Золотые узы

– Где вы его нашли? Как?

– Я услышал, как он стонет. Вальдо сидел, прижавшись к валуну, и держал под курткой клетку с гоферами.

– Но он же без сознания!

Клейтон кинул на Вальдо чуть ли не презрительный взгляд. Хотя он и притащил Вальдо сюда на руках, его мнение о молодом человеке не изменилось.

– Обыкновенный обморок.

– Это не преступление, – сказала Аурелия, щупая у Вальдо пульс.

Странный все-таки человек этот Клейтон. Столько пережил – так радовался бы, что не погиб и что оба его партнера живы, хотя один из них женщина, а другой – слабый юноша.

Аурелия опустила чистую тряпочку в теплую воду и протерла лицо Вальдо. Его лоб мучительно сморщился. Аурелия повернулась к Клейтону, который засыпал, сидя у стены. Она оглянулась – что бы ему положить под голову и чем бы его накрыть? Но ничего не было.

– Клейтон, погодите, не засыпайте! Куда делись гоферы?

– Клетка стоит за дверью. Оставьте их там, – буркнул Он и зябко передернул плечами.

Ведь вот и доброта в нем есть! Удивительно! Может быть, это испытания смягчили его сердце?

– Как это трогательно с вашей стороны, Клейтон.

– Удивлены?

– Да, немного.

– Само собой. – И отвернулся к стене. Вальдо простонал и открыл глаза.

– Ну вот и молодец! – обрадовалась Аурелия и снова вытерла ему лоб. – Вот вы и ожили. Как себя чувствуете?

Вальдо перекатился на бок и, приподнявшись на локоть, стал шарить рукой по полу, как будто что-то ища. Потом посмотрел на Аурелию:

– Г-г-где мои очки? Я ничего не вижу.

– Вот они. – Аурелия вынула очки в проволочной оправе из кармана его куртки; наверное, их туда положил все тот же Клейтон.

– Я выживу?

– Конечно! Благодаря Клейтону. Он нашел вас и принес сюда.

На лице Вальдо отразилась не столько благодарность, сколько досада.

– Значит, я опять ему обязан. Вот уж не думал, что буду обязан ему жизнью.

– Все могло закончиться гораздо хуже.

– Это верно. – Вальдо оглянулся, посмотрел на лежащих вокруг и стал трясти головой, словно пытаясь отогнать тяжелое воспоминание. – Видите ли, мне не хватало воздуха, я начал задыхаться и решил, что скоро предстану перед Творцом. Тогда я схватил своих… – Он умолк на полуслове и посмотрел себе на грудь и на карманы своей куртки. – А где Джон и Корбетт?

– Живы и здоровы. Сидят в своей клетке за дверью. Клейтон спас и их.

– Правда? – У Вальдо был одновременно и изумленный и счастливый вид.

Он медленно поднялся на ноги и посмотрел на Клейтона с искренней благодарностью. Но тот уже спал. Вальдо вышел наружу и вернулся через несколько минут, улыбаясь от уха до уха. В руках у него была клетка.

– Эй, парень! – крикнул Бач Роули, верзила, который помогал выносить мертвецов. – Свежатинка – вот красотища! Сейчас разожжем огонь пожарче и сварим похлебку из гоферов. – Он причмокнул губами и потянулся за клеткой.

– П-п-прочь!

– Ах ты, сопляк вонючий! – Роули оттолкнул своей лапищей Вальдо к двери, выхватил у него из рук клетку и вытащил из чехла длинный нож. – Шкуры я тебе отдам. Твой первый трофей с Клондайка.

– Эй ты!

Клейтон неторопливо подошел к Роули, держа в руках полено, которое подобрал у печки.

– На прошлой неделе в Скэгвее, говорят, одного повесили за воровство. Украл у товарища что-то из припасов. Мешок муки, кажется. – Он остановился в метре от Роули и сказал: – Здесь нельзя выжить без снаряжения и припасов. Какой-нибудь трусливый шакал обворует тебя – и ты больше не жилец. Так что воровство в этих краях приравнивается к убийству. А за убийство вешают.

Держа в побелевшей руке полено и не отводя глаз от Роули, Клейтон обратился ко всей комнате:

– Мы здесь сами себе закон, ребята. Что скажете?

– Гнать его отсюда поганой метлой! – крикнул кто-то.

– На, бери своих тварей! – прорычал Роули и сунул клетку в руки Вальдо; тот бросился с ней на улицу.

