Неотразимая графиня

— Миссис Джордж?

— Да. Я прочла письма. Не все, но некоторые.

— И потом сожгли их?

— Нет, сохранила.

Он вздохнул.

— Почему-то это не удивляет меня.

— Они в моем столе. Если хотите, я могу прочитать их вам.

— Нет. — Себастьян поднял руку и провел по глазам. — Спасибо, но я хотел бы, чтобы вы рассказали мне.

Лия подошла к нему и села на противоположный конец софы, сложив руки на коленях. Еще одна шпилька упала, когда она взглянула на камин, и последовала долгая пауза, пока она старалась забрать волосы в пучок.

— То есть вы отказываетесь? — спросил он.

— Минуту.

Несмотря на ее усилия, непослушные локоны не желали поддаваться. Она знала, что если не заколет их снова, то весь узел рассыплется и волосы упадут на плечи. И хотя Себастьян обвинял ее в развязывании скандала из-за ее поведения, ее независимое поведение не должно было стать неприличным. Уж тем более не с ним.

— Постойте, позвольте мне.

Он подвинулся, его дыхание согрело ее шею, и он взял шпильки из ее рук.

— Мне не нужна ваша помощь, — запротестовала Лия, стараясь увернуться от Себастьяна.

Затем развернулась, чтобы не допустить его слишком близко, так, что они чуть было не соприкоснулись.

— Сидите спокойно. Я совсем не хочу поранить вас. Я ведь выпил совсем немножко, вы знаете.

Лия едва дышала, когда кончики его пальцев кружили по ее затылку и шее. И несмотря на жар от камина и тепло, идущее от его тела, она дрожала от прикосновения его рук к голове, когда он втыкал шпильки в ее волосы. Вероятно, он не понимал, что делает. Конечно, он не отважился бы на такую свободу, если бы не был пьян.

Закрепив узел волос на ее затылке, он занял прежнюю позицию и провел рукой по глазам. Лия глубоко вздохнула, ее спокойствие медленно вернулось.

— Письма, — повторил он.

Она повернулась к нему лицом, настороженно наблюдая, не найдет ли он другую причину, чтобы придвинуться к ней.

— Что бы вы хотели знать?

— Я хочу, чтобы вы сказали мне, что это был просто секс.

Лия сделала глубокий вдох в ответ на такую прямоту, на тихую мольбу в его словах. Она хотела солгать ему. Ничто не мешало ей сделать это, но она не могла.

— Я думаю, она любила его. — Когда он не ответил, она добавила: — Конечно, у меня нет писем, которые написал Йен, но слова, которые писала леди Райтсли, дают мне право думать, что их роман… Это было не только физическое влечение.

Он издал какой-то звук, скорее похожий на вой больного животного.

— Она действительно говорила, что любит его?

Лия вздрогнула, услышав его хриплый голос, хотя он просто констатировал факт.

— Да.

— Это ничего не значит. — Себастьян поднял голову и встретил ее взгляд. — Любовники часто признаются в любви, даже когда ее не существует. Я мог бы сказать прямо сейчас, что я люблю вас и пытаюсь соблазнить.

— Я никогда бы в это не поверила. И мы оба знаем, что вы не стали бы соблазнять меня.

Чтобы кто-то прикасался к ней, как Йен, нет, это невозможно вообразить! Мысль, что Райтсли прикасается к ней… обескураживала. Дыхание перехватило точно так же, как в саду, когда он поднял ее вуаль, и минуту назад, когда его пальцы блуждали в ее волосах. И хотя его черты не были лишены определенной привлекательности, она не желала ни от кого подобной фальшивой интимности. Хватит с нее того, как она снова и снова отдавала свое бездушное тело Йену.

Себастьян смотрел на Лию, пламя камина отражалось в его глазах. Затем он насмешливо улыбнулся.

— Нет, не стал бы… — пробормотал он.

Одна вещь была ясна: у него определенный талант смущать ее.

Отклонив голову на подушки, он спросил:

— Что еще было в этих письмах?

Лия колебалась.

— Может, вам стоит самому прочитать их, чтобы вы могли убедиться…

— Если вы опасаетесь, что я стану рвать и метать из-за того, что вы принесли мне плохие новости, вам не стоит беспокоиться. Я прошу вас рассказать мне.

Когда Лия ничего не ответила, Себастьян щелкнул пальцами.

