Огненный крест. Книги 1 и 2 (ЛП)

Его крик вызвало целую серию ответных ржаний от Кларенса и других лошадей, и через несколько секунд со стороны сарая появились привлеченные шумом Джейми и Роджер; Брианна вышла из будки над ручьем, а мистер Баг поднялся с кучи навоза, в своей рубашке с широкими рукавами напоминающий стервятника, взлетевшего с трупа.

— Спасибо, — сказала я ослу, и тот, скромно дернув ушами, вернулся к своей траве.

— Что это? — Брианна приподнялась на цыпочки, чтобы заглянуть через плечо Джейми, когда тот взял у меня коробку. — Это не из Лаллиброха, нет?

— Нет, это почерк не Иэна… и не моей сестры, — ответил Джейми после едва заметной заминки, хотя я видела, что он дважды посмотрел на надпись, чтобы удостовериться. — Но прибыло издалека. На корабле?

Он с молчаливым вопросом сунул коробку мне под нос. Я понюхала и кивнула головой.

— Да, чувствуется запах смолы. И никаких сопроводительных писем?

Он перевернул посылку и покачал головой.

— Здесь была печать, но она искрошилась.

Сероватые комочки воска зацепились за бечевку, но печать, которая, возможно, могла прояснить вопрос об отправителе, разрушилась в превратностях путешествия.

— Хмм, — мистер Баг покачал головой, с сомнением прищурившись на коробку. — Не мотыга.

— Нет, не мотыга, — согласился Джейми, оценивающе взвешивая ее на ладони. — И не книга, и не пачка бумаги. А я больше ничего не заказывал. Это могут быть семена, как ты думаешь, сассенах? Ведь мистер Стэнхоуп обещал послать тебе семена от своего друга, не так ли?

— О, может быть!

Это была захватывающая мысль. У друга мистера Стэнхоупа, мистера Кроссли, был обширный декоративный сад с большим количеством экзотических растений, и Стэнхоуп обещал попросить Кроссли обменять семена и черенки некоторых европейских и азиатских растений из его коллекции на семена и клубни из моей «горной твердыни», как он называл мой огород.

Роджер и Брианна обменялись быстрыми взглядами. Семена казались им менее интересными, чем газеты или книги. Однако открывать посылку никто не спешил; всем хотелось получить как можно больше удовольствия, гадая, что же в ней находится.

В конечном счете, посылка не была открыта до окончания ужина, пока все не использовали возможность взвесить ее на руке, потыкать и потрясти, понюхать и высказать свои соображения о ее содержимом. Отодвинув пустую тарелку, Джейми, наконец, с важным видом взял коробку, еще раз встряхнул и вручил мне.

— Такой узел только для рук хирурга, сассенах, — произнес он с усмешкой. Хотя узел был не морской, тот, кто его завязывал, сделал это добросовестно. Я провозилась несколько минут, но, наконец, развязала его и, свернув бечевку, уложила ее в карман.

Джейми кончиком дирка аккуратно распорол шов и к удивлению присутствующих вытащил маленькую деревянную шкатулку. Она была проста по дизайну, но изящно сделана из темного полированного дерева с медными шарнирами и засовом, а также с небольшой медной пластинкой на крышке.

— Мастерская «Холлибартон и Холлибартон», 14 Портман-Сквер, Лондон, — прочитала Брианна, наклонившись над столом и вытягивая шею. — Кто такие эти Норман и Грин? [189]

— Не имею ни малейшего понятия, — ответил Джейми. Он приподнял засов одним пальцем и аккуратно откинул крышку. Внутри был мешочек из темно-красного бархата. Он вытащил его, растянул шнурок и медленно вытащил… нечто.

Это был золотой диск примерно четырех дюймов в диаметре. Удивленно вытаращив на него глаза, я увидела, что по краю он был немного приподнят, так что напоминал тарелку, и по ободку были выгравированы крошечные символы. В центре диска торчало какое-то устройство, сделанное из серебристого металла. Оно состояло из маленькой окружности, похожей на циферблат часов, и было снабжено тремя стрелками, идущими от его оправы к центру большого золотого диска.

