Скандальная дуэль

Леди Холлингсуорт, казалось, не замечала огорчения Эвелин. Свадьба Дженны занимала все ее внимание. Вдова смирилась с простой церемонией, но настаивала на торжественном обеде, утверждая, что это требование этикета. Дженна сдалась и позволила матери заказать у местного кондитера свадебный торт, поскольку у кухарки Саймона уже не было времени его приготовить. На столе вокруг торта, богато украшенного сахарными розами и живыми цветами апельсинового дерева, были выставлены холодные блюда: ветчина, язык, рыба, цыплята, пироги с дичью.

Из подвала достали прекрасное французское шампанское. Все арендаторы и слуги Саймона были приглашены отведать угощение и поднять тост за очаровательную новобрачную. Все, кроме Фелпса, который почему-то отсутствовал на празднике.

Саймон держался непринужденно, был весел и любезен, но его напряжение было очевидно. Он словом не обмолвился, но Дженна знала, его тревожит то, что произойдет дальше. Вдова и Сент-Джоны планировали отправиться в Лондон следующим утром, но солнце скрылось, и начавшийся дождь вынудил их уехать раньше срока. Саймону и Дженне тоже пришлось изменить планы. Они решили отложить поездку в Шотландию, поскольку надвигавшийся шторм осложнит путешествие в Роксборошир.

Дженну это обрадовало. Брачная ночь будет достаточно трудной и в знакомой обстановке. В незнакомом месте ей было бы еще тревожнее. Вдова поверхностно коснулась темы брачных отношений в разговоре с дочерью накануне, помолвки с Рупертом. Она лишь сказала, что Дженне придется разделить ложе с мужем и покориться. Чему покориться, было не совсем ясно. Дженна, конечно, видела, как спариваются животные, но нет… не может быть…

Уже давно стемнело, когда викарий и последний из арендаторов Саймона наконец уехали, и Дженна пошла в свою гардеробную, где ее ждала Молли. Саймон отправился в собственную гардеробную, примыкавшую к спальне с противоположной стороны. На этот раз ему помогал лакей Чарлз, поскольку Фелпс так и не появился.

Дженна смотрела на свое отражение в большом зеркале, оценивая прекрасную ночную рубашку из столь тонкого батиста, что он казался почти прозрачным. Сорочка была отделана изящной вышивкой белой гладью и собрана у ворота на атласную ленту. Дженна только что приняла приготовленную Молли ванну. Горячая вода, пахнущая розмарином и лавандой, должна была расслабить, но лишь взбудоражила ее чувства. И хотя Дженна сделалась несколько вялой от шампанского, которого выпила больше, чем следовало, пульс ее торопливо стучал в ожидании неведомого.

Она сидела за туалетным столиком, а Молли расчесывала ее длинные волосы. Они золотыми волнами обрамляли лицо. Дженна была рада, что не послушалась матери и не отрезала их в соответствии с требованиями моды. Она не могла понять, из-за чего такая суета. Длинные волосы можно причесать так, что они будут выглядеть короткими, а вот из коротких волос длинных не сделаешь. Саймон тоже не раб моды. Он не мчится к парикмахеру, а создает свой собственный стиль. Эта его черта восхищала Дженну.

– Вы прекрасно выглядите, миледи, – хихикнув, сказала горничная. Ее большие круглые глаза сияли в пламени свечей. – И хозяин такой красивый, – смело добавила она.

– Если бы только я так… не краснела, – сказала Дженна отражению горничной в зеркале. – От этого синяки выглядят гораздо хуже, чем есть на самом деле. О, как бы мне хотелось…

– Вы ведь не боитесь, миледи? – спросила горничная. – Это вино сделало меня такой смелой, но вам не нужно волноваться. Мне говорили, что только в первый раз больно. Но говорят, после этого будет очень приятно… простите, миледи.

Дженна собиралась поговорить о боли, когда раздался легкий стук в дверь. Вздрогнув, она поднялась из-за туалетного столика, бросив последний взгляд в зеркало.

– Все, Молли, – пробормотала она. – Сегодня вечером ты мне не понадобишься.

Снова хихикнув, горничная присела в реверансе и неслышно исчезла, подтвердив свое сходство с мышкой.

Расправив плечи, Дженна открыла дверь и увидела на пороге Саймона в сером атласном халате. Молча взяв Дженну за руку, он повел ее в спальню.