— Продолжайте.

— Она хотела уйти от вас, — быстро проговорила Лия и, сделав паузу, ожидала его реакции.

Он не двигался в течение нескольких минут, казалось даже, что он не дышал.

— Они строили планы покинуть Англию.

— Покинуть? Но… куда?

— Франция. Сначала Париж, потом…

— Идиоты. Я бы нашел их и…

— Они хотели бежать тайно.

Он сел прямо, напрягся.

— Я бы нашел их, — снова сказал он, затем бросил на нее взгляд, требуя, чтобы она поверила ему.

Лия развела руками:

— Как я говорила, они, видимо, любили друг друга, милорд.

— И я полагаю, это к лучшему?

Она кивнула, но что-то в выражении его лица остановило ее. Ему нужно было, чтобы она сказала правду. Ей же нужно было увидеть его горе и злость, которые она уже успела ощутить первая, узнав о предательстве. Знать, что она не одинока в этом.

Она отвернулась.

— Может, и нет. Но мне показалось, что это менее подло.

Воцарилось молчание, и Лия чувствовала, что он наблюдает за ней.

— Простите за мои слова у озера, — наконец сказал он. — Мне не следовало сравнивать вас с ней. На самом деле вы очень красивая…

Рассмеявшись, она повернулась к нему:

— Ради Бога, к чему эта лесть? Я не думаю, что заслужила ее.

Он прикусил губу, решая, стоит ли отвечать. Вместо этого он поднялся с софы.

— Мне надо еще выпить.

— Милорд…

— Вы так и не сказали мне правду, миссис Джордж.

— Какую правду? — спросила она.

Снова сев, он наполнил стакан. Но на этот раз тянул бренди медленно, закрыв глаза, маленькими глотками. Протянув ей стакан, сказал:

— Почему вы решили устроить этот прием?

Она покачала головой и отодвинула его руку.

— Как я сказала, я хотела помочь вам.

— Ложь. Вы слишком эгоистичны. По какой-то странной причине это одна из вещей, которая мне больше всего нравится в вас.

Лия подняла подбородок и улыбнулась:

— Я думаю, мы не любим друг друга.

— О, не любим, — произнес он, делая очередной глоток. — Я ненавижу вас… Особенно когда вы улыбаетесь.

Ее губы дрогнули в улыбке.

— Правда?

Не выпуская стакана из рук, он указал на нее, жидкость плеснула через край, и на его брюках образовалась темная дорожка. Затем он снова поднял стакан и заговорил:

— Вы чертовски счастливы. Это преступно.

— Неужели? — поинтересовалась она, стараясь снова не улыбаться.

— Да. — Он нахмурился, затем выпил остаток бренди. — Если вы хотите быть настоящей хозяйкой, то вам следует быть печальной. Я, наверное, меньше бы ненавидел вас, если бы вели себя более сдержанно.

— Я понимаю. — Она сделала паузу, наблюдая, как он ставит бутылку и стакан на пол. — Это пройдет, вы знаете. Рано или поздно.

— Я должен заметить, что я также не одобряю ваш оптимизм.

Она рассмеялась, обезоруженная этой пьяной, жалкой версией лорда Райтсли.

— И сейчас, наверное, мне надо положить голову вам на… Комната кружится, и прошло столько времени с тех пор, как я клал голову на колени женщине.

Лия прекратила смеяться, когда он подвинулся и стал укладываться на бок.

— Нет, милорд. — Его плечи уже легли на ее вытянутые руки. — Себастьян! Позвольте мне встать!

Он издал протестующий стон, когда она попыталась высвободиться от него.

— А я как раз размышлял, знаете ли вы мое имя. Пожалуйста, успокойтесь. — Себастьян схватил ее руку и прижал к губам, поцеловал ее голую кожу. — Подождите минутку, пока мир прекратит кружиться.

Лия отняла руку, раздраженная его внезапным поцелуем и ощущением после него. Воспользовавшись своим преимуществом в весе, он потеснил ее, чтобы лечь удобнее.

Она прижала руки к груди, так как ей больше некуда было деть их, и, совершенно растерявшись и чувствуя собственную беспомощность, смотрела на него.

Закрыв глаза, он повернул голову к камину.

— Спасибо, — произнес он и вздохнул. — Думаю, теперь я могу уснуть.