Мое непреклонное сердце

— Думаю, что после осмотра дома они помогают Бену Фитчу обследовать пруд.

— Закономерно. Это ведь совсем близко от того места, где они, похоже, и встретили вашего дядюшку. Они, видно, и пошли туда, чтобы постараться замести следы.

— Вы так в этом уверены? — с упреком сказала Мерседес.

— Но я могу до этого докопаться.

Он со стуком поставил бокал на стол и решительно встал. Холодные светлые глаза Маркуса Северна твердо остановились на Мерседес.

— Знаете, Мерседес, если Торн убил вашего дядю, то сразу возникает множество вопросов относительно будущего Уэйборн-Парка. Но в этой ситуации Торн не сможет получить деньги на условиях пари.

Эта мысль тоже приходила ей в голову.

— Это всего лишь предположение, — сказала она. — Ваше предположение.

Она с неприязнью почувствовала, что Северн снова за ней наблюдает и что этот взгляд мало отличается от того, каким смотрел на нее Колин Торн. В нем не было ничего даже отдаленно напоминающего бескорыстие. Мерседес вполне допускала, что некоторые женщины были бы польщены таким вниманием. Но себя она к таковым не причисляла.

Его нельзя назвать красавцем, однако он не лишен привлекательности. У него тонкое лицо с высокими скула-ми и узким подбородком. Темные волосы небрежно зачесаны. Он был атлетического телосложения, и Мерседес знала, что он увлекается верховой ездой и занимается боксом с друзьями по клубу. От взгляда его широко расставленных глаз по коже у нее пробегали мурашки. Каждый раз при встрече с ним Мерседес не могла избавиться от впечатления, что он мысленно раздевает ее. Жадным взглядом забирался он к ней под корсет и нижние юбки, ничуть не интересуясь тем, что она при этом чувствует и думает.

— Мне кажется, вам лучше уйти, — сказала Мерседес.

Северн улыбнулся одними губами.

— Берегитесь, Сэди! А то я подумаю, что вам не терпится поскорее отделаться от меня.

Мерседес стоило немалых усилий, чтобы не показать, что она шокирована таким вольным с ней обращением: он посмел назвать ее ласкательным именем!

— Я очень устала. Вы должны это понять. Я на ногах с раннего утра, как и все сегодня в этом доме. Поиски не дали никаких результатов, только подтвердили, что дядя исчез. Кроме того, своими невероятными предположениями вы дали мне немалую пищу для размышлений. Я сыта по горло, милорд.

— Маркус, — подсказал он. — Я ведь достаточно часто намекаю вам, что вы можете называть меня моим христианским именем.

Мерседес пожалела о своем промахе — теперь разговору не предвиделось конца.

— Ну хорошо, — согласилась она. — Маркус. Ей настолько не терпелось, чтобы он поскорей ушел, что она решилась прибегнуть к хитрости. Она встала, чтобы не дать ему возможности подойти сзади к ее стулу и наклониться над ней.

— Я бы хотел еще поговорить с Торном и с другим парнем, — сказал он.

Мерседес вздохнула. Маркус Северн прекрасно знал имя «другого парня». Но это было в его манере — не называть человека по имени, если он считал его недостойным своего внимания.

— Пожалуйста. Это вполне можно сделать завтра. Ведь сейчас мы даже не знаем, где они находятся.

— Тем более нужно поскорее найти их и предупредить, что они не имеют права уходить, пока не оправдаются.

— Надеюсь, вы не предполагаете, что они останутся здесь? Я бы хотела, чтобы вы с шерифом разговаривали с ними где-нибудь в стороне от Уэйборн-Парка.

— Конечно, — сказал он. — Для этого вполне подойдет какой-нибудь постоялый двор неподалеку. Кажется, секундант Торна упоминал «Случайный каприз».

Он вышел из-за стола и приблизился к Мерседес. По своему обыкновению он таки добрался до нее, взял обе ее руки в свои, слегка сжав запястья.

— Не беспокойтесь, Сэди. Все уладится быстро. Я сам обо всем позабочусь.

Он наклонился и поцеловал ее в щеку.

Мерседес показалось, что этот поцелуй никогда не кончится, так ей было противно. Она закрыла глаза и мысленно взмолилась, чтобы Северн поскорее отстранился, но он расценил это как приглашение к более решительным действиям. И когда она почувствовала на своих губах его жадный рот, то чуть не закричала.

