Легенда любви

В камере было нестерпимо душно. От одного вида разбросанной по полу соломы у Элизабет начинало зудеть все тело. Бросив на пол свой крохотный ридикюль, она расстегнула две верхние пуговицы корсажа и вновь посмотрела на ящик. «Неужели в кувшине и впрямь есть вода?» Она отважилась сделать несколько шагов, подняла кувшин и с удивлением обнаружила, что он доверху наполнен водой. Она налила воды в таз и, наклонившись, принялась освежать пылающее лицо.

Почувствовав себя гораздо лучше и бодрее, Элизабет на какое-то время позабыла о своей участи и продолжала с наслаждением омывать лицо, руки и шею. Не открывая глаз, она дотянулась до полотенца и принялась медленно вытирать лицо. Вдруг девушка уловила какой-то запах. «Что это? – пронеслось у нее в голове. Втянув носом воздух, Элизабет безошибочно определила аромат сигарного дыма, слабый, но отчетливый. – Откуда он мог взяться, этот запах?»

На душе Элизабет стало еще тревожнее, она нахмурилась и опустила полотенце. Было ясно, что запах дыма не мог сохраниться с тех пор, как в камере обитал кто-то другой. Она тряхнула головой, бросила на пол влажное полотенце и недоуменно пожала плечами. Впрочем, стоило ли задумываться о таких пустяках, когда это омовение могло оказаться ее последней радостью на этом свете?

Элизабет выбрала на полу место, где лунный свет, как ей показалось, был чуть ярче, и опустилась на солому. Подтянув под себя длинные стройные ноги, она расправила юбки и прислонилась спиной к холодной каменной стене. Опираясь затылком о шероховатый камень, она предалась безотрадным размышлениям о предстоящей казни. На рассвете под конвоем ее выведут из этой маленькой камеры и поставят у высокой крепостной стены, а потом… А потом… Страшно…

Вдруг в темноте вспыхнуло яркое пламя спички. Все мысли Элизабет о завтрашнем дне тотчас исчезли, сердце ее готово было разорваться от страха. В немом оцепенении она наблюдала за тем, как крохотный язычок пламени переместился к кончику длинной тонкой сигары, которая начала медленно тлеть, окутываясь дымом. Через секунду спичка погасла, но блуждающая огненная точка все ярче разгоралась у невидимых губ загадочного призрака.

Глава 2

Элизабет попыталась заговорить, сдвинуться с места, но не смогла сделать ни того, ни другого. Будто окаменев, она напряженно вглядывалась в темноту, не в силах отвести глаз от ярко-оранжевого свечения. Сердце девушки бешено колотилось, из груди ее вырвался крик. Загадочный огонек придвигался все ближе. Элизабет увидела темное от загара лицо, прямой греческий нос, высокие скулы, полные губы. Мужчина широко зевнул в кудрявую черную бороду и окинул девушку оценивающим взглядом. Лицо его озарила широкая улыбка, которая, однако, насторожила Элизабет. Эта улыбка словно рассекла поперек смуглое заросшее лицо, отделив усы от бороды и обнажив два ряда белоснежных зубов. Низкий заспанный голос произнес:

– Пресвятая Богородица, неужто меня еще не расстреляли, а я очутился на небесах?

Эти слова вывели Элизабет из оцепенения. С проворством кошки она вскочила на ноги и стала истошно кричать:

– Рядовой Старк! Рядовой Старк! Быстрее сюда! Пожалуйста, скорее!

Вцепившись в стальные прутья решетки, она звала на помощь ночного охранника.

– Простите, мисс, я не хотел вас напугать, – оправдывался за ее спиной мужчина.

Элизабет оглянулась и испугалась еще больше. Всего в каких-нибудь шести футах от нее стоял бородатый мужчина. Он был высок и строен. В нем чувствовалась недюжинная сила, которая, как казалось девушке, таила в себе опасность.

– Не подходите! – завизжала она, прислонившись спиной к решетке. – Рядовой Старк! Скорее идите сюда!

Из дальнего конца коридора послышались тяжелые шаги Старка. Освещая себе дорогу керосиновой лампой, он неторопливо, вперевалку приближался к камере смертников и злорадно ухмылялся, зная, что настал час его торжества. Остановившись возле камеры, охранник спросил:

– Чего зовете, мисси?

– Вы должны выпустить меня отсюда! – потребовала Элизабет. – Здесь в камере мужчина.

