Незримый гений (СИ)

Вздрогнув, Брилл посмотрела на свою работодательницу и неуверенно нахмурилась.

— То есть вы делали это специально? Как не стыдно.

— Да, разумеется. Эти портные обдирать тебя как липку. Я всегда так делать. — Рассмеявшись над плутовством Карлотты, Брилл покачала головой. — Теперь мы пойти в другой магазин.

— Вы правда не обязаны этого делать.

— Мы уже говорить об этом. Я все решить, — махнув рукой, заявила Карлотта и направилась по улице прочь от ателье. Ее темные глаза бегали по вывескам над дверями, пока дива не замерла перед изысканным магазином париков. Толкнув дверь, Карлотта влетела внутрь с таким апломбом, что оба находившихся там владельца тут же подскочили к ней.

— Я ищу что-нибудь для моей помощницы, — громко известила она. — Так что давайте-ка поживее.

В мгновение ока Брилл предоставили несколько париков на выбор. Непривычная к подобному обращению, она несколько секунд собиралась с мыслями. В конце концов она остановилась на дорогом черном парике, который был весьма похож на ее старый. Чувствуя некоторую неловкость, когда Карлотта за него заплатила, Брилл ощутила, как к ее щекам прилила кровь. Надев обновку, она была вынуждена признать, что в качестве маскировки этот парик смотрится куда как симпатичнее косынки и не вызывает зуд, как прежний. Брилл следовала по улице за Карлоттой, и ее неловкость пропала, когда она заметила, насколько самоуверенной и довольной собой выглядит дива. «Что ж, если это делает ее такой счастливой, то, полагаю, не стоит беспокоиться».

Не сказав Брилл ни слова, Карлотта вновь поймала наемный экипаж и всю обратную дорогу до театра улыбалась, как кошка, объевшаяся сметаны. Поднимаясь по лестнице Оперы, дива оглянулась на Брилл через плечо.

— После этого мне надо репетировать, но я хотеть, чтобы ты остаться и наблюдать некоторое время. Тот спрей, который ты мне недавно давать, очень хорош, мне кажется. Но я хочу убедиться, что он действовать правильно. Голос очень важно, когда представление так скоро.

— Ладно, я останусь.

Кивнув, будто и не ждала иного ответа, дива пронеслась по театру, быстро добравшись до сцены, где уже собрались некоторые члены труппы.

— Сегодня я хотеть репетировать на сцене, — громко объявила она, намеренно направляя голос так, чтобы ее услышали еще и ближайшие рабочие, и тем самым обозначая, что они немедленно должны прекратить то, чем занимаются. Привычные к ее странным требованиям рабочие перестали стучать и болтать, погрузив помещение во внезапную тишину.

Пройдя в сторону, Брилл встала перед боковым занавесом одной из кулис, наблюдая, как участники хора торопятся занять свои места, а дирижер листает партитуру, после того как Карлотта сообщила, откуда хочет начать. Без оркестра они были вынуждены довольствоваться сопровождением пианино. Улыбнувшись про себя, Брилл дивилась ужасу, который с такой легкостью нагнала вокруг себя Карлотта. «Интересно, на что это похоже — заставлять взрослых мужчин дрожать от страха, как это делает она?»

Репетиция началась хорошо: никто не пропустил свое вступление и, несмотря на отсутствие музыкального сопровождения, никто не плавал в тональностях. Карлотта расхаживала по сцене в своей обычной пафосной манере, но Брилл была приятно удивлена, поняв, что больше не сжимается, когда приходит черед партии дивы. Хотя каждая нота все еще изобиловала красивостями и жеманством, теперь высокие ноты как будто лишились прежней напряженности. Карлотта пела лучше, чем когда-либо в прошлые годы.

Радуясь, что смогла быть полезной пусть даже в столь малом, Брилл сложила руки за спиной, потерявшись в музыке и разыгрываемой на сцене драме. Когда во время затишья Карлотта посмотрела на нее, Брилл послала ей широкую ободряющую улыбку. Явно воодушевленная этим, дива продолжила репетицию с еще большим пафосом, заставив некоторых хористов давиться смехом, глядя на ее ужимки. Притоптывая ногой в такт оживленной мелодии, Брилл не заметила, как позади нее шевельнулся занавес, за которым кто-то двигался.

— Брилл? — прошипел ей прямо в ухо тихий шепот.