Клейтон еще секунду смотрел на Роули, потом повернулся и пошел туда, где только что было уснул.

– Берегись! – крикнула Аурелия.

Роули бросился на него с ножом. Клейтон подставил под нож полено, но лезвие соскользнуло с дерева и рассекло ему руку через куртку и рубашку. На рукаве начало расплываться кровавое пятно.

Аурелия охнула, глядя, как Клейтон схватил полено обеими руками, уклонился от следующего выпада и с размаху ударил поленом по руке, в которой Роули держал нож.

Роули взвыл. Нож упал на пол.

– Ты сломал мне руку, скотина!

– Хватит, Роули, – проговорил с другого конца комнаты доктор Бонвитт, – достаточно ты сегодня наделал безобразий. Иди сюда – я наложу на руку шину. Доктор Брейтон, перевяжите рану, пока ваш пациент не истек кровью.

Аурелия постепенно успокаивалась. Она сняла свой медицинский сундучок с табуретки, которых в лазарете было всего две, и жестом предложила Клейтону сесть.

Он не пошевелился.

– Клейтон! – позвала она.

– Если не возражаете, я бы предпочел, чтобы моей раной занялся доктор Бонвитт.

– Возражаю! Разве вы не видите, что доктор Бонвитт занят?

Но Клейтон продолжал стоять на месте, зажимая рану рукой.

– Эй, парень, пока я освобожусь, ты истечешь кровью!

Клейтон оглядел окружающих, словно ожидая от них поддержки, как и десять минут назад, но на этот раз никто не встал на его сторону.

Вальдо подошел к нему.

– Не бойтесь, Гардиан, мисс Аурелия мне очень помогла.

Это заверение совсем не успокоило Клейтона.

– Надо было оставить тебя валяться под снегом вместе с твоими крысами.

Молодой человек изменился в лице.

– Как вам не стыдно! – воскликнула Аурелия, но Клейтон не отвел взгляда.

– Я просто сказал, что думаю.

– Вы просто упрямы как осел. Немедленно садитесь и дайте мне обработать рану.

Клейтон плюхнулся на табуретку.

– Так-то лучше, – торжествующе сказала Аурелия и помогла ему снять куртку.

Красное пятно на рукаве расплылось от обшлага до локтя. Крови много, отметила Аурелия, но течет медленно. Значит, задета вена, а не артерия.

– Рубашку тоже надо снять, – добавила она, почему-то понизив голос. – Или вы хотите, чтобы я отрезала рукав?

– Нет.

Он начал здоровой рукой расстегивать пуговицы.

– Дайте, я вам помогу.

Она расстегнула пуговицы рубашки, постепенно обнажая его заросшую волосами грудь. Сняла правый рукав, а потом осторожно спустила окровавленную ткань по больной левой.

Господи, какая огромная рана! Такую ей еще не случалось зашивать. А в колледже давали держать в руках скальпель очень редко и только под наблюдением опытных врачей. За последние дни она перевязала больше ран, чем за предыдущие три года. Доктор Бонвитт ее хвалил, но опыта у нее все равно недоставало. И сейчас она боялась браться за такой трудный случай.

– Держите руку прямо, – сказала Аурелия, накрывая рану марлей и обматывая ее холщовой повязкой. – Сначала надо остановить кровотечение. – Она схватила свою куртку и накинула ее на плечи Клейтона. – Одеял, к сожалению, больше нет.

Ее голос дрожал, но Аурелия продолжала свое дело. Достала из сундучка металлическую чашечку, иголку и катушку с черными нитками. Она взглянула на доктора Бонвитта, но тот все еще был занят, и ждать его помощи было бесполезно.

Отвернувшись, чтобы скрыть страх, Аурелия достала из отделения сундучка, где Виолетта держала свои ожерелья, серебряную фляжку, отвернула пробку и налила в чашку добрую порцию виски.

Клейтон потянул носом, закрыл глаза и улыбнулся в первый раз с тех пор, как зашел в лазарет.

Понимая, что выражение ее лица должно успокоить пациента, Аурелия приняла серьезный вид, оторвала нитку и бросила ее в чашку вместе с иголкой и щипцами.

– Какого черта вы портите виски?

– Стерилизую инструменты, другого способа в этих условиях нет. Рана глубокая, Клейтон, вам надо наложить швы. Не волнуйтесь, травма обычно снижает чувствительность нервов в пораненном месте. Если все сделать быстро, вы почти ничего не почувствуете.