Горничные сняли с кровати из красного дерева покрывало. На чиппендейловском столике в серебряном ведерке со льдом стояла бутылка французского шампанского. Рядом два бокала. Но Саймон подвел Дженну к канделябру и, наклонив ее лицо к свету, легко провел пальцами по синякам на щеке.

– Я в порядке, Саймон, – пробормотала Дженна.

Его рот сжался в твердую линию, на скулах заходили желваки. Его глаза, в которых отражались огоньки свечей, стали похожи на синие угли и смотрели так, что у Дженны холодок пробежал по спине. Она никогда не видела такого взгляда, и все же…

– Я должен был быть здесь, – сказал Саймон, и голос его опасно дрогнул.

– Пожалуйста, Саймон, с этим покончено. – Она приложила палец к его губам. – Пожалуйста, не порти…

Поведение Саймона изменилось, его взгляд стал таким нежным, что у Дженны подкашивались колени. Когда он взял ее лицо в свои ладони и нежно, почтительно поцеловал, она растаяла. Подойдя к столу, Саймон налил в бокалы шампанское.

– Я хочу, чтобы ты это выпила, Дженна. – Заметив ее недоумение, он добавил: – Все в порядке, любимая. Это поможет тебе расслабиться.

У Дженны еще немного кружилась голова от выпитого раньше, и она задавалась вопросом, разумно ли пить еще. Вряд ли это мудро.

– Я уже пила шампанское, оно просто восхитительно, – увильнула она от прямого ответа.

– Я знаю. Я хочу, чтобы ты еще немного выпила.

Дженна отхлебнула вино. От сладких пузырьков защипало язык, защекотало в носу. Когда она допила, Саймон тут же снова наполнил бокал.

– Еще один… за меня.

Дженна хихикнула:

– Ты пытаешься одурачить меня?

– Что-то вроде этого, – криво улыбнулся Саймон. – Все хорошо. Просто выпей это, Дженна.

– Саймон, – помрачнела Дженна, – я не уверена… Я хочу сказать, я толком не знаю, как…

– Я знаю, – прошептал он, обняв ее. – Ты доверяешь мне?

Она кивнула.

– Хорошо. Я покажу тебе. Иногда в первый раз бывает немного больно. Именно поэтому я попросил тебя выпить вина. Это поможет. Ты получишь удовольствие, я обещаю. Я люблю тебя, Дженна. Не хочу причинять тебе боль и заранее прошу прощения.

Опять разговор о боли. Она не покажет своего невежества. Дженна торопливо выпила второй бокал и отставила его. Сначала показалось, что вино не произвело никакого эффекта. Только когда Саймон обнял ее и начал целовать, пульс ее пустился вскачь, и она почувствовала приятное головокружение.

После этого Саймон взял ее за руку и повел к кровати, одну за другой ладонью гася свечи, пока комната не погрузилась в полумрак. Только в камине горел низкий огонь. Подойдя к кровати, Саймон развязал пояс и распахнул халат, пряча сильно травмированное правое колено. Повернув Дженну к себе, он развязал атласную ленту у ворота ночной рубашки. Скользнув по плечам, батист светлой лужицей лег у ее ног, открыв взору все тело. Его горящие сапфировые глаза расширились от нетерпения. Взгляд скользил по изящной шее к груди, узкой талии, животу, изгибу бедер.

– Бог мой, как ты хороша, – произнес Саймон хриплым от желания голосом.

Его пальцы следовали тем же маршрутом, что и глаза. Когда его руки коснулись ее груди, у Дженны перехватило дыхание, лоно обдало жаром. Саймон притянул ее ближе, и она таяла в его руках.

Его атласный халат холодил ее хожу, не в силах погасить лихорадку в крови. Сердце Саймона стучало совсем рядом. Его торопливый гипнотический ритм отдавался в ее дрожащем теле. Саймон положил ее руку на восставшее мужское естество, и Дженна изумленно выдохнула, когда оно ответило на ее прикосновение.

Сбросив халат, Саймон поднял ее на руки и положил на кровать. Голова у нее кружилась. Шампанское подействовало. Оно затуманило ее взгляд, когда Саймон притянул ее ближе, бормоча ее имя. Ободренная и опьяненная его мужской силой, Дженна обняла Саймона и провела рукой по его спине. Когда она коснулась его тугих ягодиц, его тело конвульсивно дернулось и задрожало. Он застонал, прижимая ее к себе, шелковистые завитки волос на его груди щекотали ее.