Явственно подпрыгнув при неожиданном звуке, она, нахмурившись, повернула голову; при мысли о том, что она узнала этот глубокий баритон, ее сердце заколотилось.

— Эрик? Да где же ты?

— За занавесом, само собой, — последовал быстрый ответ. — Я должен с тобой поговорить.

Сжав губы в узкую полоску, Брилл скрестила руки на груди. До этого момента она не осознавала, насколько ее разозлило долгое отсутствие Эрика.

— Ну так говори.

— Ты можешь ненадолго отойти сюда? Не думаю, что будет разумно с моей стороны выходить вперед и…

— Нет, я не могу. — Из-за занавеса донеслось короткое раздраженное фырканье, но Брилл не шевельнулась. — Где ты был последние два дня?

— Я понял, что мне нужно некоторое время на размышления.

— Целых два дня? — скептически спросила Брилл. — Ты знаешь, как тревожит, когда человек вот так запросто исчезает так надолго? Я не знала, что с тобой случилось. Ты даже не заикнулся о том, что собираешься делать.

— Да, да… Уверен, теперь мы выяснили, насколько я в этом ужасен. Я не привык отчитываться в своих намерениях. Тебе придется извинить мою оплошность, — заявил из-за занавеса голос Эрика, становясь чуть более резким, чем дольше Брилл с ним спорила.

Брилл собралась было ответить, но закрыла рот, поскольку мимо проходил рабочий сцены. Она улыбнулась мужчине и подождала, пока он пройдет, после чего вновь повернула голову к занавесу. Ощущая, как раздражение Эрика жаром опаляет спину, Брилл специально взялась его подзуживать, считая это наказанием за его неделикатное поведение.

— Сперва я должна по-настоящему услышать извинение из ваших уст, месье. И хотя я знаю, с какой неохотой вы признаете свою неправоту, еще я знаю, что вы на это способны.

— Брилл… — прорычал сзади Эрик. — Я хочу обсудить с тобой нечто особенное.

Игнорируя его слова, Брилл продолжила наступление, отлично зная, как его раздражает, когда она это делает.

— Знаешь ли, а ведь, казалось бы, мужчина должен относиться к своей любовнице с несколько большим уважением.

— Брилл! — взревел Эрик, и сейчас в его голосе было больше смущения, нежели гнева. — Как ты можешь так открыто говорить о… ну… Кто-нибудь может услышать тебя и…

— Ну а как мне нужно было сказать?

— Ты могла сказать «другу»… или еще что-то менее…

— Неприличное? — подсказала Брилл, когда Эрик осекся. После этого позади нее раздалось изумленное мычание, и она была уверена, что слышит, как он принялся расхаживать со своей стороны занавеса. — Конечно же, не все друзья ведут себя как мы. Насколько мне известно, с другими своими друзьями я не спала.

Громыхнуло громкое ругательство, и Брилл почувствовала, как ее хватают за локоть и тянут назад, в укромную темноту за занавесом. Привалившись к теплой и широкой груди Эрика, она подняла взгляд, чтобы рассмотреть разъяренное выражение его лица. Его глаза сверкали гневом и метали молнии, а мышца сбоку на подбородке непрерывно дергалась. Брилл была довольна, что добилась своего, ее собственная злость малость утихла, и она лучезарно улыбнулась Эрику.

Заметив ее радостный вид, тот сильнее сжал ее руки.

— Ты нарочно доводила меня?! — гаркнул он.

— Только чуточку.

Закрыв глаза, Эрик собрал всю оставшуюся силу воли. Судя по тому, как сжался его рот, Брилл сказала бы, что в данный момент он очень хочет ее придушить.

— Зачем же тебе понадобилось специально спорить со мной? — наконец прошипел Эрик, глядя на нее так пристально, что казалось, будто он вот-вот прожжет дырку прямо у нее во лбу.

— Чтобы ты хоть чуточку узнал, каково это — когда ты уходишь, не сказав ни здрасьте, ни до свидания.

— Ты не думаешь, что мне и без того достаточно плохо? Почему бы еще, по-твоему, я вообще отсутствовал?

Пытаясь избавиться от хватки Эрика, Брилл положила руки ему на грудь и вцепилась пальцами в лацканы пиджака.

— А ты знаешь, что это значит для женщины, когда она позволяет себя соблазнить, а потом ее мужчина исчезает, не сказав ни слова?