– О-о-о! – осклабившись, протянул Старк. Он мельком взглянул на бородача, затем обратился к Элизабет: – Где? Я не вижу никакого мужчины, мисси…

– Вы что, не только глухи, но и слепы? – Она тряхнула головой, и ее рыжие волосы вспыхнули огнем в свете лампы. – Он там! Прятался в темноте и…

– Что «и»? – прервал ее Старк. – Я не уверен, что здесь вообще кто-то есть. – Он скорчил презрительную гримасу. – Здесь мужчиной и не пахло. От этого типа за милю разит янки, и только янки. Вот что я вам скажу!

– Старк, выпустите меня отсюда!

– Нет-нет, он не мужчина, – продолжал охранник. – Это какое-то животное! Грязный, вонючий шпион янки! – И он сплюнул на пол.

– Можешь считать, что тебе удалось задеть мои лучшие чувства, – с изрядной долей сарказма пробасил бородатый.

Элизабет переводила взгляд с одного на другого.

– Боже мой, вы оба спятили! Старк, я требую, чтобы вы немедленно выпустили меня!

– Так, выходит, вас все-таки надо выпустить? – Широкоплечий верзила-охранник придвинулся к решетке и обхватил своими жирными пальцами ее узкое запястье. – А ведь я вас предупреждал, что вы будете умолять меня выпустить вас отсюда. Припоминаете?

Пытаясь высвободить пальцы из его ладони, Элизабет прокричала:

– Отпустите мою руку!

Старк не повиновался. Он стоял у решетки, ухмыляясь, и испытывал явное удовольствие от ее бессильного гнева.

– Убери свои лапы! – неожиданно рявкнул бородач.

– А ты, янки, помолчал бы лучше! – огрызнулся Старк.

Не успел он это проговорить, как у лица Элизабет промелькнул серый рукав кителя. Просунув руку сквозь прутья решетки, бородач схватил Старка за толстую шею и грозно прорычал:

– Ты слышал, леди просит тебя отпустить ее?!

От боли на глазах Старка выступили слезы, и, хрипя что-то невнятное, он разжал толстые пальцы. Тотчас же рука янки перестала сжимать горло охранника и легла рядом с ладонью Элизабет. Держась за горло, Старк отскочил в сторону. Янки продолжал стоять на прежнем месте, и Элизабет невольно очутилась в пространстве, ограниченном его сильным телом, длинными руками и стальной решеткой.

Спиной она чувствовала, как вздымалась и опускалась грудь незнакомца.

– А теперь, Старк, подойди к леди и извинись за то, что был с ней груб, – приказал янки.

Потирая покрасневшее горло, охранник угрюмо взглянул на бородача и отступил назад, чтобы быть в полной безопасности. Его лицо вновь расплылось в наглой ухмылке.

– Еще чего! Тоже мне леди нашлась! Вы с ней два сапога пара – грязный шпион-янки и наглая сучка! Желаю вам сладких снов! – Старк повернулся к ним спиной и двинулся вдоль темного коридора.

Элизабет растерянно смотрела ему вслед – она осталась наедине с янки! Высвободившись из «объятий» незнакомца, девушка потребовала, чтобы он отошел подальше. Когда руки янки послушно разжались и он отступил на шаг назад, из груди Элизабет вырвался вздох облегчения, она повернулась к нему и отчеканила:

– Не приближайтесь ко мне! Ни на шаг! Вы слышите?

– Ладно, как скажете, – кивнул он. – Хороша благодарность за то, что я защитил вашу честь.

Она сдвинула брови:

– Не вздумайте сделать и шага вперед!

– Как вам угодно. Но позвольте по крайней мере представиться. Меня зовут…

– Меня не интересует ваше имя! – перебила его Элизабет. – Я и без того знаю, кто вы такой! Вы – грязный шпион-янки!

Он мягко улыбнулся:

– Звучит совсем как обвинительный приговор. Вы во многом правы. Я и в самом деле янки. И в обвинении правильно сказано, что я шпион. Но вынужден возразить против определения «грязный». Я всегда отличался чистоплотностью. Представьте себе, я привык мыть руки перед едой и…

«Боже милостивый!» – подумала Элизабет, вспомнив о пропахшем табаком полотенце, которым янки наверняка пользовался до нее.

– … А до войны я всегда… – продолжал он.

– Мне абсолютно неинтересна история вашей жизни, мистер шпион!