Добровольная зависимость (СИ)

Я забыла о том, что рядом сидит сестра и беспокойством глядит на нас. Если бы она попросила меня замолчать, я бы уже не смогла остановиться:

— Мистер Брам, когда же вы поймёте, что меня не интересуют браки? И я не выйду замуж! Всё, чего я хочу, это сдать экзамены и уехать в Кардифф, чтобы стать свободной. Стать тем, кем я сама захочу стать, а не тем, кого вы желаете из меня слепить!

Это была наша первая крупная ссора после отъезда матери в госпиталь. Я оставила сестру и отчима одних, сама же, гордо вскинув голову, вышла из столовой. Возможно, мне не стоило говорить с ним так грубо, но ведь иначе не докричишься. Матушка всегда говорила: «в глубине души все без исключения мужчины любят покорных женщин». Что ж, кажется, мне суждено до конца своих дней оставаться нелюбимой...

***

Поскольку Глиннет был небольшим городом, граничащим, однако, с железной дорогой, что пересекала добрую часть Уэльса и петляла через деревушки прямиком в Англию, любые сплетни и слухи здесь распространялись с невероятной скоростью. И, если раньше соседи знали всё о ваших приемлемых доходах, то они наверняка узнали бы и о полном вашем банкротстве. Правда, некоторые вопросы всё же оставались: например, как с таким минимальным достатком они ухитрялись содержать больную мать семейства в госпитале столь продолжительное время? Или до сих пор отстаивать своё жильё? Или, пусть и скудно, но ежедневно питаться?

Все эти вопросы и меня затронули, в особенности одним ранним воскресным утром. Ситуация нашей семьи вновь напомнила о себе и больно кольнула по моей гордости в лице миссис Пиншем — вдовы, живущей с тремя скай-терьерами через пару домов от нас. Как и я, она любила прогулки по аллеям парка, когда солнце едва поднималось и не успевало отогреть землю.

Мы как раз проходили мимо ручья, когда вдова задала мне очередной свой прямой вопрос, а впереди резвился Бобби — её любимый терьер.

— Что же вы намерены делать? Всё это так печально, дорогая, — сочувствующе звучал её звонкий голос. — Сначала ваша матушка слегла, а теперь эта отвратительная банковская афера! Мистер Брам, конечно, человек сообразительный, и не даёт вам опуститься.

— Он, скорее, сам себе найдёт покровителя, чем позволит всем нам опуститься, — ответила я.

Бобби обожал приносить палочку, и я время от времени бросала ему сухую ветку. Пока пёс рассекал высокую траву у ручья, его хозяйка продолжала развивать свою мысль и, как оказалось, мою мысль тоже:

— Ах, значит, мистер Брам задумал выдать Коллет замуж! Какая новость! Давно пора. А ведь люди всё видят.

— Видят что?

— Её и мистера Рэтмора, конечно! — вдовушка так разволновалась, что её чепец и шляпка почти съехали на бок. — Все эти взгляды на службе в церкви, касания и улыбки. Какая вульгарность!

Я засмеялась в сторону, чтобы не вызвать у несчастной женщины негодование, однако, от неё не ускользнуло моё равнодушие.

— Милочка, зря ты так потакаешь этим отношениям.

— А почему вы решили... Коллет всё равно старше меня, и она вольна делать, что захочет.

— Лучше послушай того, кто действительно сведущ в подобных делах, дорогая, — сказала миссис Пиншем и вдохнула побольше воздуха. — У твоей сестры нет приданого, у мистера Рэтмора нет собственных средств для создания семьи! Все знают, что он зависим от своего дядюшки! Господь один знает, отчего старик так скуп — он не даст одобрения их союзу. Люди станут осуждать их... и твою сестру тоже!

Я промолчала, опустив глаза и посмотрев на томик стихотворений лорда Байрона, который держала в руках. Не могла я не вспомнить и один из недавно прочитанных мною романов мисс Джейн Остин — точно оживала её история! Только что-то мне подсказывало, что в реальности, в самом конце, никто счастливым не останется.

— Ты слушаешь меня, девочка? — строго произнесла миссис Пиншем, и я сделала вид, что увлечена её речью. — Так вот, злые языки не перестанут осуждать Коллет. Тебя это тоже касается! Ах, что задумала! Уехать в Кардифф — учиться! Нонсенс!

— Я просто сдам экзамены, миссис Пиншем, — ответила я, сдержанно улыбаясь. — Это новое заведение, и никто не может знать точно, попаду ли я туда, нужно ли будет платить...

— Ох уж мне этот прогресс! Самостоятельность не доведёт до добра такую юную особу...

— Но времена, когда девушку заставляли выйти замуж против её воли, давно прошли, — мне пришлось говорить громче, иначе я боялась, что она меня попросту не услышит. — Я не собираюсь замуж, и Коллет не станет слушать отчима. Нам не нужны покровители, миссис Пиншем. Кстати, вам ещё не приходилось путешествовать поездом?

— Девушки останутся старыми девами до конца своих дней! — заохала пожилая вдова, игнорируя мой вопрос. — Ни денег, ни наследников, ни-че-го!

— Нам с Коллет так и не удалось покататься! Говорят, это так волнующе!

— И как ты собираешься зарабатывать себе на жизнь? — не унималась она. Её бледные щёки покрылись заметным румянцем. — Неужели хочешь помереть в нищете и одиночестве, как эта несчастная мисс Остин? Подумать только, жить на одни средства от... записок! И кто продолжает читать её?!

— ... Софи Торстен прокатилась две станции до самого города и сказала, что это было удивительно и страшно! Возможно, я тоже сяду на поезд и возьму Бобби с собой.

Пёс, видимо, заслышав, что говорят о нём, громко тяфкнул и подпрыгнул над землёй, бросив свою любимую веточку. Я засмеялась, когда миссис Пиншем дёрнула меня за рукав платья и возмущённо воскликнула: