерянности.

— Мы отвлеклись от главного, — заговорил граф. — Мы так и не знаем, где хозяин…

— Хозяин может быть на раде или в Чернигове, нас предупреждали, — хмуро ответил казак.

— Но почему тогда никого нет и все открыто? — вскричал граф. — Этот чертов сотник богат, как Крез. Кто-то ж должен за всем этим смотреть, или нет?

— Может быть, на них напали и они сбежали? — высказала предположение Анжелика.

— Ну, знаете ли… — фыркнул граф. — Если б местные напали!..

— Все стекла целы, — вздохнул Мигулин. — Какое уж тут нападение!

— А может быть, они просто прячутся, — догадалась Анжелика. — Вспомните, граф! Тот портрет с дырками вместо зрачков… Ведь за ним должно быть пустое пространство!

— Черт! Ведь верно! Гей, хлопцы, больше огня! Все за мной! — командовал граф.

— С вашего позволения я останусь с лошадьми, — крикнул им вслед Мигулин.

Шумной толпой поднялись они опять в комнату-галерею.

— Больше света, — приказал граф, подходя к портрету, вызвавшему такой интерес, и хватаясь за раму.

— О, боже! — вскрикнула Анжелика.

— Что такое? — вздрогнув, спросил граф.

— Он… моргнул…

— Моргнул?!

В следующее мгновение граф вырвал шпагу и с размаху вонзил ее в портрет. Лезвие со свистом ушло в холст по самую рукоясь.

— Значит там кто-то есть! За нами следят! — кричал граф, полосуя портрет крест-накрест.

Анжелике показалось, что сквозь свист шпаги и треск разрубаемого холста пробились какие-то еще звуки: не то стук, не то щелчок. Граф ухватился за свесившийся край холста и рванул на себя…

За холстом на некоторой высоте от пола открылась небольшая камера, темнела железная дверь.

— Литвин… — указал граф.

Огромный волосатый литвин впрыгнул в обнаруженное пространство и с размаху ударил, плечом в дверь. Дверь загудела, но не поддалась.

— За мной, — закричал граф, бросаясь к двери. — В следующую комнату…

Через минуту он вернулся багровый от гнева. Ход к камере за портретом шел из другого крыла строения.

— Я перерою здесь все, — пригрозил граф. — Здесь, судя по всему, целая система ходов, но я ухвачу их, поймаю за хвост.

— В моем отеле в Париже тоже был тайник, — вспомнила Анжелика. — В колодце.

— В колодце!.. Ну конечно же, в колодце! За мной!

И вновь вся толпа повалила во двор.

— Литвин, к вороту! — командовал граф. — Северин, лезь в колодец!

Северин, примявшись, вскочил на сруб и ухватился за цепь. В руку ему дали факел.

— Литвин, опускай…

Северин под мерный скрип ворота скрылся в колодце. Все столпились и заглядывали вниз. Лишь Мигулин стоял у лошадей, все еще не успокоившихся, и поигрывал ружьем.

— Есть… дыра… — донеслось снизу.

— Вытаскивай его, — сказал граф литвину. — Я сам спущусь.

Северина вытащили. Бросив азартный взгляд на Анжелику, граф Раницкий ухватился за цепь.

— Пан, возьмите меня, — попросил его седой Яцек. — Литвин и двоих выдержит…

— Хорошо. Следом за мной спустишься ты. Адью, маркиза, — помахал граф перчаткой Анжелике.

Яцек дождался какого-то знака от спустившегося в колодец хозяина и скользнул по колодезной цепи вниз. В это время вновь всхрапнули и волной сбились в кучу лошади. Они косились все в сторону замка, глаза их в свете факелов отсвечивали красным. Несколько раз всхрапывали они и сбивались, всякий раз меняя направление. Создавалось впечатление, что двор окружает какая-то невидимая сила, либо кто-то крадется под стеной замка по аллее меж двумя рядами подстриженных кустов.

Мигулин взял у одного из слуг факел, передал его выбравшемуся из колодца Северину и что-то тихо объяснил, затем, выждав, когда в очередной раз прянули кони, неслышными прыжками бросился в просвет меж кустами. Северин метнул факел так, чтоб тот упал на расстоянии от казака и осветил аллею. Анжелика видела, как Мигулин влетел в просвет меж рядами кустов и вскинул ружье; подождал и опустил…

— Да что ж такое?… — бормотал он, возвращаясь.

И вновь шарахнулись кони…

— Маркиза, хотите посмотреть жилище местного колдуна? — крикнул снизу граф. — Спускайтесь к нам!

Анжелика, не успевшая переодеть мужской костюм, взялась за колодезную цепь, повисла, стала ловить ногами качающуюся бадью. Литвин стал осторожно опускать ее в темноту.

— Стой… — твердая рука графа подхватила ее и подтянула к слабо светящемуся лазу в боковой стенке колодца.

Лаз был широк, Анжелика с ее невысоким ростом могла стоять в нем, слегка пригибаясь. Осторожно ступая по выложенному плашками полу, граф увлек ее к смутно видневшемуся впереди повороту. За поворотом лаз расширялся, за полузадернутой занавеской угадывалась обычная комната.

— Посмотрите, как живет местный колдун, — усмехаясь, отодвинул занавеску граф. Яцек отошел, давая дорогу, и еще выше поднял факел, освещая довольно просторное помещение.

Посреди тускло освещенной факелом комнаты было земельное возвышение вроде ложи, на нем, покрытом темным панбархатом, стояла небольшая конторка, сплошь уставленная книгами. Книги в черных, тисненных серебром обкладках стояли еще на нескольких полках. Граф прошелся вдоль полок и провел пальцем по корешкам.

— О, здесь бывают чаще, чем в доме. Пыли нет.

Внимание Анжелики привлекла верхняя из книг, лежавших на конторке. Серебряный замочек скреплял бронзовые застежки, рядом лежал серебряный ключ в форме теософского креста. Анжелика потрогала книгу и даже приподняла ее. Книга оказалась чересчур тяжелой.