Откинуться на спинку стула — единственное, что она смогла сделать. Он сильнее сжал ее руки. Мерседес почувствовала, что ей нечем дышать.

Оторвавшись наконец от ее губ, Северн увидел устрем-ленные на него неподвижные глаза Мерседес.

— Какой обвиняющий взгляд! — холодно заметил он, отпустив ее руки. — Можно подумать, что вам не понравилось, как я дотронулся до вас.

Мерседес перевела дыхание.

— Я не разрешала вам этого.

Он слегка улыбнулся, поднимая перчатки.

— А это еще один вопрос, который вам придется решать относительно вашего будущего. Если вы хотите сохранить Уэйборн-Парк, то придется вам кое-что мне разрешить.

Северн увидел, как она вздрогнула. Это длилось какую-то долю секунды, но он точно угадал причину ее испуга. И остался вполне удовлетворен тем, что Мерседес поняла, что он имеет в виду. Он мог в любой момент заставить ее изменить свое мнение на этот счет.

— Всего хорошего, Сэди.

— Они просто заперли нас, ты видишь? — сказал Обри.

— Ты уже говорил это.

Пока они сидели взаперти в северной башне, Обри повторил это меткое наблюдение не меньше пяти раз. Колин уже хотел нацарапать его на штукатурке. С ним был его любимый нож, и это, пожалуй, было единственное, что радовало его.

— Чего тебе не сидится, Обри? Ведь ты уже наверняка запомнил вид из каждого окошка.

Из шести окон башни открывалась прекрасная панорама Уэйборн-Парка. С этой выгодной точки Колин и Обри могли спокойно следить за поисками. И именно из-за того, что они сразу увлеклись наблюдениями, близнецам и их сестрам удалось так легко и незаметно запереть их.

Обри прислонился к стене и стал медленно опускаться, пока не очутился на полу из прекрасной твердой древесины.

— В южной башне хоть мебель была, — заметил он. — Подумать только, как у них совести хватило устроить нам тюрьму именно в этой!

Колин указал пальцем на мокрые пятна на потолке и на голом полу. На кремовой штукатурке тоже был какой-то налет, вызванный сыростью. Колин уже давно рассматривал причудливый узор водяных разводов и трещин.

— Комната требует ремонта.

— И что, из-за этого нужно было убирать всю мебель? — проворчал Обри.

Колин бросил на Обри критический взгляд. Даже в скрюченном состоянии, скрестив перед собой ноги на манер портного, Обри занимал изрядное пространство на полу.

— Да ты уже давно переломал бы тут все стулья и диваны. Насколько я могу судить, хозяева не смогли бы позволить себе заменить их.

— А-а, вот почему ты не разрешил мне выбить окно!

— Это дело еще можно поправить, — ответил Колин. — Я могу просто выбросить тебя в одно из них! А для меня сейчас главное — раскрыть их планы, а не сбежать отсюда.

Обри засопел.

— Это потому, что тебе пока не нужно сдерживать один из естественных позывов. Ведь мы с доктором сначала немного выпили, а уж потом я начал свои поиски. И теперь мне пора сбегать по нужде,

Колин ухмыльнулся:

— Осталось совсем немного. Ты же сам видел — они уже закончили поиски и все возвращаются. Она сейчас появится.

— А ты уверен, что она не хочет уморить нас голодом? — сухо заметил Обри.

И как бы в подтверждение сказанному в животе его громко заурчало.

— Клянусь, я могу сожрать ее. — Он погладил свой живот, пытаясь успокоить его. — Хотя, если признаться, мне больше понравился кое-кто из младшеньких.

Колин вскинул бровь:

— Да ну? Кто же — Бриттон или Брендан? Обри метнул на своего капитана угрюмый взгляд. Да, никуда не годится, что нет никакой мебели. Он бы сейчас обязательно что-нибудь швырнул.

— Сильвия, — сказал он, вытягивая свои длинные ноги. — Она мне приглянулась.

— Насколько я припоминаю, они с сестрой так похожи, что их трудно отличить друг от друга, — сказал Колин. — Похоже, ты интересуешься именно ею лишь потому, что другая несколько раз повторила, что собирается замуж за приходского священника.