Маленький серебряный круг также был изукрашен таинственными знаками, тонкие линии которых были едва видны, и присоединен к лироподобной фигуре, которая, в свою очередь, покоилась на длинном плоском серебряном угре, вьющемся по внутренней оправе золотого диска. Над всем этим возвышалась золотая планка, которая сужалась на концах, как стрелка очень большого компаса. Стрелка была насажена на ось, проходящую через центр большого круга, которая позволяла ей вращаться. На планке с завитушками было выгравировано «Джеймс Фрейзер».

— Во имя Святой девы, что это такое? — миссис Баг, конечно, первая оправилась от изумления.

— Это планисферная астролябия, — ответил Джейми, который уже преодолел свое удивление, и его голос звучал почти безразлично.

— О, конечно, — пробормотала я. — Естественно!

Он перевернул вещь, показывая плоскую поверхность с выгравированными на ней несколькими концентрическими кругами, которые, в свою очередь, были разделены сотнями рисок и знаков. На этой стороне была вращающаяся планка такая же, как и стрелка компаса на другой, но прямоугольной формы и с загнутыми вверх концами, в которых были сделаны прорези.

Бри почтительно потрогала пальцем мерцающую поверхность.

— Мой Бог, — сказала она. — Она действительно золотая?

— Да, — Джейми осторожно положил объект в ее протянутую руку. — И я хотел бы знать почему?

— Почему золотая или почему астролябия? — спросила я.

— Почему золотая? — ответил он, глядя на вещь немного хмуро. — Я искал этот инструмент давно, но не нашел нигде между Олбани и Чарльстоном. Лорд Грэй обещал отправить ее из Лондона, и очевидно это она и есть. Но почему, во имя Христа…

Общее внимание все еще было приковано к астролябии, но Джейми отвернулся и взял ящичек, в который она была упакована. Конечно же, на его дне лежала записка, свернутая и запечатанная синим воском. Однако печать не принадлежала лорду Грэю с ее обычными улыбающимся полумесяцем и звездами; она была незнакомой с изображением рыбы с кольцом во рту.

Джейми глядел на письмо, нахмурившись, потом сломал печать и развернул листок.

— Уильям Рэнсом? — Брианна встала, чтобы прочесть записку из-за плеча Джейми. Она, вопросительно, поглядела на меня. — Он пишет, что его отец Джон, но сын лорда Джона — маленький мальчик, да?

— Ему пятнадцать лет, — в голосе Джейми прозвучала странная нотка, и я увидела, что Роджер резко поднял голову от астролябии, и его зеленные глаза внезапно стали внимательными. Его пристальный взгляд переместился на меня с тем особым выражением, который развился у него в последнее время, словно он слышал то, чего никто слышать не мог. Я отвела глаза.

— …не Грэй, — говорила Брианна.

— Нет, — Джейми все еще глядел на записку в руках и казался немного рассеянным. Он коротко покачал головой, словно отгоняя какую-то мысль, и обратился к вопросу Брианны.

— Нет, — повторил он более твердо. — Парень — пасынок Грэя, его отцом был лорд Элсмир, так что мальчик — девятый граф Элсмир. Рэнсом — их фамилия.

Я не поднимала глаз, усердно уставившись на стол и пустую шкатулку, боясь поднять голову из опасения, что мое прозрачное лицо может выдать тайну.

Отцом Уильяма Рэнсома в действительности был не восьмой граф Элсмир, а Джеймс Фрейзер, и я могла чувствовать напряжение в ноге Джейми, которой он касался моей ноги под столом, хотя его лицо выражало лишь умеренное раздражение.

— Очевидно, парень купил комиссию, — произнес он, аккуратно складывая записку и кладя ее назад в шкатулку. — Значит, он поехал в Лондон и купил там инструмент по просьбе Джона. Полагаю, что для человека его происхождения «самый лучший» означает золотой!